Ольга Пашнина - Повелители слёз

   Элиана смущенно улыбнулась и отвела глаза. Но никого она этим обмануть не могла: и сама знала, что рано или поздно сдастся, и Гуннульв в том уверен был.

   Он погладил ее по щеке.

   - Подними глазки.

   - Не хочу, - девушка отвернулась.

   Он тут же воспользовался моментом и прижал ее к себе, нашептывая на ушко ласковые слова, приподнимая сорочку и поглаживая бедро.

   - Ты же обещал!

   - Я ничего не делаю, просто целую, - невинно отозвался Гуннульв. - Могу я поцеловать тебя на ночь?

   - Нет! - с истерическими нотками в голосе откликнулась Элиана и попыталась отодвинуться.

   Ему надоело. Надоело мучиться, видеть ее рядом, знать, что любое его прикосновение приятно ей и не иметь возможности получить ее всю. Надоел глупый страх наивной девочки, надоели ее слезы, за которые хотелось убить себя, причем особенно жестоким способом.

   Он перевернул ее на спину и накрыл губки поцелуем, одновременно убирая прочь одеяло. Прижал руки девушки к постели, оперся на локти, чтоб не наваливаться всем весом и осторожно, почти невесомо целовал, надеясь, что Эль перестанет, наконец, бояться и позволит себе чувствовать куда больше, чем обычно.

   - Не надо, - простонала девушка. - Ну, пожалуйста!

   - Эли, - он закусил губу, рассматривая лицо любимой, - прекрати ты меня мучить, милая. Я пойду к твоему отцу и попрошу твоей руки, я все всем расскажу и объясню, я возьму тебя замуж, буду любить и беречь. Но прекрати меня бояться, прекрати от меня бегать, я же вижу, что ты хочешь быть рядом. Эли, пожалуйста, девочка моя.

   Она задыхалась, то ли от ласковых слов, то ли от теплых губ, блуждающих по шее. Стонала и сама не понимала, чего хочет.

   - Я люблю тебя, Эль, - выдохнул Гуннульв, возвращаясь к ее губам.

   Девушка замерла. Внимательный и настороженный взгляд пробудил в нем желание обнять и не отпускать, чтобы и сомнений не осталось в том, что парень - ее судьба.

   - Ну что, не веришь? Девочка моя, родная, ты сама вытащила меня из практически загробного мира, сама провела со мной неделю в этом доме, влюбила по уши и теперь боишься...чего? Я не сделаю тебе ни больно, ни плохо. Не напугаю, не обижу, не обману. Я хочу только немножко тепла, понимаешь? Все мои родные давно умерли, я даже их почти не помню, я столько веков провел в образе мохнатого тапка... Я смотрел на вас с Ксю и мечтал о том, что бы сделал, если б был человеком. Я знаю тебя с детства, мы вместе ездили отдыхать, я помогал тебе сдавать экзамены, прячась в сумке, я ходил с тобой в походы. Играл в снежки, помнишь? Плавал, хотя ненавижу воду. Даже летал. Ты любила гладить мою шерстку и смеяться над моими шутками. А еще кормить меня печеньем. Я все тот же Гуннульв, просто в другом обличье. И я тебя очень люблю, Эли. Можешь прогнать меня, но неужели тебе одной будет лучше, чем со мной?

   Она вздохнула и несмело провела рукой по волосам. Они, конечно, были далеки от чудесной шерстки монстра, которым Гуннульв некогда был, но все же прикосновение к ним вызвало приятные ощущения. Девушка улыбнулась.

   - Ну вот, не бойся. Не хочешь, не будет ничего. Но не отталкивай, ладно? Я пообещаю, что больше приставать не буду, если ты меня обнимешь и поцелуешь.

   - Шантажист! - возмутилась Эль. - А если не поцелую, приставать будешь?!

   - Буду, - совершенно серьезно откликнулся парень.

