Тридцать один. Огневик - Роман Борисович Смеклоф
– Статуй было на одну больше, – кряхтя, проговорил шаман, – но маги запретили устанавливать последнюю, чтобы не оживляла в памяти минувшую войну и не открывала тайну.
На площадке собрались все старейшины и отец. Он страшно осунулся, плечи ссутулились, даже живот спал. А рыжие усы, обычно лихо торчащие в разные стороны, жалобно обвисли.
Я сделал несколько шагов в его сторону, но он отрицательно замотал головой. Пришлось остановиться.
– Время наступило! Самый главный ключ получен! – закричал шаман, указав пальцем на висящий на моей шее символ свободы. – Пора отключить машину Дагара и возродить наш мир! Вы готовы вернуться?
Старейшины ответили дружным рёвом, у меня по спине пробежал предательский холодок.
– Обещай, что в этот раз мне найдется местечко, – потребовал Оливье, но я не смог ответить.
– Властелин пробудится от долго сна! Предатель уже отдал магическую силу, а ненавистник расстался со смелостью. Пришёл черед наставника, истине пора открыться.
Шаман подтолкнул меня в плечо, и мы вышли в центр площадки. Старейшины продолжали вопить так, что под ногами тряслась гора.
Отец подошёл и, взяв меня за руку, смущённо заглянул в глаза:
– Мы оберегали тебя, потому что правда могла убить. Ты первый из нас и слишком ценен, чтобы рисковать твоей жизнью. Тебя почти невозможно уничтожить, трудно проклясть и поразить заклятьем, но ты всё-таки смертный.
Я сглотнул. Сбывались худшие опасения.
Шаман достал из-под шкуры маленькую круглую шкатулку и зачерпнул жирного красного раствора.
– На колени.
Пришлось подчиниться.
– Закрой глаза.
– Я не смогу объяснить всего, – прошептал отец. – Чтобы понять и во всём разобраться, тебе надо увидеть прошлое своими глазами. Поверь, так будет правильно.
Я зажмурился, и мне замазали веки.
– Ты ничего не помнишь, но память живёт глубоко внутри каждого из нас, – проговорил шаман. – Самые сильные узы – узы крови! Единственный верный зов – зов предков!
Я чувствовал, как он вертится, обходя вокруг меня. Зашуршали выдолбленные из гигантского ореха погремушки. Ритм подхватили бубны. Дикая мелодия пробирала до костей. Вибрирующий звук проникал в уши и падал вниз, отдаваясь покалыванием в пятках.
– Мы жили в огромном замке на величественной Белой горе в самом центре миров, – промолвил отец, и каждое сказанное слово нашло отклик во мне.
Я трясся, изгибаясь в такт ударам бубна. Хотелось подскочить, броситься в яростный танец, кричать, размахивать руками, но я не мог подняться. Ритм сотрясал тело, словно в конвульсиях. Я горел изнутри. Каждая мышца напряглась, готовая превратить меня в огромное клыкастое чудовище. Я испуганно заглотил воздух. Сильно заболела голова, и, под очередной удар бубна, что-то лопнуло под черепом.
Перед глазами заплясали разноцветные круги. Я всматривался, пытаясь проникнуть за их чарующий танец. Продирался сквозь разноцветный туман, пока в нём не протаял огромный зал с высокими, от пола до потолка, окнами. Я не успел удивиться и даже не задал очередной нелепый вопрос, а бесстрашно подошёл ближе, словно передо мной каждый день появлялись величественные залы, и сосчитал окна. Ровно тридцать. Среди бескрайней тьмы за стеклом сверкал огромный изумрудный шар. Все возможные оттенки зелёного перетекали из одного в другой и смешивались со слоями воды.
– Изумрудный остров, – выдохнул я и бросился к следующему окну.
За ним раскинулись бесконечные поля одуванчиков. Среди травы и поросших плющом кустов играли беззаботные маленькие феи.
За спиной хлопнула дверь, и я напряженно замер.
– Появись! – произнес знакомый и одновременно чужой голос.
Я уже знал, что увижу, но всё равно заставил себя повернуться. В центре зала сверкал прозрачный трон, вырезанный из цельного кристалла, его копия украшала пещеру, в которой ещё недавно хранился рог поглотителя. А рядом с ним, воздев руки, стоял похожий на меня маг. Только более крепкий и мускулистый. На белоснежную рубаху небрежно наброшен красный, отороченный мехом плащ, стянутый на шее золотой цепью.
– Появись! – повторил мой двойник.
Зал вспыхнул тысячью огней. Засверкали бриллиантовые колонны вдоль стен. На их оголовья упирались резные арки, сотканные из огненных струй. Языки пламени пронзали грозовые тучи и из налитых, иссиня-чёрных боков, прорывались молнии и сверкающей сетью оплетали купол, в котором плескались грозные волны. Подул необузданный ветер, и я почувствовал солёный морской бриз. Поёжился, отступая на шаг. На единственной белой стене за троном заскакали тени и проявились две неказистые фигуры.
– Слушаем и повинуемся, луноликий Властелин, – отозвались они в один голос.
– Хочу услышать ваше мнение, – недовольно проговорил мой двойник, усаживаясь на трон.
Растянутые тёмные силуэты поползли к его плечам, сжались и превратились в двух крошечных серых существ. Они соскочили со стены и замерли на меховом плаще.
– Ненасытные, словно огневики, – печально произнёс Властелин. – Маги не знают меры и совершенно не думают о будущем. Словно, когда миры разрушатся, они найдут себе новый. Черпают, черпают, черпают и никак не напьются. А мы всё ждём? Их непомерная жадность почти уничтожила Стародол! Подождём ещё? – зло крикнул он и повернул голову влево. – Что молчишь, хранитель власти! Пусть у них будет столько энергии, сколько они не смогут израсходовать, так ты говорил?
Одно из существ сжалось под угрожающим голосом, но всё же ответило:
– Время милости прошло. Тот, кто не понимает доброты, её не достоин.
– А! – отмахнулся мой двойник. – Ты слишком скользкий, чтобы ответить прямо. Может, отправить тебя обратно в междумирье? Там ты быстрее придумаешь, как нам поступить?
– Никак нет, Ваша безгрешность.
Я подошёл ближе. Меня никто не видел и не слышал, но по спине всё равно бегали мурашки и брала оторопь. Я попал в Закрытый мир. В самое его сердце.
– А ты что молчишь, хранитель силы? – спросил Властелин.
– Я много раз говорил, что пора показать чародеям ваш гнев! – крошечное существо подпрыгнуло, замахав руками.
Эти маленькие создания напоминали Оливье, я даже взглянул на своё левое плечо, но там никого не было.
– Что ты предлагаешь, мой воинственный советник? – уточнил двойник.
– Обрушить на них всю вашу мощь! Пусть изведают страх и печаль. Они должны вспоминать этот день с ужасом, – распалился хранитель силы. – Дети их детей должны бояться, что это повторится. Пусть маги с трепетом говорят: «Никогда не дожидайтесь гнева его»!
– Ха! – крякнул Властелин. – А ты что скажешь, сторонник милостей?
– Не могу не согласиться, – смиренно проговорил хранитель власти. – Настало время указать чародеям на
