Владимир Пекальчук - Жестко и быстро

— Знаешь, Редж… Если ты не Реджинальд, то у тебя тем более не может быть ко мне претензий. Ведь в итоге всего этого ты, умерший в другом мире, получил новую жизнь, не так ли? Как по мне, тебе она пришлась по вкусу!

Я кивнул.

— Не буду отрицать, снова жить — это здорово, но… Пойми, Аксель, я прожил долгую жизнь и погиб, спасая двух детишек. Я умер с улыбкой на губах и ни о чем не жалею. И если бы господь, перед тем как сунуть мою душу в тело Реджинальда, спросил меня, я ответил бы ему, что не желаю себе чужой жизни, отобранной у ребенка, который и жить-то не начал толком. Я бы с радостью вернул сюда душу Реджа, а сам ушел туда, куда мне положено было идти. Но, увы, я не бог. Я не могу этого сделать. И знаешь что? Порой мне кажется, что и Реджи не ушел. Его душа где-то рядом, он не может уйти неотомщенным. И то единственное, что я в состоянии сделать для бедного малыша, — призвать его убийц к ответу, чтобы душа Реджика обрела покой и ушла в добрый путь. Трагедия в том, Аксель, что ты в общем-то неплохой человек, однажды совершивший ошибку, оступившийся. Ты мог все исправить, но не исправил. Я, Такаюки Куроно, не испытываю к тебе ненависти, а искренне сочувствую. Но ты должен понимать, что за свои поступки отвечать придется, и есть ошибки, которым не может быть прощения.

Аксель, казалось, постарел лет на тридцать и выглядел на добрый полтинник.

— Что ж, — глухо сказал он, — оправдания ни к чему. Я знаю, в чем моя вина. Однако, Редж или не Редж, прости, но я не дам просто так себя убить. Я не хочу брать еще один грех на душу, может, обойдемся без разборки?

— Прости, Аксель, но нет. Правосудие должно свершиться.

— Ты ведь помнишь, что я пятый уровень, да?

— Помню. Окажи мне честь: сражайся против меня так, словно я — тоже пятый.

Он мрачно кивнул.

— Да будет так.

Нас разделяли шесть метров. Я сотворил пустотный щит и бросился к Акселю, он же поднес руки друг к другу ладонями внутрь, закручивая между ними вихрь. Я с разбега начал качать маятник, чтобы затруднить противнику атаку, однако не тут-то было: вместо точечного мощного удара он предпочел меня сдуть широким потоком.

Мой щит «сдулся» в считаные мгновения, в десяти метрах за моей спиной вырос столб пыли и мусора, поднятый столь мощным потоком, что я ощутил чудовищный напор бури, но тут вихрь иссяк, всего лишь отодвинув меня на пару шагов. Разумеется, если б не щит — я бы метров десять летел и потом еще столько же катился.

Я создал щит заново и ринулся вперед, пока Аксель готовился ко второй атаке, мысленно читая формулу техники и закручивая меж ладоней новый вихревой клубок.

Пять метров! Бросаюсь в сторону, он мажет, вот он, момент между двумя атаками! Но стоило мне ринуться на сближение, как Аксель ударил еще раз, без подготовки. Заклинание получилось очень слабым, но меня, невзирая на щит, остановило на бегу. А мой противник снова готовит вихрь, и что-то подсказывает мне, что это опять будет ураганный поток.

С расстояния в четыре метра я ныряю вперед, перекатываюсь, оказавшись уже в двух метрах, и успеваю сотворить щит заново. Аксель не стал пытаться размазать меня по асфальту, видно, прекрасно понимал, что пустотный щит превосходно гасит точечные удары. Вместо этого он действительно атаковал ураганом, буквально вжимая меня в асфальт, однако тут на моей стороне была сила трения: меня отодвинуло шага на три, я слышал, как рвется ткань одежды, но смести меня Акселю не удалось.

Я вскочил на ноги, оказавшись практически в исходной позиции, но уже трижды использовав щит. К’арлинд говорил, такое удавалось мало кому даже из свартальвов? Я буду гордиться собой позже, да и то если выживу. Но я по-прежнему спокоен, а вот Аксель выглядит то ли обескураженным, то ли уставшим, то ли просто подавленным, и в его глазах я вижу тоску и отсутствие воли к победе: он знает, что правда не на его стороне.

Вот он снова закручивает вихревой клубок и подмешивает в него нити пламени, срывающиеся с пальцев правой руки, а я в четвертый раз творю пустотный щит.

Я ринулся в атаку, и тут он выбросил свой козырь. Просто развел ладони в стороны, разделив свой пламенный вихрь на два клубка! Две атаки последовательно с минимальным интервалом — простое и эффективное решение против щита, который поглощает любой удар, но только один! Вот он запускает левый вихрь, но не в меня — ведь я могу уклониться, — а в асфальт передо мною.

Это было похоже на разрыв зажигательной гранаты или что-то в этом роде. На меня дохнуло пламя преисподней, я почувствовал запах горелых волос, жар, охвативший мои ноги, и боль: щит справился не полностью, все-таки моим возможностям есть предел. Но я на бегу выбросил вперед руку: у меня тоже есть козырь.

Маленькая брошь, похожая на вырезанную из обсидиана витиеватую букву «Т», коснулась земли у ног Акселя и с треском взорвалась. Я увидел яркую вспышку даже сквозь плотно закрытые глаза, услышал сдавленное ругательство и снова открыл глаза.

Аксель инстинктивно сделал два шага назад, и второй вихрь в его руке пропал: то ли он сам потерял контроль, то ли антимагический эффект подарка матери сработал.

Мне осталось только оттолкнуться ногами от асфальта и в прыжке впечатать подошву ему в грудь. Аксель взмахнул руками в безнадежной попытке удержать равновесие и пропал из моего поля зрения.

Его ждали сто сорок четыре ступеньки крутой императорской лестницы.

Я нашел Акселя у подножия. Живой, но нога и рука вывернуты под неестественным углом, на лице кровь, дышит с хрипом.

Он открыл один глаз, услышав мои шаги, и попытался улыбнуться.

— Хорош, зараза, — просипел Берг, — ну что же, вот и восторжествовала справедливость, давай добивай…

Я покачал головой.

— Нет, Аксель. Я не добиваю побежденных. Считай это своего рода Божьим судом: раз выжил, значит, выжил. Однако я записал нашу с тобой беседу на пленку. По старой дружбе я даю тебе одну неделю на то, чтобы ты оклемался и свалил из Аквилонии. А потом запись будет обнародована, так как я собираюсь поквитаться со всеми, кто отправил Реджи умирать в пустыню, и вторым пунктом в списке идет тетушка Маргарет. Разумеется, если за это время со мной что-то случится — запись станет всеобщим достоянием еще раньше.

— Нет, — прохрипел он, — ты не можешь так со мной поступить! Ведь я же потеряю Кассандру! Лучше бы ты меня добил, чем так!

— Мне жаль, Аксель, честно. Зато у тебя будет шанс начать где-то жизнь с чистого листа. А Кассандра… Если любит — последует за тобой хоть на край света. Если нет — жаль, но ты убил Томаса ради не той девушки.

Я достал из его кармана телефон и, набрав номер «скорой помощи», сунул в его целую руку.