Александр Тюрин - Вася-василиск, или Яйцо Цинь Шихуанди

Василий раскидал залежи мокрого мусора и под ним обнаружилась решетка, а ниже вроде как вентиляционная шахта. Приглашение в гости? Василий отодвинул решетку и спустился вниз, метра на три. Прошел узким тоннелем еще метров пятьдесят. Лицо овевали воздушные струи, насыщенными ароматами металла, резины и ионизации. Потом этот путь соединился с тремя другими, и получился хороший тоннель, где уже можно было разогнуть спину.

Как бы компенсируя облегчение усложнением, дорогу заслонил работающий вентилятор. Его лопасти быстро и внушительно рубили воздух. Василий мог поклясться всеми известными ему клятвами, что вовек не преодолеет такую преграду.

Но возвращаться назад не хотелось.

Василий сел и обреченно впал в прострацию. Выпал какой-то кусок времени, пока сиделец не увидел, как преодолеть вентилятор, несмотря на сто его оборотов в минуту. Навыки, оставшиеся от езды на драконе, сохранились где-то в подкорке.

Каждая лопасть встала будто отдельно от другой, отдалилась на шаг; они образовали что-то вроде подвижного моста, вдоль которого пролегла все та же ариаднина нить. Василий, бросив автомат, побежал и прыгнул, когда начало нити было в высшей точке. Последняя лопасть ударила его плашмя по ступням, придав дополнительное ускорение, так что он пролетел еще метров пять. Падение дополнилось тремя энергичными кувырками. Однако Василий поднялся, отряхнулся почти по-собачьи и потрусил… но вовремя заметил следующий пост.

Там был лазерный детектор — паутинное плетение едва заметных лучиков. Но их помогла преодолеть ариадина нить, которая заставила Майкова совершить гимнастический этюд. Если бы живот не исчез за последние сутки, то вряд ли бы пролез.

Василий выбрался из вентиляционного канала и оказался в большом хозяйственном помещении, где полно было компрессоров, теплообменников, труб и шумовых эффектов. Под землей, как оказалось, кипит жизнь. Если следовать ариадниной нити, можно было попасть в пневмопровод магистрали, обозначенной как «Т-2» и видимо предназначенной для транспортировки штучных неконтейнерных грузов. Впрочем, у грузовой станции магистрали дежурил ничего неподозревающий человек в форме, то ли техник, то ли охранник, и лениво, без огонька, наблюдал за показаниями манометров.

То ли техник, то ли охранник получил по «чайнику», упал, роняя слюни, на пол, безропотно отдал свою форму Василию и смирно улегся, как в гроб, в первый же пустой ящик.

А Василий возлег на приемную платформу, нажал на синюю кнопку и через входной порт провалился в пневмопровод. Его сразу подхватил могучий ураган и кинул вперед, как пульку из духового ружья.

Пневмопровод относился к простой трубе, как внук-бизнесмен к деду-наперсточнику — развитие при сохранении сходства в главном. Примерно каждые тридцать метров на этой усовершенствованной трубе были установлены входные-выходные порты. Когда фотоэлемент на той или станции опознавал нужную маркировку, порт выдергивал груз гекко-захватом.

Василий мчался вслед за вереницей тюков и ящиков. То и дело перед ним слегка тормозила, а затем усвистывала наружу очередная увесистая штуковина. Она успевала вылететь, когда он уже должен был втюхаться в нее и расколоть черепушку вдребезги. Вдобавок, сзади то и дело наседал какой-то нахальный мешок, что тоже было не слишком приятно.

И вот так предстоит ехать до самого конца или пневмопровод вообще кольцевой?

Однако от бесконечного верчения Майков был спасен тем, что давление воздуха в трубе вдруг резко упало — соответственно замерли и грузы. Несмотря на то, что ветер заметно ослабел, он наглядно и нудно свистел в ушах. Засекли?

Пять минут прошло без движения, однако и без шухера. Василий, толкая какой-то ящик перед собой, подполз к ближайшей станции, чуть отжал люк выходного порта и, напрягши ухо, стал свидетелем характерного разговора местных обитателей.

Голос резкий, пронзительный, высокий вещал:

— Можно подумать, что у нас тут пивной зал, а не военный объект.

— Но, господин генерал…

— Никаких «но». Аппарат стартует через три часа, а у вас тут проводка горит.

— Но в пневмопроводе отчего-то увеличились энергозатраты.

— Трубу почаще надо чистить и использовать только по прямому назначению. Короче, господин Айно Нарр, если еще раз такое повторится, отправлю говно выгребать в нужники, которые еще товарищами красноармейцами засраны были. И случится с тобой тоже, что с Маринуцей, который раз и утонул там.

— Больше не повторится, господин генерал, — отрапортовал некто Нарр, чей прибалтийский темп речи непритворно ускорился от испуга.

— А что у нас с полезной нагрузкой аппарата?

— Все в порядке, через полчаса смонтируем контейнер. В девять-сорок пять начнем активацию.

— Смотри, чтобы во втором бункере никто не вертелся, а то обязательно найдется болван, который захочет поковырять контейнер отверткой или наехать на него погрузчиком.

— Господин генерал, у меня там только один оператор с роботом-манипулятором и больше никого.

— Оператор, робот, манипулятор — есть на кого переложить ответственность. Ну, пойдем глянем на эту компанию. Гоглидзе, разблокируй тоннель «А»… А ты, Затлерс, выкинь все грузы на ближайших станциях и лично проверь трубу. Даю тебе на это двадцать пять минут.

— Есть, господин генерал.

— Господа офицеры, прошу относиться к своим обязанностям с немецкой четкостью и американским воодушевлением. Сегодня мы нанесём удар по московской империи и всем ее союзникам, по коммунистам, по руссистам, по всем этим че-геварам недобитым. Мы растопчем и разотрем эту пену. И тогда мы создадим мир, где свобода принадлежит героям. Будьте достойны своих предков, сражавшихся против москальской деспотии в рядах балтийских дивизий Ваффен С, украинской повстанческой армии, латышских и эстонских шуцманшафт-батальонов, польской армии Крайовой, германского вермахта и рейхсвера, австрийского ландвера и гонведа, легионов Пилсудского, ливонского ордена, отрядов пана Лисовского и войск гетмана Жолкевского, нукеров хана Девлет-Гирея.

— Служим Единой Свободной Европе, — хором отозвались офицеры на призыв генерала.

— Кто уже забыл, тому напоминаю, сегодня приезжает Пшиздецки-Дрексманн со свитой — это важный шишкарь, министр Французской республики, комиссар Единой Европы и сопредседатель партии «Истинных европейцев». Смотрите, чтобы комар носа не подточил. Майор Захидняк, это дело персонально на тебе.

— Не волнуйтесь, пане генерал, все будет в ажуре. И даже мальчика Пшиздецкому пришлем, уж знаем об его вкусах.

— Только не мальчика по фамилии Федченко, он хоть и смазливый, но от него всегда чесноком несет — Европа не поймет. Кстати, капитан Федченко, а как там наблюдатели с востока, господин Абдурахман Карабудун и господин Мацукава?