Александра Егорушкина - Настоящая принцесса и Бродячий Мостик

И вдруг всё кончилось. Скрипка затихла и покорно, неподвижно лежала в онемевших руках Лизы. Пытаясь справиться с головокружением, Лиза огляделась и увидела Филина, который стоял, плотно прижавшись к стене. Вид у него был потрясенный.

— Браво, брависсимо, Лизавета! — сказал он и поспешно добавил: — Но только, пожалуйста, не бис.

— Я вас не ушибла? — спросила Лиза, неверными шагами подходя к волшебнику и догадываясь, что вопрос не из умных.

— Да нет вроде, — улыбнулся Филин. — Конечно, некоторый смерчик из крупнокалиберных бриллиантов тут имелся, но обошлось. Молодец! Укротить волшебную скрипку — это тебе не фунт изюму.

— Так вот вы почему говорили насчет осторожности! — догадалась Лиза.

— Уху, — отозвался Филин. — Только, сама понимаешь, если бы я сразу тебе все о ней рассказал, ты бы…

— Я бы струсила, точно, — со вздохом кивнула Лиза и погладила скрипичный бок.

— Я этого не говорил! — возразил Филин, блеснув очками. — Просто… как бы тебе объяснить… волшебная скрипка — предмет довольно опасный и непредсказуемый. Про неё много всяких мрачных легенд… Духи ада, бешеные волки… ну да ладно. По крайней мере, чтобы её переупрямить, нужен особый дар. У тебя он есть. С чем и поздравляю. А теперь пойдем обратно к нашему Царапкину.

Лиза, которая тем временем бережно убрала скрипку в футляр, медлила.

— Погодите, Филин! А почему… почему я? Ведь у вас бы гораздо лучше получилось на ней сыграть!

— Вовсе нет.

— Почему нет?! Вы же лучше меня играете!

— Я лучше тебя — пока — играю на просто скрипке, — терпеливо объяснил Филин. — Я — волшебник, умеющий немного на скрипке играть. А ты — волшебный скрипач. Укротивший именно эту волшебную скрипку, между прочим. Понятно?

Лиза подумала. Кажется, да, понятно…

— И вообще, — продолжал Филин с улыбкой, — что ты шумишь-то, Лизавета? Тебе не понравилось?

— Понравилось, — призналась Лиза, снова подумав. — Ещё как… Только вот…

— Что?

— А можно… — она разжала кулак и показала волшебнику лежавшее у нее на ладони колечко с лучистым сапфиром. — Можно, я его возьму?

— Киты и коты! — волшебник всплеснул руками. — Да здесь жё всё твоё! — он пригляделся к колечку и мягко добавил: — Его носила твоя мама, насколько мне помнится.

Лиза опустила колечко в карман и, подхватив скрипку, направилась к выходу.

Дракон Костя совершенно извелся от нетерпения, лежа за дверями Сокровищницы.

— Вы чего так долго? вопросил он обиженно.

— Сколько надо, строго сказала Лиза.

— А шумел кто? спросил дракон, но никто не удостоил его ответом.

Филин хмыкнул и походил вокруг Кости, задумчиво на него поглядывая.

— Так, на чём мы остановились… — бормотал он. — Что, не превратиться, значит? И не летается, говоришь? М-да… Ну что же, сейчас мы это исправим. Лизавета, сыграй нам что-нибудь, пожалуйста. Ой, стоп! Совсем забыл. Константин, не мог бы ты в двух словах описать, как тебя превращали в прошлый раз?

Костя пустился в путаные объяснения, излагая историю своего превращения в том же духе, в котором пересказывал полюбившиеся боевики: «А тот ему р-р-раз! А этот ка-а-ак вмажет! Бамц! А у этих лазер был, и тут ка-а-к рвануло!», причем даже Лизе стало ясно, как мало задержалось у него в голове. Ситуация осложнялась еще и тем, что Костя-дракон по привычке порывался бурно жестикулировать, а при его размерах это было опасно для присутствующих.

— Уху… Однако повезло тебе, Константин, — подвел итоги Филин, терпеливо выслушав невнятный Костин рассказ.

— Почему это? — дракон удивленно вытаращил красные глаза.

— Потому что превратился ты в дракона довольно безболезненно. Впрочем, оно и понятно — ты же по природе своей дракон, а что раньше ни разу не пробовал — так это стечение обстоятельств.

— А что, должно быть больно? — озадаченно поинтересовался Царапкин. — И сильно, да?

— Если бы ты был просто человеком, которого заколдовали в дракона, тогда… — Филин насупился. — Нет, пожалуй, лучше без подробностей. Больно было бы, одним словом. Ладно.

Не это сейчас главное. Одежда, говоришь, по швам трещала… — задумчиво сказал он и потер руки. — Вот это я и хотел услышать. Всё ясно. Лизавета, ты играй, но как только доиграешь, отвернись, пожалуйста.

— Почему? — удивилась Лиза.

— Потому. — Филин снял очки и принялся протирать их клетчатым носовым платком. — Наш знакомец Мутабор, конечно, не объяснил уважаемому Константину Конраду, что опытный дракон превращается в человека и обратно с сохранением… э-э-э… одежды и ничего на нём по швам не трещит.

Дракон беззвучно раскрыл пасть и тут же закрыл.

— А не объяснил, — продолжал Филин, водружая очки на нос, — потому что никакого резона не было — он ведь рассчитывал, что Константин тут так всю оставшуюся жизнь и проторчит… попивая водичку из водопадика.

— Ну? — сипло спросил звероящер, нетерпеливо возя шипастым хвостом по полу.

— Ну, — отозвался Филин. — Сейчас Лиза тебя расколдует, а я пока одежку тебе соображу какую-нибудь. Чтобы ты голышом не ходил при дамах.

— Играть? — спросила Лиза, прилаживая на плечо скрипку.

— Стоп! — завопил дракон басом, так что стены задрожали. — Подождите! Насчет одежды-то! Мне кенгуруху такую отпадную надо… с «Раммштейном» или с Мэрлин Мэнсоном… торопливо перечислял он, потом штаны улетные… с карманами и ботинки… такие… такие…

— Ясно. И такие ботинки, — прервал его Филин. — Слово «пожалуйста» в драконий лексикон не входит? Ну, так уж и быть.

И он аккуратно вынул откуда-то из воздуха стопку одежды. Ощутимо запахло нагретым утюгом и новенькой кожей.

— Ух ты! — хором сказали Лиза и дракон, причем последний на радостях чуть не забыл про то, что его ещё не превратили обратно в мальчика и рванулся мерить обновки. Филин чудом успел отпрыгнуть. Дракон со скрежетом проехался по каменному полу, тормозя когтями.

— Ой, извините, — смущённо прогудел он.

Лиза все еще стояла посреди пещеры со скрипкой в руках.

— Ну так что играть? — растерянно спросила Лиза, глядя на напыженного от важности момента Костю.

— Гамму до мажор! — усмехнулся Филин. — Ему хватит.

Лиза не без опаски подняла волшебную скрипку, но та только ласково ткнулась ей в плечо, а смычок нетерпеливо затанцевал в руке, просясь к струнам. «Ну, гамма — это уж совсем…» — подумала Лиза и заиграла песенку про сурка, которая так выручила их с Левушкой в ночном городе. Скрипка так и ластилась к рукам, она была послушна, она пела нежно и грустно, а за спиной у Лизы между тем что-то с шорохом оседало на каменный пол — как будто оползал край песчаного карьера.