Юлия Скуркис - Роковое наследие

— У меня вскочил на носу прыщик? — предположила она и скосила глаза к переносице.

— Нет, твоя кожа чиста и свежа, — улыбнулась Тамия.

Анаис потянулась, села и огляделась по сторонам. Полотняные стенки фургона, собранные под крышей, открывали доступ всем ветрам. Тамия разыскала под лежаком чалму, тщательно убрала волосы и только после этого уселась обозревать окрестности.

Оборванный бродяга бросил цепкий взгляд на фургон артистов. Был он худ, грязен, прокопчен южным солнцем и дымом костров.

— Ты! — вдруг выкрикнул он.

Прохожие оглянулись. Бродяга указывал на кого-то в фургоне, и глаза его гневно сверкали.

— Все-таки я тебя разыскал, проклятая шарлатанка!

Анаис с удивлением уставилась на указующий перст нищего, нацеленный на нее.

— Из-за тебя я потерял работу, утратил доверие хозяев!

Бродяга вцепился в борт фургона, заставив Анаис отпрянуть.

— Какой-то сумасшедший, — растерянно пробормотала она.

— Не помнишь меня? А вот я тебя не забыл! — продолжал кричать бродяга, брызгая слюной. — Думаешь, уехала из Харанда, и все долги прощены?

Анаис пригляделась.

— Писарь, — пробормотала она.

— Все то время, что я провел в темнице замка, я помнил о тебе. Подсчитывал штрафы и пени за неуплаченный тобой налог.

— За что тебя посадили в подвал? — спросила Тамия.

— Госпожа обвинила меня в том, что я помог бежать этой шарлатанке! — Бродяга вновь указал на Анаис. — Ведь это я устанавливал защитный контур в замке… Все мои сбережения перекочевали в казну Леберика.

— Наверняка, приписки всплыли, — усмехнулась Тамия.

Бродяга с ужасом отшатнулся от смазливого «ясновидящего» паренька в чалме, осенил себя знаком Нэре.

— Это все она! Она во всем виновата! — взвыл бывший писарь господ Лебериусов.

— А может быть, кто-то слишком долго занимался наушничеством и самоуправством, а нынешнее его положение — всего лишь расплата, — холодно заметила Тамия.

— Стража! — завизжал бродяга. — Хватайте преступницу! Ты сядешь в долговую яму, — прошипел он, глядя на Анаис.

Та побледнела и нервно оглянулась по сторонам. У Тамии тоже пробежал холодок по спине, ведь с нее до сих пор никто не снял обвинений в убийстве Харуфа.

Стражи порядка не спешили на поимку преступников, но прохожие все больше интересовались происходящим.

— Сколько она задолжала? — спросила Тамия.

Писарь на секунду задумался. Затем плотоядно улыбнулся, обнаружив отсутствие нескольких зубов.

— Я хочу, чтобы шарлатанка сидела в темнице, — твердо сказал он. — Я искал ее по всему свету, и богиня послала мне удачу для свершения праведной мести.

Тамия стиснула зубы и вытащила из кармана мешочек с остатками проклятых магн. Монеты сочно звякнули. На лице бывшего писаря отразилась борьба чувств. Повисло напряженное молчание.

Фургон медленно катился по улице, бродяга не отставал. Под колесами шуршала щебенка, поскрипывали оси, всхрапывали мерины, а время тянулось, как вязкая патока.

Тамия медленно разжала пальцы, мешочек с монетами заскользил вниз. Бродяга подался вперед, и она выпустила шнурок…

Анаис долго смотрела вслед оборванному человеку, пока тот не скрылся за углом.

— Боюсь, ты напрасно потратила деньги, — вздохнула она. — Без оформления кипы бумаг все это недействительно. Такому кровопийце ничто не помешает потом разыскать меня и снова потребовать оплаты старых долгов.

— Кровопийца больше не придет, — устало сказала Тамия и оглянулась на удалявшийся Пантэлей.

— Интересно, как он делал приписки, — задумчиво сказала Анаис. — Ведь все документы, особенно судебные, внимательно читают, подписывают и зачаровывают в присутствии свидетелей, чтобы нельзя было внести никаких исправлений.

— О-о-о, — закатила глаза Тамия, — даже здесь можно найти лазейку. Например, сделать некоторые записи невидимыми, а при зачаровывании вплести в заклинание побочную веточку. Этих писарей проверять и проверять. Гниды редкостные. В большинстве случаев то, что они пишут, не окупает даже стоимости свитка.

— Досадно, когда козьи шкуры используют, чтобы записать какую-нибудь ерунду. Другое дело заклинания — вещь полезная, а значит, и жертва соизмерима, но увековечивать тяжбу по поводу украденного древка от метлы… Козленок умер напрасно! — махнула рукой Анаис. — Гнусный крючкотвор. Не так-то легко было выбраться из проклятых застенков.

— Как же ты сбежала? — Глаза Тамии светились восхищением. Ей ли не знать, как трудно ускользнуть из родового гнезда Лебериусов.

— Э-э-э, — замялась Анаис. — Мне помогли.

— Кто? — удивилась Тамия.

— Ты знакома с обитателями замка? — насторожилась Анаис.

— Нет. Просто, когда речь заходит о Харанде, странно слышать, что там кто-то кому-то помог.

— Это точно, — согласилась Анаис, уходя от ответа. Она вытащила из-под лежака сумку, достала из нее гребень, чтобы причесаться. — Что за?..

На затылке среди пышной гривы волос прощупывался коротенький, жесткий ежик.

— Вши? — поинтересовался Фрад и поскреб макушку.

— Тараканы! — окрысилась Анаис.

Актеры переглянулись.

— У кого-то в голове тараканы, — пояснила она. — Сознавайтесь, кто и зачем выстриг мне клок волос?

Все дружно пожали плечами.

— Учтите, когда я выясню это, обрею негодяя наголо, — угрожающе пообещала Анаис.

Колесо повозки попало в выбоину, сумка свалилась с ее колен и усеяла пол флакончиками, мешочками и прочей мелочевкой. Анаис хотела начать собирать пожитки, но внезапно замерла.

— Подумать только, — хмыкнула она. — Мало того, что изуродовали прическу, так еще сделали это моими же ножницами. Слов нет.

Анаис подняла ножницы с застрявшей прядкой волос и швырнула их в сумку.

— Запомните, я исполню свою угрозу, — сказала она и зыркнула в сторону Сиблака с Монтинором.

Но юнцы не дрогнули, памятуя о презумпции невиновности и древнем правиле: «Не пойман — не вор».

Удача и неудача всегда ходят рука об руку, чтобы сохранять равновесие между добром и злом, светом и тьмой, Литом и Нэре. Человеку не дано знать грядущее, он может лишь предполагать, а располагать им будут иные силы. И трудно бывает распознать, где свет, а где тьма, потому что людям свойственно ошибаться.

Ставка — жизнь

Когда Яхша встретила девушку с необычной аурой, для нее забрезжил луч надежды. Если бы не искажения, которые накладывали свой отпечаток, если бы не влияние симбиоза, можно было бы точно сказать, что за демон нашел себе пристанище в теле человека. Однажды Яхша видела нечто очень похожее, но похожее не означает то же самое, здесь легко ошибиться. Для Ордена важен каждый слуга богини, но для Владыки один из них имел особое значение.