Николай Степанов - На стыке трех миров

– Ах да! – Хинг подвинул древнее оружие гостю. – Тут ничего сложного. Кто из претендентов сможет этим топором сам себе отрубить руку – тот и вождь. Когда отдашь ему ключ, злой рок отступит.

– Зачем же человека увечить? Неужели так было всегда?

– Сейчас времена более суровые. Поэтому нужен человек, готовый пожертвовать всем ради других. Причем это решение претендент должен принять очень быстро. Если после твоих слов пройдет больше минуты, а он так и не отважится, – значит, не подходит.

– Брр, – передернуло Фетрова, стоило ему представить эту жуткую процедуру. – А он не умрет от потери крови прежде, чем станет вождем?

– Умрет – значит, не тот человек.

– И что потом с топором делать? Однорукий должен будет вернуть его вам?

– Топор еще пригодится, как, впрочем, и ключ. – Хинг допил кисель и поставил чашку на стол.

– Зачем?

– Если у тебя не пропало желание латать дыры между мирами, без них не обойтись.

– И что я должен сделать? – Андрей уже успел забыть о главной проблеме, не решив которую не было смысла решать и все прочие.

– Попроси любого шамана железнорожников, чтобы он обратился к духам колючего тумана. Я с этими ребятками не в ладах, но они должны знать, где на поверхность нашего мира выходит пелена мутного страха. Она выглядит как обычная стена из густого пара и на любого человека, вошедшего в дымку, напускает одну за другой волны животного ужаса.

– Кажется, я такую уже видел в Жарзании.

– Она существует в любом мире, но в каждой реальности имеется свой особенный артефакт, позволяющий найти там мозаику мироздания. Топор укажет путь среди непроглядного пара, ключ отопрет дверь в хрустальный зал. Внутри будет нечто, что и следует починить.

– А как это «нечто» выглядит?

– Думаешь, я все знаю? Увы! Кто я такой? Всего лишь дух. Мне нет и тысячи лет. А тайн в нашем мире – что листьев на дереве. – Хозяин пещеры поднялся. – Однако учти: найти хрустальный зал способен только тот человек, который уже сумел пережить свой самый большой страх. Другой умрет в тумане, не дойдя до нужной двери.

– А что является самым большим страхом?

– У каждого свой. Обычно от него сердце останавливается, – ответил Хинг.

Фетров поднялся. Он взял топор в руки и попытался его как-то пристроить под одеждой, чтобы древнее оружие не бросалось в глаза.

– Давай покажу. – Хинг вытащил из кармана веревку, соорудил петлю. – Сними куртку, вождь.

Топор занял место под мышкой, словно кобура с пистолетом. Когда циркач оделся, разглядеть посторонний предмет за грубой тканью было непросто.

– Благодарю.

– И тебе спасибо, вождь. Своим мастерством ты меня сильно порадовал. Можешь смело считать себя зугу-воином первого ранга.

– Сочту за честь. – Андрей ласково погладил плеть, подчеркивая, что в этом и ее заслуга.

– А теперь скажи, что ты хочешь получить от меня в подарок? Кроме амулета, можешь просить что угодно.

Андрей долго ждал этого предложения и уже начал тревожиться, что оно не поступит, а напоминать об обещании самому не хотелось.

– Нужен ваш совет. Не подскажете, как мне освободить девушку?

– Так и думал, что ты заговоришь о ней. Эх, молодость! – вздохнул железнорожник. Он сдвинул шлем на лоб и почесал затылок. – Что ж, думаю, имеется один способ. Только готов ли ты к нему?

– Сделаю все, что скажете. Надо будет умереть – умру.

– А вонзить себе нож в самое сердце сумеешь?

– Э… – Фокусник несколько стушевался. – Пожалуй, нет. Как я смогу уничтожить Нарла, если убью себя?

– Я не говорил о самоубийстве, вопрос звучал по-другому. – Хинг в третий раз дернул за рукоять кинжала и вырвал его из груди. – Наконец-то! Хороший у тебя клинок, сердце никак не хотело с ним расставаться.

Все это время Фетров убеждал себя, что клинок в груди – всего лишь трюк, не более, но сейчас от увиденной крови и открытой раны, землянину стало не по себе.

– Моя грудь защищена знаком, вряд ли я сумею ее пробить, – отведя взгляд, ответил парень. – А попасть себе в сердце со спины… это изловчиться нужно.

«Елки-метелки, соленый огурец! Он совсем свихнулся?! Где же это видано? Желающих наделать дыр в моем теле и так предостаточно! И я лезть вне очереди не желаю, хоть убейте!»

– Что ж, придется тебе эту проблему решить как-то по-другому. – Дух передал окровавленное оружие. – Запомни главное: твой клинок, просидев в моей груди четверть часа, приобрел весьма ценное свойство, которым теперь будет обладать целую неделю. Не догадываешься какое?

– Нет. – Андрей старался не глядеть на окровавленное лезвие.

– Если пронзить им сердце любой живой твари, она станет неуязвимой ровно на то время, которое кинжал торчал во мне. Все раны на теле будут затягиваться, и ни яд, ни магия не смогут причинить ни малейшего вреда. В общем, все признаки неуязвимости налицо.

– И что это даст? Пока я доберусь до Вероники, ее сто раз могут убить.

– Ты не понял. Я не могу отдать тебе талисман, но ты получишь очень хорошую подделку. Покажешь ее курмистру, предварительно рассказав байку, как выживший из ума Хинг подарил тебе амулет. Нарл знает, что сила артефакта сохраняется лишь в том случае, если вещь подарена. Страстно желая ее заполучить, курмистр будет вынужден выполнить любую твою просьбу.

– Доказательством, что амулет настоящий, станет торчащий в моей груди кинжал?

– Зачем же? Нож не стоит показывать врагу, да и носить его в груди – занятие не из приятных, уж поверь мне. Просто Нарл, как только увидит медальон, обязательно захочет проверить его силу. Мечом, ядом и колдовством. Если он не распознает подделку, тогда появится реальный шанс освободить девушку. Только учти, времени у тебя будет очень мало. И еще… – дух указал на клинок, – сразу после удара ты на десять минут потеряешь сознание, почти умрешь.

– Почти? – недоверчиво переспросил фокусник.

– Со стороны от трупа точно ничем отличаться не будешь. А когда очнешься, вытаскивай кинжал и – бегом к Нарлу. Второй попытки не будет. По этой же причине клинок в сердце лучше не оставлять. Через четверть часа неуязвимость закончится…

– То есть использовать нож нужно неподалеку от логова курмистра? А как туда пробраться?

– Дам тебе проводника, он по катакомбам выведет прямо в покои Нарла. Как действовать, решишь на месте. Жаль, мне наверх пути заказаны.

– Почему?

– И для духов существуют правила, которые ни в коем случае нельзя нарушать. Особенно для тех, кто решил оставить себе тело. Думаешь, меня зря зовут Домоседом? Моя обитель – подземные глубины. Чем ближе к поверхности, тем беспомощнее я становлюсь.

– Вы и так много для меня сделали. Спасибо.