Татьяна Форш - Игра Лучезарного
– Как… на пятьдесят – шестьдесят? Ты хочешь, чтобы… – И тут до меня дошло. – Ты хочешь, чтобы я прожил жизнь смертного?! – Я обернулся за помощью к застывшему изваянием Самуайгру.
Тот озадаченно поморгал блюдцами глаз и взволнованно выдавил:
– Но принцу крови нельзя покидать Красный мир!
– Это не обсуждается! – пискнула ящерка. – И вообще, осмелюсь напомнить: если мое желание не будет выполнено, принц крови может стать неприкаянным духом! Выбирай, мальчик!
Нервно сглотнув, я приказал себе успокоиться.
Подумаешь, какие-то полвека! Подумаешь, я не смогу воспользоваться ни силой, ни поддержкой рода, но… я буду рядом с Брилл! Я буду…
Ага. Беса лысого я буду!
Чтобы уйти в мир смертных, мне нужно пройти Арку Мечей. А это значит – мне придется родиться неизвестно где. Я не сохраню свою внешность, а самое паршивое – я забуду все, что было до момента моего рождения.
Пепел крыльев!
Пожалуй, для меня было бы легче стать неприкаянным духом!
Согласиться исполнить сумасшедшую просьбу дьявола – и больше никогда не увидеть Брилл, не упиться ее жаждущим тебя телом? Да какое там упиться – не поговорить! Она просто пройдет мимо. Кем я буду для нее? Ребенком? Нас будет разделять вечность!
Невольный рык вырвался из глотки.
Не слишком ли высокая плата, господа игроки, за столь мизерный кусочек украденного счастья?
– Ну как? Согласен? – Писклявый голосок терпеливо ожидающего моего решения дьявола заставил меня очнуться и собраться.
Раз уж я сам попал во все это – сам буду и расхлебывать. Еще никогда я не унижался мольбами. Во всяком случае, прожить смертную жизнь и вернуться – куда лучше, чем парить над огненными реками в поисках неосторожных бесов.
– Согласен или как?
– Согласен, – выдохнул я, чувствуя невероятную легкость. Выбор сделан. – Только один вопрос. Вернее, даже не вопрос… Пожелание. – И, отвечая на взгляд ящерки, выпалил: – Я согласен выполнить твое желание, но при условии, что мы с Брилл после смертной жизни одновременно вернемся в Красный мир!
– При условии? – Ящерка даже перестала притоптывать и замерла золотистой статуэткой на серой глыбе камня. – Ты уверен, что можешь ставить мне условия?
Эх, была не была! А с другой стороны – что я теряю?
– Даже если нет, я все сказал. Не нравится – делай из меня духа. Чем это существование лучше той участи, что ждет меня на Земле?
– Что ж, мне по душе такое упрямство! – Ящерка оскалила ниточки-клыки в ехидной улыбке. – Одновременно, говоришь? Вообще-то у меня на этот счет были свои планы, но если ты так желаешь… Пусть будет по-твоему! – Дьявол, казалось, ничего не сделал, но в метре от меня закружился смерч перехода. – Иди. Твоя новая жизнь ждет тебя.
– Но… ты же не заберешь его прямо сейчас?! – поспешил вмешаться Самуайгр, видя, что вот-вот должно случиться нечто непоправимое. – Оставь Элекза хотя бы на коронацию Эллеайз!
– Коронация? Что он не видел на той коронации? – Ящерка бросила на него недовольный взгляд и, поспешно обогнув валун, снова уставилась на меня. – К тому же у меня нет времени. Шагай, демон!
– Ладно, пусть так! Иди, Элекз. Я сам все объясню князю. – Привратник обреченно кивнул.
Я сделал шаг, другой… и остановился.
– Ты хочешь сказать, что это – переход в мир смертных? – Застыв в метре от воронки, я обернулся к дьяволу.
