Последний король - Роберт Ирвин Говард
Но прежде чем он смог заговорить, я умело отверг все, что он мог сказать, делая вид, что признаю его превосходство.
“Смотрите, чтобы вы во всем подчинялись приказам Тостига”. Я сказал, все еще обращаясь к викингам: “Я поступил неправильно, не захватив девушку для Тостига. Зная, что мы все разделим добычу, я взял ее. Но Тостиг - наш вождь, и ему решать, брать добычу или нет. Почему я должен ослушаться Тостига и забрать добычу для себя, когда он приказывает мне захватить женщину для Тостига? Со всей покорностью тебе, Тостиг.” Смиренно добавил я и ушел, оставив Тостига неуверенно смотреть мне вслед, а викингов с озадаченными лицами. Я улыбнулся про себя. О, я был хитер, я, Хакон Скандинав.
Тостиг и викинги были озадачены. Ремесло мало что значило для них. Все, кроме одного. Я увидел, что Сигурд наблюдает за мной, и слабая улыбка появилась на его губах. Между нами не было сказано ни слова, кроме понимающих взглядов.
Корзина с добычей была большой и до краев наполнена множеством дорогостоящих трофеев. Мне едва удалось донести это, и на корабле не было ни одного викинга, который не получил бы свою долю.
Сам того не видя, я услышал, как двое викингов обсуждали добычу и меня.
“Тостиг поступил неправильно, поразив Хакона”. сказал Эрик: “Если бы не Хакон, мы ушли бы от скалли Эрлинга с пустыми руками”.
“Но если бы Хакон похитил дочь Эрлинга, как приказал Тостиг, ” возразил Гарульф, “ мы могли бы получить все богатство Эрлинга в качестве выкупа”.
Эрик презрительно рассмеялся: “Думаешь, ты, Тостиг, отдал бы ее за выкуп? Кроме того, если бы Хакон похитил ее, Эрлинг последовал бы за нами со своими пятью кораблями-драконами и убил бы нас всех. Нет, Хакон поступил так, как должен был поступить.”
“Несомненно, ты прав”. согласился Гарульф.
Хитро, не выступая против Тостига и не давая ему повода убить меня, хитро, не навлекая на себя никаких подозрений, я настроил викингов против Тостига, против его высокомерия, его заносчивости, его жестокости. Многие из них все равно ненавидели Тостига, так что это было не так уж сложно. Тостиг был высокомерен, эгоистичен и жесток, правя железной рукой.
Корабль Рагнара, который отделился от корабля Тостига во время бегства из бухты Эрлинга, снова встретился нам.
Два корабля пронеслись бок о бок, и викинги закричали друг другу.
“Какая у тебя добыча?” Саркастически выкрикнул Холгар. Ответом был поток проклятий, направленных в основном в адрес Эрлинга и его ютов.
Люди на корабле Тостига размахивали награбленным и выкрикивали насмешки.
“У вас на корабле нет такого человека, как Хакон!” - крикнул Лодброг. “У него одного хватило быстроты и смекалки унести любую добычу”.
Позже, когда Рагнар поднялся на борт “Кракена”, как назывался корабль-дракон Тостига, и Тостиг с множеством проклятий рассказал ему о моем подвиге, вождь викингов оценивающе посмотрел на меня. Я тоже оценивал его. Рагнар не был так знаменит в битвах, как Тостиг, но по славе он уступал вождю и был проницательнее и искуснее в совете. Я решил, что могу использовать Рагнара.
“Мы поплывем в Бретландию”. сказал Тостиг, “На побережье должно быть много добычи”.
Итак, мы отправились в Бретландию. Тостиг пренебрег тем, что прижимался к побережью, и мы поплыли прямо через море.
Недалеко от берегов Оркнейяра, Оркнейских островов, мы заметили два корабля-дракона. Они повернули нам навстречу, и вскоре мы увидели, что это Англы, викинги Гатлаффа, который был таким же свирепым вождем, как Тостиг. Между норвежцем и Энглом было мало дружбы, и викинги немедленно вступили в бой. Прямо на корабль-дракон Гатлаффа несся “Кракен”, его швыряло по воде длинными веслами, которые сгибались в руках гребцов, когда они гнали корабль вперед, викинги столпились у поручней всех кораблей, размахивая оружием и выкрикивая дикие боевые кличи. Тостиг стоял на носу "Кракена”, его длинная желтая борода струилась по доспехам, его голос гремел боевыми кличами и проклятиями, дикими и порывистыми, как морские ветры, его огромный меч сверкал в руке.
Корабли с грохотом столкнулись и в одно мгновение были скреплены быстро брошенными абордажными скобами, а корабельные поручни были переполнены сражающимися людьми, и стоял грохот от лязгающих мечей и щитов, когда каждая команда пыталась взять на абордаж другое судно. Быстрый взгляд, брошенный через мое плечо, показал другой угловой корабль и корабль Рагнара, сцепленные вместе таким же образом.
Какое-то время борьба на корабельных поручнях была нерешительной, а затем, с неистовым криком, Тостиг расчистил пространство потрясающим взмахом своего меча и перепрыгнул через поручни на палубу углового корабля.
Англы на мгновение дрогнули, а затем отступили на несколько шагов, прежде чем решительный натиск норвежцев и несколько десятков из нас сумели перелезть через поручни и присоединиться к Тостигу на палубе.
В одно мгновение вихрь битвы переместился с корабельных поручней на палубу корабля Англа.
Палуба представляла собой бурлящее море сверкающих мечей и сражающихся викингов. Тостиг и Гатлафф пытались приблизиться друг к другу, а их люди стремились помочь им, но боевое давление было слишком велико.
Мужчина едва мог найти место, чтобы размахивать мечом, а копья были выброшены за ненадобностью. Это был тот вид рукопашного боя, который мне нравился больше всего. Я был не таким высоким или крупногабаритным, как большинство мужчин, и я сражался низко пригнувшись, полагаясь в основном на удары ножом и уколами, мой щит был поднят над головой и плечами. Большинство викингов предпочитали стоять прямо и размахивать своими длинными мечами со всей их силой и с полной досягаемостью, поэтому такой ближний бой был для большинства из них обременительным.
Длинный меч обрушился на мой поднятый щит, отбросив меня на палубу. Обладателем меча был Гатлафф. Я спрыгнул с палубы, нанося удар в прыжке, но мой меч был отклонен щитом Англа, и, в свою очередь, я отклонил его меч в сторону, когда он со свистом опустился.
Затем я прыгнул, и мой меч рассек руку Гатлаффа, когда он отбил ее в сторону. В следующее мгновение битва закружилась, разделив Англа и меня. На кварт-деке бушевала яростная битва.
Я
