Осада - Трой Деннинг
Она вскрикнула скорее от шока, чем от боли, упала на колени и чуть не потеряла сознание, когда увидела свою руку и предплечье, лежащие на ковре мечей перед ней. Черное лезвие, отрубившее ей руку, лежало в шаге или около того, мокрое от ее крови. Темный меч поднялся в воздух и поплыл в том направлении, откуда пришел.
Лаэраль повернула голову и увидела неуклюжую фигуру Берлена, который шагал к ней, протянув руку к парящему мечу. Слишком ошеломленная, чтобы понять, почему он напал на нее, она тем не менее знала, что должна остановить его, прежде чем он сделает это снова. Она потянулась к своему плащу за компонентом заклинания, затем ощутила волну мучительной боли и вспомнила, что тянулась обрубком. Она потянулась другой рукой, но угол был неудобным, а движение незнакомым.
Берлен был почти рядом с ней, когда она нашла то, что искала. Ваасанец поднял свой темный меч и сказал:
— Это твоя вина.
Лаэраль вытащила из кармана железный прут и направила его в его сторону. Стальной ковер снова зазвенел, когда за спиной ваасана появилась еще одна неуклюжая фигура. Берлен присел на корточки и начал оборачиваться, но был отброшен в сторону большим ваасанским сапогом.
— Кул? — ахнул Берлен. — Что ты?..
Рукоять меча Кула ударила Берлена в основание челюсти, оторвав его от земли и опрокинув на спину на ковер мечей. Кул на мгновение убедился, что его товарищ без сознания, затем повернулся к Лаэраль, которая, все еще пребывая в шоке и не понимая, что происходит, направила на него железный прут.
— Мои извинения, леди Арунсун. Повсюду есть лазутчики. — Он заткнул за пояс пару хвостов фаэримма, затем взял меч Берлена и вложил его в свои ножны. — Вы можете встать?
Лаэраль попыталась и чуть не потеряла сознание.
— Нет. Она сунула железный прут в карман и протянула руку. — Поставь меня рядом с Берленом и держи крепко.
— Обнять вас, миледи?
Лаэраль кивнула. — Ради твоей жизни. — Она указала на свою ампутированную руку. — До гостиницы «На перепутье» дорога будет нелегкой.
С сырой картофелиной в одной руке и обнаженным метательным кинжалом в другой Галаэрон сошел с поднятой ладони Ариса прямо на подоконник комнаты на третьем этаже, которую Вангердагаст использовал как зал совета. Полдюжины боевых волшебников, собравшихся вокруг стола, вскрикнули от удивления и потянулись за компонентами заклинаний, а один даже встал, указывая на окно и открывая рот, чтобы выпустить струю магических стрел.
Галаэрон отшвырнул картофелину в голову парня, больше, шокируя чем отбрасывая волшебника обратно на сиденье, затем обратил свое внимание на большую светловолосую женщину, держащую стеклянный цилиндр длиной в палец.
— Ты же не хочешь направить его в мою сторону, — сказал он, поднимая свой метательный кинжал. Это моя ведущая рука.
Вангердагаст, сидевший спиной к окну, тяжело вздохнул. Он жестом указал своим боевым волшебникам на их места, затем оперся локтем на подлокотник и повернулся, чтобы посмотреть на Галаэрона.
— Ты же видишь, что мы находимся в конклаве?
Галаэрон опустил кинжал.
— Так мне сообщили стражники у дверей, но перерыв будет коротким. У меня только один вопрос: правда ли это?
По столу пробежал тревожный шепот, Вангердагаст закрыл глаза и кивнул.
— Боюсь, что так.
Сердце Галаэрона упало. Ему было невыносимо думать о Вале в этом месте, о том, что над ней издеваются подобным образом. Он шагнул к Вангердагасту.
— Почему мне не сказали? — требовательно спросил он. — Почему я должен был узнать это через дворцовые сплетни? Если это еще одна из твоих попыток заманить меня в теневую магию…
— Это будет твой четвертый вопрос, если это вообще вопрос, — перебил его Вангердагаст.
Он указал на стену, и стул подошел, чтобы встать позади Галаэрона.
— Присаживайся и объясни, что ты подразумеваешь под дворцовыми сплетнями. Неужели весь дворец узнал об этом так скоро?
— Весь город знает, насколько я могу судить. Я слышал это от стражника у ворот. — Галаэрон проигнорировал стул. — Я хочу знать, почему мне ничего не сказали? Ты боялся, что я вернусь в анклав?
Вангердагаст приподнял густую бровь.
— На самом деле, это последнее, чего я ожидал от тебя, — сказал он, — но дело в том, что мы сами узнали об этом всего несколько минут назад. Я как раз собирался послать за вами, чтобы узнать, нет ли у тебя каких-нибудь мыслей по поводу их ухода.
— Ухода? — спросил Галаэрон. — Чьего ухода?
В глазах Вангердагаста мелькнуло понимание.
— Значит, ты не знал — сказал он. Несколько волшебников вздохнули с облегчением. — Шадовары покинули Шараэдим – улизнули среди ночи. Спасательная армия Лаэраль была уничтожена, и она сама была ужасно ранена.
Галаэрон сел, точнее, упал, в кресло. — Что? — выдохнул он. — Неужели Кейя?...
— Мифал не был разрушен, — возразила женщина, которой Галаэрон угрожал метательным кинжалом. — Твоей сестре и всем остальным в Эвереске не хуже, чем раньше, даже лучше, поскольку они получили подкрепление и пополнение припасов, но с уничтоженной спасательной армией и раненой Лаэраль фаэриммы снова смогут сосредоточить свое внимание на городе.
Вангердагаст положил морщинистую руку на плечо Галаэрона.
— Я уверен, что мне не нужно объяснять тебе, что теневой барьер делает с мифалом. Если ты знаешь что-то, что Шторм и другие Избранные могут сделать, чтобы разрушить его.…
— Магия должна быть возобновлена — сказал Галаэрон. — Все, что им нужно, — это держать шадовар подальше от Сращения. Со временем узы ослабеют, и магия Плетения снова начнет течь в Шараэдим.
Вангердагаст облегченно вздохнул. — Хорошо. Тогда наша единственная проблема – это дополнительная магия, которая потребуется войскам, когда Союз Сердцеземья атакует летающий город. — Он оглядел сидящих за столом. — Я думаю, мы можем принять эту передислокацию как ответ Теламонта Тантула на наше требование остановить таяние Высокого Льда.
— Вообще-то нет, — сказал Галаэрон. — Это все из-за меня.
По выражению лиц боевых волшебников было ясно, что они думают об этой теории.
— Это так, — настаивал Галаэрон. — Я пришел сюда, потому что ходят слухи о том, что Вала стала
