Елена Минькина - Утро бабочки

— Да, у меня три дочери, одна их них приемная. И у меня скоро родится сын.

— Мой племянник? Это же здорово! Ты такая счастливая! Я раздеваюсь догола и смотрю на свое чрево. Мне не верится, что оно пустое. Это самое мое большое горе. Мне так хочется родить моему господину ребеночка. Почти все его жены беременеют. А я нет. Ах, какое это горе, Маринка! Сейчас я бы отдала свой дворец за своего ребенка. Почему Бог невзлюбил меня? Ведь бесплодие — это самое большое наказание для женщины. Мой господин обещает мне привести ко мне одну из своих дочерей, когда той исполнится семь. Раньше он не хочет лишать ребенка матери. Я не хочу этого. Мне жаль девочку. Разве можно отнимать ее у матери? Я думаю о своей маме, я представляю, как страдала она, когда потеряла меня. Мне так хочется увидеть ее. Может быть, ей нужна моя помощь? Скажи, моя мама жива? Она наверно, старенькая?

Маринке стало стыдно, она низко опустила голову и сказала:

— Она жива, я расскажу тебе о ней.

— Смотри, мы уже пришли.

Первый раз в жизни Маринка видела такую красоту!

— Ты очарована моим дворцом? Но скажу тебе, что он умирает, потому что здесь не звучит детский смех. Здесь вообще всегда очень тихо. У себя в спальне я включаю иногда музыку. В своем кинозале я смотрю фильмы, а так мой дворец тих. Мои туареги перемещаются совершенно неслышно.

Бенну хлопнула в ладоши, и тут же перед ней появился высокий худой мужчина. Его лицо было скрыто под платком. Только глаза сверкали, внимательно глядя на хозяйку. Та что-то сказала на незнакомом Маринке языке, и мужчина также внезапно исчез, как и появился.

Они вошли в гостиную, стены, которой были украшены прекрасным орнаментом, в котором преобладал золотистый цвет. На полу лежало множество леопардовых шкур, которые светились мягким золотым светом.

— Здесь ты можешь ходить босиком, это полезно, да и приятно очень. Иногда я со своим господином занимаюсь здесь любовью. После мы можем уснуть прямо на этих шкурах. А у тебя есть муж?

— Да, и я очень люблю его.

— А разве может быть по-другому? А ты мне расскажешь, как прошла твоя первая ночь с ним? Ты не боялась?

— Я вышла за него уже не девочкой.

Эти слова вызвали у Бенну настоящий шок.

— А разве такое возможно? Как же он простил тебе это?

— Я обманула его. Мне стыдно говорить тебе об этом, но это так.

— Тебе попался неопытный мужчина? Как же он не заметил обман? Ты совершила огромный грех. В этой стране женщину за это казнят. Знаешь, меня шокируют нравы вашего времени. Они не нравятся мне. Ваша молодежь такая распущенная. Я не люблю современные платья, брюки. Они лишают женщину очарования. Вы не уважаете своих мужчин, изменяете им.

— Но не все, Бенну. Есть и хорошие женщины.

— Да, прости. Я увлеклась, мне кажется, что у тебя была веская причина, чтобы обмануть мужа. Мы сестры по крови, значит, ты не способна на подлость. Сейчас нам принесут поесть, ты мне расскажешь о моей прошлой жизни. Я все время мечтала узнать что-нибудь о своем раннем детстве.

Маринка смотрела на эту девочку, и ей страшно было признаться в том, что она ее мать. Как отреагирует она на это? Поверит ли? А может, рассказать о себе в третьем лице? Остаться для нее сестрой?

— Бенну, а твой господин точно не придет?

— Точно, я так хорошо его знаю. Пока не пройдет семь лун, он не придет. Так было всегда. Мой господин еще ни разу не менял своих привычек. Пойдем со мной, я покажу тебе моего бога Атона. Он был со мной всегда.

Они прошли по длинному коридору до небольшой двери, умело скрытой от посторонних глаз.

— Про это место не знает даже мой господин.

Она открыла дверь, и они очутились в небольшой комнате. Эта комната не имела окон, в ней царил полумрак. Стены ее украшали причудливые картины, обрамленные в тяжелые золотые рамы, с изображением прекрасных растений. В тусклом свете маленького светильника таинственно мерцало золото, из которого был сделан ее бог Атон. Маринке показалось, что его глаза блестят как живые. Бенну не смотрела в глаза богу, она смотрела только на его руки, не смея поднять взгляда. По ее телу прошел трепет. Дрожащей рукой девушка бросила горсть благовоний в золотую курильницу, зажгла их. Потянуло ароматом душистым и дурманящим, так же пахло и в саду, когда они проходили мимо тамариска. Легкое облако на мгновение скрыло лицо бога, поползло вверх к потолку. Девушка упала на колени и стала горячо молиться. Слова гулким эхом отдавались в ушах. Язык молитвы был незнакомым, но проникал глубоко в сердце.

Маринка отчего-то тоже с волнением стала смотреть на статую. Она видела перед собой спокойное, величественное, очень красивое лицо. От золота, из которого была сделана статуя, исходил тусклый блеск. Его глаза смотрели спокойно и пристально, казалось вся мудрость мира была известна ему. Маринке вдруг показалось, что губы бога затрепетали. Она испугалась, отвела взгляд. Бенну резко поднялась и начала танцевать. Маринка прижалась к стене и застыла в изумлении. Никогда еще она не видела такого откровенного, такого неистового танца. В экстазе танца девушка сбрасывала свои одежды. Облачко, исходившее от курительницы, стыдливо прикрыла ее тело. Ее движения становились все быстрее. Маринке казалось, что девушка уже не касается земли. Ее бог улыбался ей. Было страшно смотреть на ожившую статую, она стала смотреть только на его руки. Они лежали на коленях, это были руки бога, они также прекрасны, как и весь он. Наконец, неистовый танец закончился. Девушка опустилась на пол, она счастливо улыбалась.

— Видишь, мой бог принял мой танец. Он одобрил общение с тобой. Я так счастлива! Пошли в зал для трапез, там наверняка уже все готово. Я же тебе говорила, что мои слуги самые быстрые.

Они прошли по тому же коридору, и вскоре очутились перед новой дверью. Сколько же здесь дверей? Дворец поражал своими размерами.

Эта дверь была огромной, ее украшали необычные птицы и цветы. Как только они подошли, она гостеприимно распахнулась, пропуская в просторную красивую залу. Там прямо на ковре был накрыт удивительный стол. Они уселись на подушки, и радушная хозяйка стала предлагать разные незнакомые для Маринки яства.

— К нам никто не зайдет, ты кушай, как умеешь. Я знаю, что тебе тяжело без стола, но скоро ты оценишь, как это приятно.

Маринка действительно проголодалась. Она накинулась на еду, сметая все, что Бенну предлагала ей.

— Ну что тебе понравился мой бог Атон? Если честно, все детство я мечтала о том, чтобы он принял меня в число своих небесных жен. Я хотела стать его жрицей. Но отец ждал от меня наследника. Он выдал меня замуж, а в утешение подарил мне этого бога. Я продолжаю любить его, молюсь ему, и получаю от него советы. Конечно, я не стала его жрицей, но зато у меня есть мой господин, и я очень счастлива.