   Очень робко, пытаясь скрыть неуверенность и смущение за гневом, Элиана потянулась к нему, закрыла глазки и замерла в каком-то миллиметре от губ Гуннульв, не решаясь прикоснуться. Он запустил руку в густые шоколадные волосы и притянул девушку к себе, целуя так нежно, как был способен. Опустил на подушку, поймал ее руку, лихорадочно ищущую опору и крепко сжал. Пальцы переплелись и напрочь отказались разделяться, сил просто не было, чтобы отодвинуться друг от друга. Поцелуй уже давно перерос в нечто большее: губы Гуннульв блуждали по шее и плечам Эли, руки стаскивали рубашку, а она молчала, лишь дышала тяжело и заглядывала ему в глаза, ища поддержку и ласку.

   - Не бойся, - повторил Гуннульв, победно улыбаясь.

***

Спустя 2 дня

   - Разрешите, господин Риорский, - Гуннульв чуть приоткрыл двери кабинета ректора.

   - Входите, - кивнул Михаил, не отрываясь от бумаг. - Слушаю вас. Вы студент?

   - Нет, но я очень хотел бы им стать, - ответил Гуннульв.

   - Это к госпоже Риорской, она у нас заведует абитуриентами.

   - Понимаете, я бы хотел перевестись на второй курс.

   Риорский отвлекся от чтения и внимательно посмотрел на парня. В его взгляде промелькнула некоторая заинтересованность, из чего Гуннульв заключил, что шансы у него имелись.

   - На каком основании? - спросил Михаил.

   - Я гораздо опытнее, нежели все ваши студенты. Вообще, я могу и не учиться: мои способности позволяют проделывать куда более сложные трюки, нежели умеют ваши подопечные. Но диплом очень бы пригодился. И еще...я хотел бы учиться вместе с Элианой Риорской.

   - Зачем вам моя дочь? - прищурился Михаил и подозрительно осмотрел Гуннульв.

   - Я ее люблю.

   - Даже так? - мужчина явно удивился.

   - Так, - кивнул Гуннульв.

   - И кто же вы такой, позвольте спросить. Имя у вас есть? - поинтересовался Риоркий.

   - Гуннульв.

   Воцарилась тишина. Мужчина недоуменно смотрел на парня, явно пытаясь сообразить, в чем подвох.

   - Эли и Ксю праздновали в домике у озера, - начал объяснять Гуннульв. - И решили зачаровать себя на любовь. Ксю достался кристалл, индикаторный, а Эли превратила меня в человека. Неосознанно, конечно. Магии у нее много, а вот осознания ее пока что нет. Результат - я. Я ж дух, а был человеком, примерно вот таким и помер. Теперь снова человек благодаря Элиане. В общем, она перепугалась вашей реакции и решила никому не говорить обо мне. Мы несколько дней жили в домике, а пару дней назад...в общем, я теперь явно должен на ней жениться.

   Риорский усмехнулся. По счастью, он был не из тех отцов, кто сразу же, едва увидев ухажера дочери, вышвыривает его из окна. Хладнокровия ему было не занимать, ровно как и жизненного опыта.

   - Так женись, кто не дает?

   - Эли, - последовал ответ.

   - Не понял. Элиана не хочет за тебя замуж? Ты ее ни к чему не принуждал?

   Парень помотал головой.

   - Она хочет, я уверен. По крайней мере, она меня любит, это точно. Но...вот.

   Гуннульв выложил на стол сложенный вдвое кусочек пергамента.

   - Это она мне написала утром того дня, когда мы....

   - "Чтоб ты сдох, зараза", - удивленно прочитал Михаил. - Это не похоже на пылкое признание в любви.

   - Я понимаю, за что она могла обидеться на меня, - сказал Гуннульв. - Но я ее очень люблю и хочу хотя бы попробовать объясниться. А она сбежала! Утром прямо взяла и смылась, ничего не сказав!