Юрий Белов - Четвертый вектор триады

Некоторое время дракон молчал, и тишина сидела рядом с притихшим Алексом.

«Хорошо, что ты умеешь слушать. Дети вашего народа редко обладают подобным умением. Или ты просто слишком устал? Впрочем, не важно. От тебя потребуется не только слушать, но и слышать. Слышать драконов.

Ты ведь догадывался, что в жизни твоих предков мы, драконы, играли важную роль? Я не бывал в вашем замке всего лет двадцать, но не думаю, что за это время он сильно изменился».

Перед глазами Алекса бесконечной чередой замелькали картины, мозаики и гобелены, украшающие стены родового замка. Почти в каждом сюжете присутствовали драконы. Черные и коричневые, бронзовые и зеленовато-бурые, огромные и совсем маленькие, с крыльями и без. Драконы нередко несли на себе всадников, и Алекс часто мечтал покататься на таком чудесном, сказочном скакуне.

А еще мальчик неожиданно для себя понял, зачем со странно обширного балкона второго этажа в главный зал ведут такие огромные двери. Да и размеры этого зала всегда рождали у него недоумение и смутное беспокойство.

«Ты правильно догадался, малыш! Я прекрасно помню время, когда твой дед принимал в своем замке и меня, и Лорта, и Тилину, и Вилента. Даже когда мы собирались вчетвером, нам не было тесно под вашим кровом. Что твои воспитатели рассказали тебе о смерти родителей?»

«На замок напали чудовища. Отец и все мужчины погибли в бою. Меня спрятала Тильма, моя няня, а маму чудовища утащили с собой».

«Это были рарруги из-за Гремящей Гряды. Мы с Лортом догнали их лишь к вечеру, на Белопенном перевале. Они поздно поняли, что держать в плену чародейку — смертельно опасно. Твоя мать сплела такое заклинание, что мы почти без потерь свернули шеи всей их стае. Вот только саму Лоэму спасти уже не смогли.

Рарругами руководил какой-то колдун. Когда боевая формула твоей матери ударила по его тварям, он пустил в ход отравленный кинжал. Лорт потом поджарил его на медленной струе, но это уже ничего не могло исправить. Прости, маленький Тэн. Я должен был рассказать тебе это».

Обычно, думая о родителях, Алекс не плакал.

Он видел их только на портретах, и ему трудно было представить их живыми. Серьезный, одетый в черное с серебром седой мужчина и красивая, черноволосая женщина в блестящем белом платье все эти годы смотрели на него с молчаливым одобрением, но и только. Они жили в другом, чуждом Алексу мире, именуемом «прошлое». Мир этот был неспокойным и даже страшным. В нем сражались и погибали, страдали и умирали добрые люди, а потому Алексу совсем туда не хотелось. Он неосознанно боялся, что, если он заплачет о родителях, как о живых, прошлое придет за ним. И вот прошлое говорило с ним, и вздыхало, и собиралось умереть прямо здесь, прямо сейчас.

Алекс заплакал.

Он рыдал так горько, как не плакал еще никогда. Жалость и тоска мучительными волнами давили на глаза, и слезы текли соленым, больным потоком. Как будто прорвался нарыв, и боль не только причиняла страдание, но и странным образом приносила облегчение.

Когда всхлипывания стали тише и реже, дракон снова заговорил:

«Все дело в том, малыш, что вы, Тэны, издревле были лечителями нашего племени. Из поколения в поколение твои предки передавали конструкции исцеляющих заклинаний и рецепты укрепляющих снадобий, способы сращивания костей и состав чудодейственных мазей. Это была Миссия, и Тэны с честью несли ее больше тысячи солнечных лет.

Сейчас плохое время для нашего племени. Мы уходим. За последнюю сотню лет ни одно яйцо, отложенное драконицами, не проклюнулось. Нас осталось меньше двух десятков. Враги торжествуют. Для пущего эффекта они постарались убить вашу семью. В день, когда погибли твои родители, на севере и юге подверглись нападению два других замка Драконьих Целителей. Там тоже не выжил никто из взрослых.

