Владислав Карабанов - Сражение за будущее

Обряд был разделен в пространстве, тем самым символизируя временное отделение аннунаков от их отца Наинны, который теперь вновь скоро будет с ними. Небесную часть церемонии, следовало проводить вдали от земли на северной башне пентакля, для чего фрагменты Экура-Ме были доставлены на верхний этаж того, что туземцы величали сталинской высоткой и где был главный офис Гамеша, по воле отца Гамеша, пронзившего небеса этой мерзкой страны. Отсюда же, из подземного святилища под Зиккуратом, рядом с терафимом, к Экура-Ме направлялась божественная сила, необходимая для совершения обряда, и полученная здесь от Наинны, с помощью терафима, через пропасть миров.

Закончив молитву, Гамеш присоединился к ожидавшей его за дверью процессии жрецов, распевавшей неслышные слоги гимна. Но слышать их Гамешу и не было надобности - гимны предназначались для слуха Наинны и были знакомы каждому аннунаку с детства.

Редкие, подвешенные к потолку светильники, повторяющие контуры растущей Луны, с трудом освещали широкий полутемный коридор - Наинна не любил много не лунного света.

На Гамеше, как и на остальных, главных участниках священной церемонии, не было ничего кроме мягкой зеленой туники и тяжелого золотого ожерелья с единственным крупным камнем - камни у всех были разные, обозначая возраст и степень иерархии члена семьи.

Стоявшие в нишах, наболюдающие за церемонией аннунаки, а сегодня, сюда пришли многие из них, обретшие власть в этой стране, поверх своей обычной одежды накинули длинные ритуальные красные шарфы, облачение своих древних предков, охранявших священный дом Наинны в Вавилоне. В одной руке они держали широкие золотые чаши с водой Тигра, а вторую сжатую в кулак, но с выставленными двумя пальцами, прижимили к уху. Стена, связывающая святилище Наинны с Залом Некрополиса - жизненном центре империи аннуаков, месте, где покоился саркофаг с терафимом - подчиняясь невидимым механизмам, отошла в сторону.

Обычно терафим располагался в нижней башне верхнего яруса Зиккурата, где выставлялся на обозрение рабов - они шли мимо него нескончаемым потоком, подпитывая энергией Наинну, незримо восседающего на Божественном Троне. Но сегодня, в эпоху спутников и компьютеров, да и прошлые десятилетия, авдам нельзя было прямо сказать, что они - авды, что они должны питать своей энергией Наинну. Потому для авд приходилось придумывать ухищрения вроде «демонстраций 1-го мая» или «праздников 7-го ноября». Приходилось и прятать от них основные конструкции Храма, - часть помещений наглухо скрыв от их глаз под землей, часть - оборудуя священными предметами только перед важнейшими церемониями. Тогда «мавзолей» закрывался «на ремонт», в зал к терафиму вносились все нужные культовые предметы, и жрецы творили свою магию.

Теплый подогреваемый воздух был пропитан ароматами благовоний и священных подношений. Обойдя сложную систему горизонтальных переходов, формирующую священный Знак Наинны вокруг зала Божественного Трона, Гамеш вступил на длинную, вырубленную в базальте лестницу - она вела уже непосредственно в Зал Некрополиса и символизировала путь Наинны на небо. Сегодня, после обретения и раскрытия Экура-Ме, Наинна вновь вернется, вновь вдохнет жизнь в их умирающий народ, наполнит новой силой мышцы игигов и новой мощью разум старейшин аннунаков.

Процессия вошла в зал Некрополиса. В углах стояли вазы курящиеся древними благовониями, дым от которых плотным облаком восходил к потолку, а пол был усыпан свежими, только что доставленными из Ирака камышами.

В хрустальном саркофаге, стоящем на возвышении в центре зала, покоился терафим. Ритуальная ткань укрывала его до половины груди и открытой была только голова. Ссохшаяся кожа была сильно истончена и казалась прозрачной, словно тонкий слой воска покрывая уродливый, деформированный временем и болезнью череп. На момент церемонии руки терафима были сложены на груди, сплетя пальцы в священный знак вызова Наинны. Вокруг саркофага были расставлены свечи, вытопленные из жертвенного жира. Их потрескивающий, желтоватый огонь изливал мутный, теряющийся в дымном мраке свет.

