Юлия Федотова - Чисто семейное дело

Но смертным ли тягаться с Великими Силами, чьей воле подвластны сами боги и демоны?

Минуло шестнадцать лет. За день до свадьбы гуляла юная Хекенрозе по отчему замку и вдруг увидала маленькую дверцу в стене. Отчего она не замечала ее прежде? Ведь не раз и не два проходила мимо… За дверцей оказалась каморка без окон, в ней сидела старушка в сером плаще, и диковинная вещица крутилась в ее руках, тянулась длинная нить… Принцесса из любопытства взяла ее в руки — посмотреть, но ухватила неловко, уколола палец. И проклятие мгновенно исполнилось. Не так, как было предсказано, но и не так, как сулила фея.

Хекенрозе уснула не одна. Вместе с нею все королевство, до самых окраин его, погрузилось в сон, поросло терновником и кануло в пучину забвения. Такова, видно, оказалась плата за жизнь проклятой принцессы!

Даже жених ее, клявшийся в любви и верности, не смог противиться действию чар. Не пришел, не спас. Как и все вокруг, он позабыл о своей несчастной суженой и скоро женился на другой, злой и своенравной женщине, много старше его. Она быстро свела нежного юношу в могилу и сама взошла на дольнский престол…

Пролетят года, пройдут века… А Спящая красавица так и будет ждать своего принца в зачарованном замке, куда нет дороги ни конному, ни пешему, видеть сны о несбывшемся счастье…

Такой вот печальный рассказ.

— Хеппи-энда не случилось! — хмыкнул Дэн.

— Чего? — удивилась незнакомому слову Ильза.

— Счастливого конца, — снисходительно пояснил противный клиент.

— Ничего, все еще впереди, — обнадежил демон-убийца, — благо принцев у нас… хоть отбавляй! — По правде, он хотел выразиться иначе, а именно «как гоблинов нерезаных», но бросил взгляд на кальдорианцев и вовремя вспомнил о культуре речи.

Из дневника Хельги Ингрема

…На самом деле ничего плохого в них нет, кроме разве что дурной привычки то и дело молиться Кальдориану, которому — я готов поспорить — наплевать на все мольбы с высокой башни. Непонятно, почему их общество тяготит меня почти столь же сильно, как и присутствие клиента? Может быть, потому что они слишком уж правильные, высоконравственные, и эта их гипертрофированная добродетель отдает ханжеством? Нет. Я уверен, и Годрик и его Спун абсолютно искренни в своих убеждениях. Они во многом похожи на нашего собственного Аолена, а ведь я к нему очень хорошо отношусь, мне его здорово не хватало, когда он был не с нами… Пожалуй, все дело в привычке. Пройдут годы, мы свыкнемся друг с другом, я перестану видеть в них чужаков, а они во мне — убийцу… Точно! Понял! Мое к ним нерасположение — это лишь реакция на их предвзятое отношение ко всем бессмертным, кроме Кальдориана. Порой они смотрят на меня с таким видом, будто ждут, что вот сейчас, сейчас я примусь истреблять народы, разрушать города, пить кровь невинных младенцев… Или что там еще делают демоны-убийцы? Очень неприятно!

Но вообще-то я совсем про другое собирался написать. Даже не понимаю, почему вдруг отвлекся? Просто они достали уже своим затравленным видом! Чем от меня шарахаться, лучше бы на своего Пресветлого посмотрели, что он из себя представляет! Вот будет время…

Опять я не о том!

Короче, невеста наша очнулась!

И знаете, почтенные читатели, случись таковым быть, что она сделала, простите за каламбур, первым делом?! Дала мне по физиономии! Со всего размаха и без предупреждения!

В куртуазных романах принцесс принято изображать нежными и трепетными созданиями, неспособными справиться даже с мотыльком, удумай таковой проявить агрессию. Приходится признать: реальность здорово расходится с художественным вымыслом! У нашей дамы рука оказалась потяжелее, чем у амазонки (уж поверьте, мне есть с чем сравнивать, не для красного словца пишу). Клиент — он тоже свое получил, сразу после меня — тот даже на ногах не устоял, отлетел на три шага!

Но самое интересное — это не как, а за что она нас била! Думаете, за поруганную девичью честь? Ничего подобного! Оказывается, под воздействием чар, она вовсе не страдала слабоумием: все видела и осознавала, только изменить ничего не могла, лишенная воли и дееспособности. Думается мне, яйцами илфи ее одурманили, как в свое время мать Эдуарда… Но суть не в этом. А в том, что решение наше, насчет лишения невинности, она вполне одобряла. Сама так и сказала: «Последнее, что мне надобно в жизни — это стать матерью Ужаса! А если уж, демон побери, становиться, так лучше втихую за барханом, чем на могильном камне у всех на виду!» Очень толковая и здравомыслящая особа, этого у нее не отнять. И лексика у нее богатая, хоть и нетипичная для принцессы. Энка говорит: «Такое впечатление, будто они с Рагнаром воспитывались в одной казарме».

Разозлило же принцессу то, как мы все от нее «отбрыкивались, будто от прокаженной» (тоже ее выражение).

Из всех нас ей больше всего понравился я. Очень странно, ведь у меня с ее женихом нет ничего общего. Она рассчитывала, что я, как инициатор, возьму дело на себя. Но я отказался, за что сегодня и получил. А меньше всех ей понравился… кто бы вы думали? Вот именно! Клиент! (Тоже странно, ведь между ним и женихом прослеживается явное сходство как во внешности, так и в манерах.) Но он не отказался и тоже получил. Прямо по морде! Пустячок, а приятно!

Забавно будет, если у них случится ребенок… тьфу-тьфу, не дайте боги, конечно! Интересно, как они тогда будут строить взаимоотношения?

Если бы у меня была жена, я бы не хотел, чтобы она меня била. Хватит того, что это изредка делает сестра по оружию. А я не могу ответить тем же, потому что, во-первых, она дама, хоть и диса, во-вторых, я ее так люблю, что рука не поднимается, а в-третьих, она меня старше на полгода, значит, имеет право воспитывать… С недавних пор у нас появился еще один родственник по оружию — Орвуд. Он нас намного старше — почти на десять лет. Значит, тоже имеет право бить, когда захочет! Вот ведь беда какая! На что только не приходится идти ради спасения мира!..

Пробуждение Генриетты Рю'Дайр было последним из череды событий, приключившихся во время плавания на «Короле волн». Через два дня компания Наемников и их спутников покинула борт судна и ступила на землю оттонского королевства.

Из дневника Хельги Ингрема

По прибытии, первым делом… Нет, вторым. Первым был непременный оттонский пир, который папаша Рагнара, король Робер, упорно именует «полдником». Так вот, не дожидаясь его окончания, я подался в Уэллендорф, улаживать вопрос с университетом. Это следовало бы сделать раньше, еще на корабле, но я малодушно тянул время. Мне казалось, на этот раз нас непременно выгонят, потому что сколько можно? Нас постоянно нет на месте, мы прогуливаем целыми семестрами, срываем учебный процесс — кто станет держать таких сотрудников?