Джордж Мартин - Грёзы Февра

Эбнер Марш, собрав все силы, нанес последний сокрушительный удар, пришедшийся противнику прямо в лоб. Джулиан пошатнулся, разжал ладони, и Джефферс упал, как тряпичная кукла. Голова его была неестественно вывернута назад.

Эбнер Марш поспешно отступил.

Джулиан поднес руку ко лбу, как будто проверяя, какой эффект оказал нанесенный Маршем удар. Марш с горечью отметил, что крови нет. Каким бы он ни был сильным, до Волосатого Майка ему далеко. А трость из дерева пекана не шла ни в какое сравнение с железным прутом.

Деймон Джулиан освободил из мертвой хватки Джефферса рукоятку рапиры, поморщившись, неловко вытащил окровавленный клинок из собственного тела. Его рубашка и брюки пропитались кровью и при движении липли к телу. Он раскрутил рапиру и обыденным жестом выбросил ее за борт. Завертевшись, как волчок, та просвистела в воздухе и скрылась в темной воде.

Джулиан, хромая и оставляя за собой кровавые шаги, двинулся вперед. Он приближался.

Марш отступал. Убить его нет никакой возможности, думал он, ослепленный паническим ужасом, сделать ничего нельзя. Джошуа со своими мечтаниями, Волосатый Майк со своей железной дубинкой, мистер Джефферс со своей шпагой-тростью – ничто не может противостоять могуществу Деймона Джулиана. Марш по короткому трапу спустился на штормовой мостик и бросился бежать. Тяжело отдуваясь, он несся в направлении кормы, чтобы по другому трапу спуститься на прогулочную палубу. Там, оказавшись среди людей, он будет в безопасности. Он видел, что уже почти стемнело. Громыхая по трапу, Марш спустился на три ступеньки и, крепко ухватившись за поручни, замер, стараясь взять себя в руки.

Навстречу ему по трапу карабкались Мрачный Билли Тип-тон и еще четверо из них.

Эбнер Марш повернул назад и в мгновение ока взлетел по ступенькам вверх. Нужно бежать к колоколу и подать сигнал о помощи, подумал он лихорадочно, ударить в склянки и позвать на помощь… но к этому времени с палубной надстройки спустился Деймон Джулиан и уже двигался ему наперерез.

Марш застыл на месте как вкопанный. Выхода у него не было. С одной стороны на него наступал Джулиан, с другой – все остальные. Оружия у него не было, если не считать его бесполезной трости, да и это не имело значения, поскольку сражаться с ними было бессмысленно, их ничто не брало. Оставалось только сдаться. Джулиан приближался, на его лице играла легкая улыбка. Мысленно Марш уже видел, как это бледное лицо склоняется над ним, как обнажаются зубы, глаза лихорадочно и алчно разгораются, красные, древние и непобедимые. Если бы умел. Марш мог бы разрыдаться. Не в силах пошевелить ни ногой, ни рукой, он стоял, словно вросший в палубу. Даже трость показалась ему невыносимо тяжелой.

В это время на реке из-за поворота показался другой большеколесный пароход, который Эбнер Марш мог бы и не заметить сразу, но рулевому положено все видеть, и тот подал встречному судну гудок, который означал, что «Грёзы Февра», чтобы разминуться, примет вправо. Пронзительная сирена вывела Марша из оцепенения. Он повернул голову и увидел далекие огни корабля, спускающегося по реке вниз, вылетающие из высоких труб искры, низко провисшее над головой небо. Где-то далеко полыхнула молния, осветив изнутри тучи и реку, реку черную и бесконечную, реку, которая была его домом, делом его жизни, его другом и злейшим врагом, неверной, жестокой и любящей супругой. Она как ни в чем не бывало продолжала плавно нести свои воды, равнодушная и безразличная ко всему, что происходит. Она ничего не знала и не хотела знать ни о Деймоне Джулиане, ни о его сородичах. Они не значили для реки ровным счетом ничего. Они канут в Лету, о них забудут, а старый дьявол реки все также будет катить свои воды, прорывая новые рукава, затопляя города и смывая урожаи, переворачивая и круша корабли, чтобы выплюнуть потом на берег их жалкие обломки.

Эбнер Марш направился в ту сторону, где над палубой поднимались верхние части кожухов колес. Джулиан последовал за ним.

– Капитан, – позвал он. Голос Джулиана изменился, но по-прежнему звучал сладко.

Марш не обратил на него внимания. Он с невиданной для своего веса легкостью, подгоняемый близкой опасностью, подтянулся на руках и оказался на верху кожуха. Такую силу в себе капитан даже не подозревал. У него под ногами крутилось огромное колесо. Он чувствовал вибрацию дерева, слышал ритмичные шлепки о воду. Марш двинулся в сторону кормы, опасаясь, как бы при падении не промахнуться и не попасть под лопасти, тогда от него ничего не останется. Он посмотрел вниз. Уже совсем стемнело, и вода казалась черной. «Грёзы Февра» оставлял за собой бурлящий пенистый след. Топки парохода окрашивали его в красный цвет, отчего пена казалась кипящей кровью. Эбнер Марш не отводил от воды взгляда. Он окаменел. Новая кровь, подумал он, новая кровь, и никуда от этого не деться, и ничего с этим не сделать. Глухой стук поршней паровой машины отзывался у него в ушах ударами грома.

На кожух колеса взобрался Мрачный Билли Типтон и осторожно двинулся ему навстречу.

– Мистер Джулиан хочет видеть тебя, толстяк, – сказал он. – Давай, спускайся, дальше тебе хода нет. – Он вытащил свой нож и улыбнулся. У Мрачного Билли Типтона была по-настоящему жуткая улыбка.

– Это не кровь, – громко вслух сказал Марш, – это только чертова река. – Крепко сжав в руке трость, капитан сделал глубокий вдох и спрыгнул с парохода. Когда он ударился о воду, проклятия Мрачного Билли еще звучали у него в ушах.

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ. На борту парохода «Грёзы Февра». Река Миссисипи, август 1857 года

Когда Мрачный Билли спрыгнул с кожуха, прикрывающего колеса, Деймон Джулиан уже стоял внизу, поддерживаемый с двух сторон Раймоном и Арманом. Джулиан был похож на мясника, только что заколовшего свинью; его одежда густо пропиталась кровью.

– Ты позволил ему уйти. Билли, – сказал он холодно. Мрачный Билли поежился от его тона.

– С ним покончено, – уверенно ответил он. – Его затянет под колеса, и они раздавят его, или он утонет. Видели бы вы, как плюхнулся он в воду. Своим толстым брюхом вниз. Вам больше не придется видеть его бородавки. – Сказав это, Мрачный Билли оглянулся по сторонам.

То, что он увидел, ему не понравилось. Джулиан с ног до головы был залит кровью, красный ручеек оставил свой след на трапе палубной надстройки и на палубе штормового мостика. В конце палубной надстройки под тентом в неестественном положении лежал щеголеватый письмоводитель. У него изо рта еще шла кровь.

– Если ты подвел меня, Билли, тебе никогда не быть таким, как мы, – сказал Джулиан. – Надеюсь, что он мертв. Так будет и для тебя спокойнее. Ты меня понял?

– Да, – сказал Билли. – Что случилось, мистер Джулиан?