Виктор Исьемини - За горизонтом

— Она слабая ведьма, сэр маршал, — буркнул стоявший рядом с Валентом Ролт, самый способный из учеников Сарнака, служивших теперь в Замке Вампиров, — вон они с Кадором за руки держатся, так это для того, чтобы заклинание не потерялось…

— Заклинание? — Переспросил Валент, с трудом стряхивая охватившую его благодушную созерцательность. — Какое заклинание?

— Она от стрел злого короля прикрывает, — пояснил молодой маг, — они нам не доверяют, боятся предательской стрелы. Вот ведьма и сплела вокруг Кадора чары — ну, против стрел, значит. И за руку его держит, чтобы заклинание не потерялось.

— Ах, так… А она сама прикрыта этими чарами?

— Ну-у, — Ролт замялся, — ну так, сэр, чуть-чуть… Почти не прикрыта.

— А, ну да, — догадался Валент, — она надеется, что в нее стрелять не будут… И все же храбрая особа!.. Ладно, послушаем, чего они от нас хотят… Да! Разыщите сэра Мертенка и пришлите его сюда!

С минуту маршал с подозрением глядел на мага, двигая тяжелой челюстью, заросшей темной щетиной. Сэр Каногор пытался понять, что кроется за обычной непроницаемой маской спокойствия Велиуина. Этих двоих связывало многое — взаимное уважение, личная приязнь, участие в заговоре, совместно пролитая кровь. Накануне, когда невесть откуда во дворе Валлахала появился разъяренный Гимелиус, они дрались плечом к плечу — и юный маг, уже искалеченный палицей тролля, самоотверженно принял первый удар магии взбешенного Изумруда на себя, прикрыв дворян и солдат. А затем, когда два чародея — оба уже жестоко израненные и обессиленные — сошлись в последней неистовой схватке и Велиуин вдруг понял, что его уже ничто не спасет, не кто иной, как Каногор Эстакский ударом своего меча положил конец битве. Пренебрегая опасностью и обычным страхом перед могущественными чародеями, он, оставив перепуганного коня, обошел Гимелиуса сзади и нанес старику (почти четвертованному уже мечом Метриена, но все еще опасному) решающий удар… Да и потом, схватившись с наемниками канцлера Гвино, они вместе сделали свой выбор…

Но, невзирая на то, что они дрались рядом в бою, несмотря на взаимное уважение к уму и талантам партнера по затеянной ими опасной игре, заговорщики относились все же друг к другу с настороженностью и несколько напряженной предупредительностью… Взаимное недоверие усугублялось тем, что в их своеобразную «команду» теперь попал король Метриен I, человек недалекий и слабый духом. Если прежде рядом с воином и колдуном всегда был канцлер, занимавший лидирующее положение среди заговорщиков, то теперь сложилась несколько странная ситуация — молодой маг, один из вдохновителей заговора, оказывался вроде бы на втором плане — рядом с двумя здоровенными вояками, носившими звучные титулы… Вроде бы…

Идя к Изумруду за советом, сэр Каногор почувствовал потребность прояснить отношения между ними и каким-то образом подчеркнуть, что роль Изумруда — велика как никогда прежде, но хитрый нахальный колдун повернул все таким образом, что это он напомнил маршалу о своей роли — а тот выступает едва ли не в качестве просителя. Маршал нахмурился, соображая, как бы лучше построить разговор и не зная, с чего начать, но тут Велиуин сам пришел ему на помощь:

— Знаете, ваша светлость, среди бумаг дяди я наткнулся на любопытные документы… Весьма любопытные… — колдун зашуршал ветхими листочками одной из стопок, — ага, вот… Полюбуйтесь…

— А-а-а… что там? — Неуверенно спросил маршал.

— Очень старый документ, договор о довольно незначительной сделке. Он не представлял бы никакого интереса, если бы не проливал свет на забавную деталь. Вы помните старый герб Фаларингов? Ну тот, что сочетается на каждом шагу с имперским орлом?

— Лев? — На всякий случай уточнил Каногор.

— В том-то и дело, что весь Мир — ну во всяком случае империя — считает, что это лев. Первоначально гербом Фаларика была кошка — вот, можете сами убедиться! Ну а уж Фаларик Великий и его потомки заставили всех поверить, что это лев. Ну конечно, разве мог основать Великую империю Рыцарь Кошки? Нет — лев, только лев!

На разбитом лице мага появилось подобие улыбки — у маршала невольно дрогнули уголки губ:

— Занятная история… И к чему она?

— К тому, что я хочу подчеркнуть важность внешних проявлений власти — во-первых. И во-вторых. Потомки судят по результатам. Не создай Фаларик Великую империю — он так и не стал бы сам именоваться Великим, а остался бы в истории одним из многочисленных баронов-разбойников. С кошкой на гербе. Я хочу сказать, что нам не следует особо глядеть на приличия — если мы победим, то сможем задним числом оправдать все. Ваши проблемы, сэр… Прошу прощения, наши проблемы следует решать любыми средствами. Законными, незаконными… История сделает кошек на нашем гербе львами, если мы победим — и наоборот… Кстати, я хотел бы получить дворянский титул.

— Он будет вашим, можете не сомневаться, — пообещал маршал.

Беседа начала входить в определенное русло — знакомое и понятное Каногору… Все становилось на свои места, едва маг заговорил о награде для себя.

— Итак, каковы же наши проблемы? — Повторил Изумруд.

ГЛАВА 37

Закончив колдовать, Ингви обернулся и наконец огляделся вокруг. Помещение, в которое он попал, было довольно обширным. Свет проникал в него только через трещины и дыры в крыше. Некогда это был первый этаж довольно высокого строения, разделенный к тому же на несколько небольших помещений — но когда его отстраивали после погрома, которым закончились Священные походы, новые хозяева не удосужились вернуть дворцу Проклятого Принца его былое великолепие. Перегородки так и остались сломанными, хилая дырявая кровля, кое-как выложенная на бывшем полу второго этажа, поддерживалась кирпичными колоннами, которые совершенно не гармонировали с темным камнем старых стен.

Из зала вели шесть выходов, двери которых были распахнуты. Коридоры за ними были совершенно темны, наемники с опаской поглядывали во мрак. Ингви понял, что его солдат до чертиков пугает темнота за пределами зала, это выражалось даже в том, что они избегали останавливаться перед этими зияющими черными провалами, а больше жались в простенках… Демон обернулся к Хигу, который с тоской озирался из-под своего надвинутого капюшона. Граф Гезнур держал его за колдовской поводок, в другой руке сжимая обнаженный меч и всем своим видом выражал готовность расправиться с пленником при малейшей попытке бегства либо сопротивления. Рядом с сеньором постоянно ошивался и его безымянный подручный, тоже не сводивший глаз с Хига…