Сворн Турайсеген - Враг хозяина штормов

— Глупцы! — раскатился громом смех. — Убогие глупцы!

Я сощурил глаза. Подойди ближе, поговорим иначе.

Фьялбъёрн обернулся и тронул меня за плечо.

— Он не шутит.

Глянув через плечо, я остолбенел от ужаса. Волна высотой со скалу с Гунфридровым храмом неслась на нас. Пенный гребень скалился жуткими клыками, будто волна была пастью чудовища.

Но вдруг щупальца ожили, вздох гигантского кракена заставил вздрогнуть весь корабль. Лестница начала рассыпаться. Волна рухнула возле носа «Гордого линорма».

— Эйянха! — различил я среди шума голос Анникен.

Сам не понимая почему, рванул вперёд — на Хозяина Штормов.

— Оларс! — крикнул Фьялбъёрн.

Но застилавшие взор ярость и ненависть не дали остановиться. Оказавшись возле него, взмахнул мечом.

Спокельсе дёрнулся назад, но крепко ухватился за мой плащ. Сверкнула молния, я зажмурился. Резкая боль пронзила от макушки до пяток. Хрипло вскрикнув, ударил наугад и… провалился в беспамятство.

Шея и плечи зверски затекли. Всё тело ломило и выкручивало. Шумно выдохнув, я открыл глаза и осмотрелся. Каменные стены, одинокий факел едва освещал небольшой пятачок. На полу — сгнившая солома. Судя по шороху и царапанью — неподалёку крысы. Я потер шею, ответом была вспышка боли. Тихонько охнув, прекратил это занятие и тут же замер. Боль. Раз она есть, то значит, чувствительность возвращается. То есть, мертвец — не мертвец, а… Я поёрзал на твёрдом полу и перебрался к соломе. Не то, чтобы удобно, но всё же лучше.

Я снова осмотрелся. Темница. Иначе это место не назвать. Не стоило, как последний дурак бросаться на Хозяина Штормов. Сам не понимаю, что на меня нашло. Покачав головой, сжал виски. Сделал глубокий вдох, но ничего не почувствовал. Запоздало вспомнил, что дышать не способен. Криво усмехнулся и попытался встать. Рассиживаться нечего, надо узнать, что с остальными.

Двери оказались из доброго металла, не было даже малюсенького окошечка с решёткой. При этом невозможно было определить: где заканчивается дверь и начинается стена. Кто бы тут все это ни строил — трудился на славу.

Спустя некоторое время после безрезультатных попыток найти хоть малейшую лазейку, я снова опустился на солому. Плохо, Оларс, очень плохо. Придётся работать головой, раз там, на «Гордом линорме», её не было вовсе.

Послышался странный звук: звон серебристых колокольчиков. Я насторожился. Если шарканье крысиных лапок совсем не пугало, то откуда взяться колокольчикам?

Стена напротив засветилась мягким светом, на ней появился туманный силуэт.

— Оларс…

От зова я вздрогнул — женский голос, чуть хрипловатый и в то же время бесконечно приятный и тягучий. Будто морские волны накатывают на песчаный берег и утягивают за собой золотистые крупинки.

За дверью послышались шаги, свечение вмиг исчезло. Щелчок замка заставил подобраться, рука потянулась к мечу, но кроме пустоты ни за что не ухватилась. Дверь бесшумно отворилась. Я напряжённо замер.

В проеме появилась фигура в сером плаще. Капюшон скрывал голову, но я готов был поклясться, что вижу улыбку.

Хозяин Штормов ступил в камеру, дверь за ним медленно закрылась. Однако смел, не страшится оставаться один на один со злейшим врагом.

— Добро пожаловать в Цитадель, Оларс Глёмт, — мягко произнёс он. — Ты так хотел сюда попасть, что я пошёл тебе навстречу…

— Восхищён гостеприимством, — мрачно сообщил я, понимая, что нужно задавить весь гнев и думать холодной головой.

Хозяина Штормов явно забавляло моё поведение:

— К сожалению, не могу сказать того же о твоих товарищах. По ту сторону Мрака гостей очень любят. — Леденящие душу нотки заставили поёжиться, но я продолжал спокойно смотреть на него. — И не отпускают домой.

— Врёшь, — спокойно сказал. — Тебе не под силу справиться с северным флотом.

Тихий смешок, Хозяин Штормов пожал плечами:

— Дело твоё, Глёмт, верить мне или нет. Только от этого ничего не изменится.

Вдруг он оказался рядом со мной, склонился к лицу. Дохнуло могильным холодом, я невольно вжался в стену.

— Ты глупец, щенок, ничто… Неужели, всерьёз думал, что сумеешь одолеть меня?

К собственному удивлению, я даже не шелохнулся, а продолжал спокойно смотреть во тьму под капюшоном. Костлявая рука с изогнутым когтем потянулась ко мне, я перехватил запястье, стиснул.

Хозяин Штормов неожиданно взвыл и рванул назад. Я с удивлением глянул на собственные пальцы — чернота окутала всю кисть, медленно стекая к локтю.

— Ничего, — прошипел он, — меня не возьмёшь. Я вернусь, Оларс. С подарком.

Сказав это и прошипев какое-то ругательство, он щёлкнул пальцами. Дверь приоткрылась, Спокельсе проскользнул в щель, и она тут же захлопнулась.

Я молча уставился на свою руку. Чернота не была страшной, ластилась неведомым зверьком, обнимала и ласкала пальцы. Даже чувствовалось, как она легонько щекочет. Я осмотрел руку со всех сторон, усмехнулся. Рано, Спокельсе, ты меня похоронил. Очень рано.

Я поднялся. Всё тело наполнило какой-то неведомой силой. Стало вдруг легко и спокойно, будто на свете не осталось ничего такого, что могло бы меня испугать.

Я выбросил руку вперёд — тьма хлынула вязкой волной, ударила по стене и рассыпалась на тысячи тоненьких ручейков. Нахмурился. Придётся повозиться. Магия Мрака, оказывается, такая же капризная штука, как и магия Посредника.

Я поднял руку и замер. Крылышки утбурда, а если… Нет! Нельзя, это невероятно! Иначе бы кто-то обязательно попробовал это до меня.

Сложив руки за спиной, я принялся мерить шагами камеру. Руку вновь обвила струящая тьма — это я понял по лёгкому жжению и щекотке. Став йенгангером, я могу черпать силу Мрака. Мрак — безграничен, значит — запас сил — тоже. Но Хозяин Штормов — тоже дитя Мрака.

Я резко остановился, снова глянул на руку: от локтя до кончика среднего пальца она была будто выточена из агата. Такой к кому дотронешься — рухнет замертво.

Стена вдруг снова засветилась. Я невольно отошёл. Спокельсе обещал подарок. Зная его вкусы, ничего хорошего ждать не стоит.

— Оларс…

Снова морские волны накатывали на песок. На камнях вдруг появилась женщина. Едва различимая. Но всё же я сумел различить ванханенские ромбы на её платье. Они почему-то были видны лучше всего. Лицо словно смазалось, длинная светлая коса спускалась до бедра.

— Не сомневайся, — произнесла она, — действуй. Ты в Цитадели, отсюда ведёт прямая дорога во Мрак. Спокельсе лжёт.

— Кто ты? — хрипло спросил я, пытаясь всмотреться в её лицо.

Силуэт задрожал, будто пламя под дуновением ветра, начал таять.