Мое время истекает, малыш.

В этой пещере собрано все, что накопили твои предки за десять столетий врачебной практики. Лоэма, уходя из этого мира, взяла с меня слово дождаться твоего двенадцатилетия и привести тебя сюда. Я выполнил обещание. Но на большее сил уже не осталось. Разберешься сам. Пусть кровь мудрецов поможет тебе.

Я верю, мы уходим не навсегда. Сотни яиц, спрятанных по всем правилам в глубинах гор и в чащах лесов, в болотных топях и в заоблачных высях, ждут своего часа. Мы вернемся, и мы хотим, чтобы нас ждали».

Дракон умолк, и Алекс, воздев над головой волшебный жезл, пошел в обход по пещере.

После блуждания среди стеллажей и диковинных аппаратов он набрел на зеркало. Оно было мутным и вообще ничего не отражало. На верхней части рамы тускло поблескивал фамильный герб — семиконечная звезда. Алекс поднес к ней жезл, и в зеркале вдруг замелькали световые пятна.

«Ты нашел его, маленький Тэн? — Мысленный голос дракона был едва слышен. — Это то главное, что ты должен изучить прежде всего. Что ты видишь в этом зеркале?»

Призрачная гладь вдруг подернулась световой рябью. Алекс пристально вгляделся в превращения форм и цветов. Знание появилось внезапно, но пришло оно не из зеркала. Слово всплыло из таинственных глубин памяти, недоступных, но бодрствующих и обширных.

«А-о-у-м — это название нашего мира», — с удивлением вслушиваясь в непривычные сочетания гласных, сказал мальчик.

«Слова Истинной Речи не говорят, их поют!» — Дракон совсем затих, и лишь тени его мыслей касались сознания мальчика.

«А-а-а-о-о-о-у-у-у-м-м-м..!» — Алекс откуда-то знал, как именно нужно петь это слово. Вибрация голосовых связок мгновенно распространилась на всю поверхность тела и пошла дальше, затапливая кости и ткани. Мягкий всеобъемлющий резонанс возник в глубине каждого предмета. Слово звучало внутри стен, оно жило в воздухе, оно пело в громаде драконьего тела, и голова огромного ящера вдруг дрогнула. Приоткрылись и засияли радужным светом глаза под могучими надбровьями.

«Сначала было Слово! — непонятно сказал дракон. Через несколько многозначительных секунд он заговорил снова: — Мне лучше, маленький Тэн, гораздо лучше!»

— Может быть, ты не умрешь? — с надеждой спросил Алекс. Перспектива остаться одному в темной пещере, заставленной странными предметами, беспокоила и пугала.

«Умру! — почти радостно проговорил ящер. — Ведь я стар, чудовищно стар. И мне давно пора увидеть Верхние Миры. Подойди ко мне, сын Тэна, я хочу рассмотреть тебя».

Некоторое время Алекс всматривался в глубину огромных мерцающих глаз.

— Георг. Тебя зовут Георг, — сказал он наконец.

«Ты правильно прочитал мое имя, мальчик. Но удивлен я не этим».

Дракон замолчал, прикрыв глаза. Через десять долгих минут он пробудился вновь.

«Я скажу не много, но сыну твоего отца этого будет достаточно. В тебе заключено гораздо больше, чем я мог надеяться, но меньше, чем должно быть. Сейчас в Лэйме вас шестеро из восьми. Если вы будете помогать друг другу, продержитесь дольше. Из трех девушек тебе предназначена колдунья. Ищи ее, только не слишком долго. Берегись соблазнов всемогущества, не применяй силу слов без крайней нужды. Держись за этот мир. Прежде чем уйти, ты должен знать и уметь».