Эллен Кашнер - На острие клинка

— Спасибо, что пришла, — произнес Ричард. Слова мечника прозвучали нелепо.

— На прошлой неделе я ждала тебя в «Старом колоколе», но ты так и не явился.

— А что, должен был?

— Нет, если не знал. Ну конечно, он тебе не рассказал.

— Кто? Вилли? — Ее молчание оказалось красноречивее всяких слое. — Понятно. Алек.

Мимо их столика проскользнула девушка, которая улыбнулась Катерине, словно старой подруге. Ричард чуть сдвинул руку, лежавшую на столе, готовый в любой момент прийти на выручку, но Катерина покачала головой.

— Мне здесь тяжело, — с досадой произнесла она. — Давай выйдем?

— И куда мы пойдем? — спросил Ричард, — Предлагаю подальше от Моста. Не возражаешь?

— Неважно. — В ее голосе послышались истерические нотки, отчего по натянутым нервам мечника прошла дрожь.

— Катерина. — Жаль, что он не мог взять ее ладошку в свою руку. — Тебя прислали или ты пришла сюда по своей воле? Если ты по делу, давай закончим побыстрее, и ты уйдешь.

— Я пришла сама. — Она быстро оглянулась.

Ричард почувствовал, как внутри него поднимается волна гнева. Теперь у него имелся повод выплеснуть ярость. Слишком долго он не скрещивал мечи с сильным противником, слишком долго он сидел сложа руки и ждал.

— Плохо, — тихо произнес он. Теперь в его голосе не слышалось и отзвука былой мягкости. — Значит, тебя обидел Феррис. Ничего страшного. Не надо ни о чем мне рассказывать. Я обещал тебе помочь и, значит, помогу.

Лицо Ричарда побледнело, огромные, темно-синие, неподвижные глаза вспыхнули гневом.

— Тогда пойдем, — эхом отозвалась она, встав из-за стола.

Ее трясло, словно в лихорадке. Ей хотелось броситься бежать, растолкав посетителей, выскочить из таверны, скрыться с глаз бесстрастного мечника, хладнокровно шагавшего вслед за ней. Катерина взяла его за руку. Миновав бражников и картежников, они вышли на темную улицу и остановились в круге света, который отбрасывали фонари, горевшие над входом в таверну.

— Ну, — сказал он, — так лучше?

На них упала тень, и Катерина прижалась к мечнику плотнее. За спиной открылась дверь, и на пороге замаячили темные фигуры. Тени, что мелькали справа, слева и спереди, сгустились в мужские фигуры, окружив кольцом тьмы пятно света, в котором стояли Ричард и Катерина.

— Ричард Сент-Вир?

— Да.

— Именем Совета приказываю вам остановится…

Мечник оттолкнул женщину, и она отлетела во мрак. Поздно. Катерина слишком долго опиралась на его руку, поэтому Сент-Вир успел обнажить клинок, только когда на него обрушился первый удар деревянной дубинки.

Дубинка отбросила Ричарда назад, но он сумел устоять на ногах. Следующий удар пришелся в бок, и у мечника перехватило дыхание. Словно слепой, Сент-Вир повернулся в ту сторону, откуда, как он предполагал, следует ожидать нового нападения. В глазах прояснилось, когда он увидел опускающуюся на него дубину, несущую дикую боль. Удар клинка оказался неточен, впрочем, владелец дубинки тоже был не на высоте. Стражник покачнулся, Ричард провел еще один выпад. Клинок в отсветах пламени полыхнул огнем и вонзился в противника. Сент-Вир услышал крик, и в следующий миг плечи мечника пронзила резкая боль от нового удара. Ричард почувствовал, как колени врезались в землю, но меча он не выпустил. Мгновение спустя он был уже на ногах. Совсем как на тренировке, вот только ставки здесь другие. Он снова увидел, как из темноты навстречу ему рванулась дубинка, на этот раз противник целил Ричарду в лицо. Сент-Вир начал поднимать меч, чтобы парировать удар, но сталь не могла выстоять против дуба, поэтому он нырнул вниз, пропустив другой удар, сзади, пришедшийся ему по ногам.

Конечно же, их было много, очень много. Ричард растянулся на мостовой, скребя скрюченными пальцами по булыжнику. Меч выпал. Ричард пошарил руками в поисках клинка — он должен лежать где-то рядом, — но так его и не нашел. Камни сверкали ослепительным светом, вернее, не светом, а болью, переливавшейся, словно золото, словно корзина, доверху наполненная драгоценностями и сочными фруктами.

В ушах шумело. Он услышал пронзительный женский крик:

— Прекратите! Умоляю, прекратите! Довольно!

Мечник, в принципе, не возражал, но мучители остановились, только когда Ричард перестал кататься по мостовой, силясь укрыться от ударов, и неподвижно замер. Дозорные подняли на руки добычу и потащили к северному мосту. Тюрьма, ожидавшая мечника, располагалась на южном берегу реки. Его доставят туда на лодке, при свете дня.

Ловкач Вилли, притаившийся в тени, которую отбрасывал парапет моста, проводил взглядом прошагавшую мимо него группу людей. Они ничем не привлекали внимания, разве что дубинками. Однако Вилли догадался, что за человека они несут, еще до того, как увидел его лицо.

— Мэтр Сент-Вир, — пробормотал воришка себе под нос, — вот беда-то какая…

А Катерина Блаунт вернулась к тому, кто ее послал. Ей хватило сил внятно рассказать о произошедшем. После этого женщина попросила бренди, и ей сразу же, без разговоров предоставили большой графин.

Глава 24

Лорд Майкл Годвин сидел на тахте, откинувшись на расшитые подушки. Ослабив воротник рубахи, он попытался пробудить в себе аппетит. Он вспомнил, как ранним зимним утром возвращался с охоты, представил музыкантов, постоянно что-то игравших перед обедами. Бесполезно. Несмотря на все старания молодого лорда, блюда, расставленные перед ним, вкуснее не выглядели. Майкл почувствовал себя белой вороной. Его соседи с азартом расхватывали горы крашеных яиц. Потом каждый по-своему счищал с них скорлупу и, обваляв в специях, отправлял в рот. Гости накалывали на резные зубочистки маленькие кусочки жаркого и без зазрения совести губили настоящие произведения искусства — груды фруктов, нарезанных и выложенных в форме распускающихся цветов. Молодой лорд с трудом заставил себя прикоснуться к одному из таких красочных шедевров и взять гроздь винограда, попавшего на стол прямиком из оранжереи.

Сидевший напротив соотечественник поймал взгляд Майкла и улыбнулся. За две недели, которые Майкл успел провести в Чертиле, Дэвин не упустил ни единой возможности подчеркнуть, что молодой лорд недостаточно хорошо разбирается в местных обычаях. Дэвин, отличавшийся изысканностью манер, происходил из захудалого рода, о чем в родном городе ему никогда не давали забыть. В Чертиле все было иначе. Здесь Дэвин, чье гостеприимство стало общеизвестным, получил должность посла. Несомненным положительным качеством Дэвина, перевешивавшим все недостатки, являлось чувство юмора — оно позволяло нейтрализовать яд его замечаний и жестов, которыми посол хотел подчеркнуть, что он ничуть не хуже других нобилей. Дэвин нравился Майклу, и молодой лорд пришел к выводу, что посол тоже относился к нему с симпатией.