Светлана Кобелева - История Стража: кинжал Судьбы

— Как тебя зовут?

— Морис.

— Как ты сюда попал?

Он печально улыбнулся и произнес:

— Так же как и вы — меня выловили из моря. Торговый корабль, на котором мы с семьей плыли в Изгран, потерпел крушение. Мы с сестрой единственные выжившие.

— Сестра? А где она?

Сжав кулаки, он едва слышно прошептал:

— Она с остальными рабами в трюме. Пока вы не потеряли сознание, вы так же там находились.

Я села на койку и закрыла лицо руками. Морис не зная, что сказать, потоптался на месте и направился к двери.

— Морис, постой!

— Да, виэль?

— Мне можно выходить на верхнюю палубу?

— Простите, но нет. Там одни мужики и они, увидев женщину, будут стараться залезть ей под юбку и их не остановит даже то, что вы товар на продажу. К тому же вы не знаете орханский язык и не сможете ни с кем поговорить кроме меня. Еще раз простите меня за грубость, так просил передать вам капитан.

— Морис?

— Да?

— Каков конечный пункт путешествия?

— Столица орханского государства — Орхон, что на острове Аквадор.

— А у тебя остались там родные?

— Нет… у нас с сестрой, кроме друг друга, никого нет. А зачем это вам?

— Просто спросила… — Я улыбнулась Морису и продолжила. — Только теперь вы не одни.

Он удивленно приподнял бровь, а затем его лицо залила краска смущения. Как только Морис вышел, я завалилась на кровать и закрыла глаза. В животе заурчало то ли от голода, то ли из-за нервов, а тошнота, подступившая к горлу, отбила всякое желание вставать. В голове было пусто… Ну и дура — мне хотелось успокоить Мориса, но кто успокоить меня? "Теперь вы не одни" — я усмехнулась. Мальчонок видимо подумал, что после всего, что произошло с ней, она сошла с ума — и правда, только такая, как я могла совершенно незнакомому человеку предложить дружбу и помощь… хотя если подумать: если мы не поможем другим, тогда кто поможет нам? Я перевернулась на живот и уткнулась лицом в жесткую подушку. Что же мне теперь делать? Как мне избежать рабства и вернуться в Изгран к Кетану? Мысли о нем принесли в мою душу беспокойство — жив ли он? Моя рука тут же потянулась к амулету и лишь, когда мои пальцы наткнулись там на пустоту, я поняла, что все, что было при мне, исчезло. Из горла вырвалось тихое рычание, которое было вызвано моим бессилием перед судьбой, сотканной для меня богами. Богами? Кинжал Судьбы так же пропал. Прости меня отец, что мне не удалось выполнить свое обещание… Тошнота на время оставившая меня в покое, вернулась с новой силой. На теле выступил пот — не выдержав я вырвала на пол как раз в тот момент, когда до слуха донесся звук открывающейся двери и раздался грубый голос, произнесший:

— Нильф тебя подери! Что ты творишь, девка?!

Это явно был риторический вопрос, но мне очень захотелось спросить: "А что не видно?". Жаль, что сил на эту реплику у меня не осталось, и я лишь закрыла глаза, чувствуя, как проваливаюсь в противное липкое беспамятство. Мои мучения, которые казалось, никогда не закончатся, прекратились в порту Орхона. Наверное, если б не Морис, ухаживавший за мной в течение всего пути, то я точно оказалась бы кормом для рыб.

2

Едва мне удалось оказаться на свежем воздухе, у меня закружилась голова. Чтоб не потерять равновесия, я вцепилась в плечо Мориса. По трапу с корабля спускались закованные в цепи мужчины в старых и грязных лохмотьях. Изредка один из стражников, видимо надзиратель, бил пленников бичом, чтоб не задерживали движения. Ожидала своего часа и группа испуганных девушек, к которым меня и подвел Морис. Среди них он отыскал маленькую и хрупкую девчушку с такими же светлыми как у него волосами и такими же пронзительными темно-синими глазами, которые, казалось, занимали пол ее лица. Она была похожа на фарфоровую куколку, вымазанную в грязи нерадивым хозяином.