Медиум сидел у изголовья терафима, держа кисти над его лицом и читая подготовительные циклические молитвы. Он знал их на память, как и его отец, как и его дед, как и десятки поколений жрецов до него, но боясь ошибиться, медиум изредка бросал взгляд на свиток у головы мумии, испещренный тайными знаками фонетического письма. С каждый повторением пропитанный благовониями мрак в зале как будто становился гуще, приобретая странные, невероятные очертания, струящиеся над форфорецирующим лицом мертвого тела, еще при жизни лишенного мозга и души.

Гамеш с огорчением отметил, что время брало свое. Бальзамировщиков, занимавшихся приготовлением терафима учила семья аннуаков, тысячелетия передававшая секреты священных элексиров из поколения в поколение, но видимо в этой стране сильны были местные злые духи, и несмотря на все старания время разрушало мумию. Кожа местами сделалась серой с зелеными пятнами и разводами плесени, неумолимо разрушавшей кости. Особенно это было видно у глаз и краев рта. Веки над выгнившими ввалившимися глазами были прикрыты, а ноздри раздуты адсорбентом - из черепа постоянно сочилась влага, заливая губы и стекая на шею. На спрятанную внутрь головы золотую пластину с магическими заклинаниями это никак не влияло, но Гамеш лишний раз убедился в правоте Главного Хранителя - с изготовлением нового терафима следует поторопиться.

Гамеш и сам это понимал, как прекрасно понимал и Главный Хранитель, что есть вещи, которые находят вне их воли. Тогда, в 1923-м год, был заложен текущий хронологический цикл и никто не властен изменить космические законы, созданные Наинной. Но сегодня, в день полной луны, случится величайшее событие в жизни их народа, которое аннунаки ждали и готовили две с половиной тысячи лет. Сегодня, будут сняты печати и будет открыт портал. Наинна вновь вернется на Землю и положит к ногам аннунаков этот мир.

Глава 20.

Медиум, до сего времени, читавший одними губами, резко повысил голос, волной отразившийся от мрачных, редко видящих людей стен. Начиналась молитва Открытия Порога. Медиум призывал Наинну по имени.

О Наинна Дух Луны, Помни!О Наинна, Отец Звездных Богов, Помни!Во имя Договора, подписанного межТобой и Родом Анунаков! Я взываю к Тебе!Внемли мне и Помни!Из Врат Земли взываю к Тебе я!Из Четырех Врат Земли Ки молюсь Тебе я!О Владыка! О Первый средьБогов, коего возносят как на небесах, так и на земле!Владыка Наинна из Рода Ану, Внемли мне!Владыка Наинна, окрещенный Син, Внемли мне!Владыка Наинна, Отец Богов Ура, Внемли мне!Владыка Наинна, Бог Блистающей Короны Ночи, Внемли мне!Царевозводитель, Прародитель Тверди,Даритель Златого Жезла, Внемли мне и Помни!Величественный Отец,Чьи помыслы лежат вне разуменья как богов, так ичеловеков,Внемли мне и Помни!Врата Великих Врат Сфер, откройтесь мне!Владыка над Игиги, распахни Свои Врата!Владыка над Аннуннаки, открой Врата к Звездам!Иа Намрасит! Иа Син! Иа Наинна!Бастамааганаста Иа Киа Канпа!Магабатхи-йа Наинна Канпа! Машрита Наинна Зиа Канпа!Иа Маг! Иа Гамаг! Иа Загастена Киа! Аштаг Кареллиош!

При переходе на священный слог Наинны ровный голос медиума стал сбиваться, превращаясь в надрывный, словно рыдающий вой. Мрак становился гуще. На смену ему приходили густые, чернеющие тени. Откуда-то из пространства возникли странные, ласкающие слух присутствующих звуки.