Он, состроив удивленную мордочку, недоуменно поморгал и вдруг возмущенно заверещал:
– Нет, дорога во внешние миры! Ты сегодня, часом, ниоткуда не падал? Или, может, «Пламени» перепил? Шагай, говорю! Не промахнешься! И что за тупая молодежь пошла?
– А Арка Мечей? – Боясь поверить, я изучил дымные круги, затягивающие в себя своим беспрерывным движением, и вновь обернулся за ответом к ящерке. – Как я получу смертное тело без этого обряда?
– Ты что, мазохист? Э-эх! – Дьявол взлетел и замельтешил у меня перед глазами.
– Вообще-то нет! – Пытаясь уследить за этой золотистой рептилией, я невольно попятился, уклоняясь от его перепончатых крыльев.
– Тебе не нравится твой облик?
– Наоборот… Очень даже… – Еще шаг назад.
– Ну так и в чем проблема? – Он кувыркнулся и все же достал крыльями моей щеки. – Иди. Живи! Проживешь отпущенное время – вернешься. Уж я позабочусь! И кстати… – Напоследок встопорщив воздух, он упорхнул к камню и, смешно тормозя, шлепнулся на пузо. – Твоя просьба будет исполнена!
Вспомнить бы еще, о чем именно я просил! Но не успел я наивно потребовать объяснений, как пыльная воронка вдруг приблизилась, бесцеремонно всасывая меня в свое бездонное жерло.
Пепел крыльев!
Тамара
Я проснулась от крика. То ли собственного, то ли крика Алекса, все еще раздававшегося у меня в ушах.
Какой сумасшедший сон!
Потрогав разламывающуюся голову, я оглядела кухню. Краски вечера потухли, и в распахнутое окно вместе с комарами вливалась ночь. Угораздило же меня заснуть на диванчике за столом!
Родители так и не приезжали.
Стоп!
Архангелы!
За мной же вот-вот должны прийти архангелы!
– Не придут! Можешь не волноваться!
Раздавшийся голос Васиэля поставил все на свои места, и пугающие меня пробелы в памяти вновь запестрели картинками произошедшего. Из-за спины выплыл ангел и, небрежно щелкнув пимпочкой чайника, плюхнулся напротив.
– Не бойся. Тебе не сотрут память. Хотя я даже и не знаю, благость это или нет! – Он вдруг подмигнул и утешил: – Ну ничего! Я скучать не дам! Буду за тобой присматривать. Согласись, кому из демонов так везло, чтобы за ними присматривал сам хранитель Справедливости Лазури? Каких-нибудь пятьдесят – шестьдесят лет – и ты на небесах!
– Это скорее ты на небесах! – хмыкнула я и пригрозила: – А будешь со мной в таком тоне говорить – стукну Люберию, что в твоей душе вновь проснулась гордыня! Думаю, у него таких заблудших душ, как я, пруд пруди! Скучно точно не будет!
– Ну что ты за… – простонал Васиэль и затих. – Ладно! Понял. Хорошо хоть Алексу запретили доступ в этот мир! Нет, ты не подумай! Я ничего не имею против этого демона, но согласись, выдержать вас двоих… Особенно в ночные часы… Никакого ангельского терпения не хватит!
– Эх, Вась! – Я подставила ему чашку с остатками кофе и проследила, как он доверху наполняет ее кипятком. – Какой же ты зануда! Все так чудесно для тебя сложилось, а ты как бабка старая бухтишь! Конечно, жить в одиночестве эту жизнь – не самое приятное, но, боюсь, на Земле меня теперь вряд ли кто-то устроит.
– Ну и слава богу! – перекрестился крылатый. Под моим хмурым взглядом он насыпал в кипяток сахар, кофе и, помешивая, зачастил: – Ты не подумай! Это я к тому, что а если вдруг Алекс нагрянет? У него ж мозгов… гм… он же может… А тут ты… с избранником… Это же скандал! Будет…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});