— Адаис иди сюда.

Радостно улыбнувшись, девочка подошла к брату, изредка бросая боязливые взгляды то на охранника, то на меня.

— Познакомься Адаис — это наш друг Катарина.

Я ободряюще улыбнулась девочки и встала на колени, чтоб не возвышаться над ней и не пугать еще больше.

— Можешь звать меня Ката.

Меня поразило то, что она была как две капли воды похожа на своего брата, и из моего горла вырвался удивленный вздох:

— Вы близнецы?

Он кивнул, а затем, вновь улыбнувшись Адаис и произнеся: "Не отходи далеко от Катарины", поспешил на зов огромного мускулистого мужчины ростом практически два метра. Он обладал угрюмым лицом, будто высеченным из камня. Даже морщины покрывали кожу не тонкой паутинкой, как у Курта Вармора, а глубокими рвами. Его лысая голова, казалось, была отполирована ветром до такого состояния, что отбрасывала на солнце блики. Если б не выжженная на плече лилия (знак рабства в Орхоне), то его можно было принять за капитана этого судна. Он что-то сказал Морису и показал пальцем на группу моряков, перетаскивающих с корабля на землю рулоны ткани, меха, бутыли с вином, клетки с перьевыми шариками, которые мне удалось видеть у керришов. Морис кивнул и кинулся на помощь мужчинам. А нас начали подталкивать к трапу стоящие рядом стражники, больше всего напоминавших странных животных, как их там… ах да — обезьян. В случаи их мне пришлось признать правдивость абсурдной теории вирта Омара9, описанную в тех же книгах, где были изображены эти животные. От таких мыслей мое лицо озарилось улыбкой. Заметив это, охранник толкнул меня в спину с такой силой, что едва удалось удержаться на ногах. Скрипнув зубами, я опустила голову, взяла за руку Адаис и поспешила вслед за остальными пленницами. Как только мы оказались на земле, нас повели в одно из старых зданий, стены которого имели коричневато-желтый оттенок. Солнце немилосердно пекло в спину и в затылок, лишь легкий морской бриз спасал от удушливой жары. Нам не давали возможность смотреть по сторонам, все время подгоняя толчками в спину. Хотя по сравнению с тем, как они обращались с захваченными мужчинами, это казалось милостью подаренной Ариконом. И все же мне удалось составить свое первое впечатление об этой части города. В воздух все время поднималось облачко коричневатой пыли от проносившихся мимо телег, нагруженных различными товарами. Вместо привычных величественных деревьев меж домов росли странные тощие пальмы, обещавшие хоть какой-то тенек своими широкими темно-зеленными листьями. Иногда дорогу преграждали мартышки, которые были отдаленными родственницами обезьян, виденных мной на рисунках. Они с гиканьем носились друг за другом, но никто не трогал их и не прогонял, чтоб продолжить движение. Наоборот это нас заставляли останавливаться, чтоб пропустить эту "торжественную процессию". Местные жители в отличие от Мориса и Адаис имели темно-коричневый цвет лица и черные волосы. Они, никуда не спеша и необращая на нас внимания, прохаживались по узким улочкам, иногда обходя лужи грязи или останавливаясь, чтоб не попасть под льющуюся из окна серую воду или летящий на их головы мусор. Из-за этого в воздухе витала непереносимая вонь. Иногда от одной стены к другой была протянута бельевая веревка, на которой висели выцветшие одеяния, лишь издалека напоминающие яркие кляксы на голубой глади неба. Вот они и вносили хоть какое-то разнообразие в царившую здесь желто-коричневую гамму цветов. Мужчины и женщины одевались практически одинаково: шаровары, подвязанные на талии и щиколотках лентами (веревками), сверху на выпуск приталенная рубаха с широкими рукавами (у мужчин она была однотонной расцветки, а у женщин двух или трех) — изредка молодые девушки затягивали на талии поверх рубахи платок. Завершал наряд броский платок, небрежно повязанный на голове (в тон платку на талии). У женщин он украшался золотыми, серебряными, медными кругляшками (в зависимости от положения в обществе), которые образовывали звенящий ореол вокруг их обладательницы при каждом ее шаге.