Виктор Ночкин - Могила повелителя

— Нет, так мы его не догоним, — решила Элина. — Корди несется куда скорее нас. Нам еще не меньше недели пути до границы с владениями Лажваша, а Корди уже летит к Анеле Ведьме Севера.

— А что делать? — развел руками Ленлин. — Мы не можем ничего другого, только плестись за ним следом… и вечно запаздывать. Если ты уверена, что Корди мчится к Анеле, мы, конечно, срежем угол и прямо отсюда свернем строго на север.

— Опя-уть опоздау-у-уем…

Маю вовсе не хотелось встречаться с Корди, он считал, что в центральных областях Круга скорей встретятся нужные ему старики грамотеи — но и отбиться от Элины с поэтом щенок боялся, кто же станет покровительствовать такому, как он? Пропадет Май без этих странных, но хороших…

— Нам вовсе не обязательно гоняться за ним по всему пограничью, — предложила Элина, — рано или поздно Корди явится к Серому Камню. Там можно его дождаться.

— К могиле Повелителя? Ее стерегут воины Ордена. Я не хочу с ними встречаться.

— Я тоже не хочу… хотя этот толстячок в Хейлане оказался приличным юношей. Нет, Ленлин, не обязательно сидеть на Сером Камне и глядеть, не видно ли поблизости Корди. Я уверена, когда он придет, — мы об этом узнаем. Слышно будет далеко.

Этот разговор случился через несколько дней после того, как Элина пообещала Корди, что будет ждать у Серого Камня. Повелитель не солгал своему адепту, посылая красочное сновидение.

И Бремек рассуждал сходным образом — он решил не ехать к Айхерну, поскольку рано или поздно судьба Круга решится над могилой Повелителя, в центре этого странного мира.

А Ойрик никаких планов относительно собирателя не строил, он вел свой убогий караван сухим путем, под дождем и снегопадами, на юг — но и его путь должен был пройти через центральную часть Круга, ибо старик путешествовал от северо-западной границы внутренних земель, от Айхерна — к Раамперлю, лежащему на юго-востоке…

И пока эти второстепенные фигурки смещались к центру игрового поля, по сложной траектории приближались к Серому Камню, погребенный там Повелитель продвигал собирателя зла на север.

Чем дальше, тем безлюдней становились места, по которым пролегал путь Корди. Поселений почти не попадалось, да и те, что встречались, — жалкие убогие группы хижин с толстыми стенами, хорошо сохраняющими тепло. Большую же часть северных земель Круга покрывали леса, но не кишащие живностью заросли, к каким привык Корди, а холодные, пустынные, изобилующие проплешинами… частенько попадались болота — здесь было много воды, принесенной Боделем с юга и растекающейся по тысяче протоков и рукавов.

Всякий раз деревню окружали обширные вырубки — но не из-за того, что местные расширяют пашню, как Корди замечал на юге. Нет, лес рубили ради дров. Слишком короткое здесь получалось лето, урожай едва успевал подняться, да и то скудный, чахлый. Местные разводили неприхотливых овец да свиней, которые умели отыскивать пропитание в лесу. Деньги не имели здесь большой ценности, и Корди променял на хлеб запасные ножи. Коня тоже прокормить было трудно — не то, что овсом, даже сеном здешние люди делились неохотно. Еще дальше к северу исчезли и эти поселки, не осталось лесов… изредка встречались заросли невысокого кустарника, а почва, кажется, промерзла насквозь. Корди мог долго обходиться самым скудным рационом, переполнявшее душу зло умело согреть и поддержать тело… но лошадь хотела есть, нуждалась в тепле и отдыхе — приходилось делать остановки.

То и дело срывался сухой колючий снег, тогда горизонт сужался и видно было разве что на несколько десятков шагов. Когда небо светлело, собиратель привставал в стременах и оглядывался в поисках подходящего местечка, чтобы заночевать.

Наконец Корди высмотрел в ледяной степи скудную струйку дыма и свернул туда. Оказывается, и в этом унылом краю жили люди — совсем глупые, как показалось юноше. Во всяком случае, будь они умней — давно бы ушли на юг. Глупый народ ютился в землянках, а примитивные печи топил торфом — все-таки здешнее болото не промерзло насквозь. Когда Корди свернул к дыму, он приметил в стороне от тропы легкие облачка испарений. В болоте выделялся теплый газ. Если бы юноша подъехал ближе, увидел бы черные не замерзающие окна среди припорошенной снегом поверхности, увидел бы и пузыри смрадного газа, поднимающиеся из глубин… Но он не стал разглядывать болото, потому что спешил. Он очень спешил!

Собиратель спрыгнул с коня на площади посреди приземистых бугров, над которыми торчали дымоходы, — окошек в землянках не было, здесь берегли тепло. Стук подков о промерзшую землю жители могли бы слышать, но никто не вышел встречать пришельца. Корди толкнул дверь землянки, оказавшейся ближе других, — не заперто. Возможно, в этом скудном краю дверей не запирают вовсе? Здесь нет ни лихих людей, ни опасных хищников? Пригнувшись, юноша вошел и оказался в душном спертом тепле. Воняло горящим торфом, мокрым тряпьем и чем-то еще… странный тонкий аромат пробивался сквозь удушливую вонь нищенского жилья. Аромат — чужой этому убогому быту.

Навстречу незваному гостю поднялись старики — мужчина и три женщины.

— Мне нужен ночлег и корм для коня. Я заплачу, — объявил Корди.

Обитатели землянки залопотали в ответ невнятное — что, дескать, у них нельзя, нельзя чужому. Собиратель недослушал, взял старика под локоть — тот испуганно пискнул — и, развернув к выходу, пинком отправил прочь. Зло переполняло Корди, он устал, замерз… и к тому же он очень спешил. Старик вылетел наружу, женщины, охая, проковыляли следом.

— Вот и договорились, — бросил им вслед Корди. — Утром я уеду, а до тех пор не беспокоить меня! Убью. У соседей переночуете…

Потом, когда дверь за последней старухой захлопнулась, юноша огляделся. Повсюду — грязное тряпье, едва ли не четверть тесного помещения занимают пласты торфа, аккуратно уложенные за деревянной перегородкой… рядом с низким очагом — стол, верней, что-то вроде сундука с плоской крышкой. На нем — миски с кашей… и фрукты, прикрытые тряпицей. Яркие оранжевые и красные плоды смотрелись в закопченной убогой землянке странно… словно окно в другую вселенную. Они-то и служили источником тонкого аромата, пробившегося сквозь чад и вонь.

Корди подошел и осторожно взял едва знакомый плод — такие и на юге едва успевали созреть, да и то их срывали, когда зелень на боках сменялась желтоватой краской, а эти — сочные, мягкие, алеют в ладони. Объяснение может быть единственное — собиратель уже во владениях Ведьмы Севера, старики — ее вассалы, и Леди Тьмы подкармливает их плодами из собственного сада.

Лошадь переночевала в хлеву глупых людей — другая часть той же землянки, отделенная тонкой перегородкой, вход с противоположной стороны.