Борис Сапожников - Шпионаж под сакурой

— Считаешь, что мир неуклонно катится в пропасть новой мировой войны? — спросил я. — Что мы ничего не можем изменить? Ведь сколько человек борется против этого.

— Какими методами они это делают, Руднев-сан, — рассмеялся Юримару. — Снабжают меня мехами, пусть и устаревшими, и трупами пилотов, чтобы дестабилизировать обстановку и привести нужных людей к власти. Сам подумай, остановятся подобные люди перед чем-либо, чтобы достичь своих целей? В угоду им они не одну мировою войну развяжут, да ещё и под флагом борьбы за мир! Погляди, кому ты служишь, Руднев-сан? Быть может, я не так уж и плох, по сравнению с ними.

— Хороших людей нет вообще, — усмехнулся в ответ я. — Я к себе-то стараюсь не приглядываться. Кругом предателем выхожу, как ни крути.

— Так пусти себе пулю в лоб, — отрезал Юримару, видимо, понявший, что со мной каши не сваришь. — Пока тебя мои спутники не прикончили.

Мне осталось только пожать плечами в ответ.

Тьму, окружавшую нас, прорезали лучи золотого света. Юримару закрыл лицо рукой, как будто они резали ему глаза. Даже для меня свет был слишком ярким. Я сощурился, по лицу потекли слёзы. Лучи разорвали полог тьмы, накрывавший нас, разметав остатки его, осыпавшиеся на пол чёрной пылью.

Юримару обернулся к источнику света, я последовал его примеру. На пороге столовой стояла Сатоми, закрывающая собой Алису. Девочка всё ещё лучилась тем самым золотым светом, что заставил закрывать лицо Юримару.

— Снова ты, — прошипел он в ярости, непонятно кому именно. — Я слишком долго не обращал на тебя внимания, но всякую мошку, если она становится слишком назойливой, можно прихлопнуть.

Он сплёл из пальцев замысловатую фигуру, руки его окутались лентами тьмы, вокруг них заплясали чёрные пятна. Я рванулся к нему, но на моём пути встали четверо декораторов во главе с Глебом Бокием. Они не были мастерами каких-либо восточных единоборств, но все выросли в суровых условиях бедных кварталов, где умение драться очень часто определяло, жить тебе или нет. У всех них были припрятаны ножи, кастеты или просто куски арматуры, и двигались они куда быстрее, чем можно было ожидать от декораторов, даже самого бандитского пошиба.

Я перехватил руку Бокия с зажатым в ней длинным ножом, швырнул его через плечо, придержав запястье, пока не затрещали кости. Второй декоратор попытался достать меня стальным прутом, я уклонился, ударил кулаком в лицо противнику, целя в нос. Попал удачно — снова хрустнули кости, на сей раз, под костяшками пальцев смялось лицо декоратора, на пальцы хлынула кровь. Вот только это ничуть не смутило китайца. Он тут же попытался ткнуть меня в живот. С пола поднимался Бокий, одна рука его висела плетью, оружие он вполне уверенно сжимал в левой.

Остальные трое также не спешили оставить меня в покое. Они грамотно взяли меня в кольцо, ринулись на меня со всех сторон одновременно. Я изо всех сил толкнул китайца с разбитым лицом, вырываясь из кольца.

Над нашими головами гремели выстрелы. Револьвер, винтовка, автоматы. В воздухе уже ощущался запах пороховой гари. И неизвестно ещё, где велась более жестокая схватка.

Я прорвался через кольцо, швырнув китайца с разбитым лицом на его товарищей, и ринулся на Юримару. Моя схватка с декораторами не заняли и нескольких секунд, но, всё равно, я опоздал. Юримару сделал короткий жест — плети тьмы сорвались с его пальцев, хлестнули Сатоми и Алису, но на пути возник золотистый купол, закрывший их. При соприкосновении с ним плети мгновенно съёживались, исходя серым дымом. Юримару хотел повторить попытку, но тут на него сзади налетел я. Взял его горло в захват и попытался кинуть через бедро. Но мне так и не удалось оторвать его от пола, седовласый самурай как будто врос в него обеими ногами. Юримару же не обратил на мою попытку внимания. А мне на спину обрушился металлический прут.

Декораторы не забыли обо мне. Пришлось отпустить словно обратившегося в статую Юримару, и отбиваться от них.

Бокий и ещё один декоратор, вооружённый ножом, попытались практически одновременно ткнуть меня в живот с разных сторон. Спасло только, что Глеб Иванович не слишком уверенно владел левой рукой, и я, хоть и с трудом, но ушёл от обоих. Прут, которым меня огрели по спине, теперь летел мне в голову. Пришлось закрываться плечом. Прут, на моё счастье, прошёл по касательной, кости хотя бы целы останутся. Я шагнул на врага, так чтобы он оказался между мной и Бокием с его вооружённым ножом товарищем. Поймать в захват опущенную после удара руку декоратора труда не составило, следом врезать по опорной ноге, сбивая на пол. Декоратор рухнул навзничь, я припечатал его ногой по груди так что рёбра затрещали, с неприятным хрустом лопнула грудина.

Декоратор с кастетом лихо перепрыгнул через поверженного товарища, широко замахнувшись на меня. Я поймал его за полы куртки и хотел швырнуть через себя, но подвела отбитая рука. От запястья до плеча её пронзила боль, пальцы разжались, рука повисла плетью. Мы вместе с декоратором повалились на пол, причём он оказался сверху. Я успел сгруппироваться, подобрал под себя ноги, и почти сразу бросив-таки его, прокатившись спиной по полу.

Теперь уже меня пытались затоптать. Три пары ног — это слишком для меня. Тем более, что ещё один декоратор, вооружённый стальным прутом, склонился надо мной, метя в голову. Я откатился в сторону, рывком вскочил на ноги, оказавшись лицом к лицу с тремя декораторами. Четвёртый уже поднимался на ноги. Пятый, тот, что с проломленной грудиной, дёргался, но, похоже, это была уже агония.

Я не сразу понял, что по моим противникам открыли огонь. Стрельба за спиной сильно била по ушам. Пули валили декораторов одного за другим. Первым рухнул Бокий с дырой в виске. Почти тут же разлетелся кровавой кашей затылок вооружённого арматурой декоратора. Последний оставшийся на ногах враг обернулся, но только для того, чтобы получить пулю в лицо. Поднимающийся на ноги декоратор встать так и не успел.

Я обернулся на выстрелы. У входа в небольшую комнату, которую занимала Дороши, а до неё Мидзуру, стояла девушка собственной персоной. За её спиной маячила режиссёр Акамицу, и за один взгляд на всегда самоуверенную женщину, гонявшую нас на репетициях до седьмого пота, в другое время я бы дорого дал. Дороши держала обеими руками пистолет, и было видно, что пользоваться им она умеет отлично. Собственно, перебитые в считанные секунды декораторы говорили об этом куда лучше.

Я отдал ей салют двумя пальцами и обернулся к Юримару. Седовласый самурай медленно наступал на Сатоми и Алису. Перед ними всё ещё горел золотистый щит, но с каждой новой атакой он тускнел, по поверхности его начали расползаться трещины. Юримару сменил плети тьмы на столь же чёрные лезвия, напоминающие клинки мечей. Они обрушивались на щит, рассыпались прахом, но при этом забирали какую-то часть его света. От тел убитых декораторов отделились чёрные фигуры со странными пропорциями и устремились к Юримару. Они нырнули в широкие рукава его кимоно. И тут же количество чёрных клинков увеличилось на несколько штук.