Павел Комарницкий - Дева дождя

Огненная змейка, извивавшаяся в воздухе, устремилась на топот шагов, но Йорген лишь сделал короткое движение пальцами, даже не пуская в ход притороченный за спиной магический жезл, и порождение Хаоса с громким хлопком рассыпалось искрами, точно взорвавшаяся новогодняя шутиха.

"Согласен, неаккуратно, но ждать Агиэля нам сейчас недосуг"

Ангел, незримо описывавший круги в небе, не возразил. Действительно, чем дальше, тем чаще попадались мелкие твари, жаждущие дармовой жизненной силы. Если на каждый чих спускаться…

Матвей дисциплинированно и молча трясся за пазухой рыцаря, вцепившись всеми наличными когтями в ткань маскирующего комбинезона. Уникальный кот стойко переносил дискомфорт и всяческие невзгоды… что для котов вообще большая редкость, между прочим…

Агиэль бесшумно приземлился перед впереди, материализовался.

– Всё. Дальше надо идти как тени. Город уже совсем близко.

– Матвей, ты в курсе, что нам нужно?

– Мряу! Я кот, прошу заметить, а коты отличаются умом и…

– Отлично.

Йорген извлёк из-за пазухи Матвея, и кот, полыхнув вспышкой "виртуализации", растворился в темноте.

– Мы ждём тебя здесь. И не теряй времени, Матюша, время сейчас – сама жизнь.

…

Только сейчас вольфрамовый голем обратил внимание – площадка перед корявым строением вся перепахана драконьими когтями. Почему раньше не видел? В густом сумраке это было не так заметно, наверное, поэтому… А может, просто не считал существенным.

Который раз он уже прилетает сюда?

Внутри хижины всё так же горел странный очаг – в кольце чёрных камней трепетало прозрачное фиолетовое пламя, не дающее дыма. Восьмирукая безногая тварь, похожая на человека, висела в центре своей инфернальной паутины, одетая в подвенечный наряд, выглядевший так, будто его три года таскали по болоту. Всё, как обычно.

– Успеха и благополучия, госпожа Арахна.

– Успеха, успеха… Привёз?

– Разумеется.

Истукан развернул свёрток, демонстрируя голубое бальное платье.

– Ха! Давай!

Госпожа Арахна, тут же принялась стягивать с себя грязные лохмотья, облачаясь в свежий наряд.

– Отвернись, я стесняюсь!

– Я не в силах, госпожа Арахна. Я сражён вашей красотой.

– Ух, шалунишка!

Закончив переодевание, инфернальная красотка принялась рассматривать себя в зеркале.

– Мммм… неплохо, неплохо… Но знаешь что? В следующий раз привези красное. И чтобы на бретелях, и юбочка короткая.

– Хорошо, госпожа Арахна. Хотя вы неотразимы и в этом наряде.

– Ну, ну… – польщено протянула хозяйка. – Так что ты хотел узнать?

– Всё то же. Где она сейчас?

Старая карга принялась перебирать нити своей паутины, вольфрамовый истукан присел, терпеливо ожидая результата.

Час шёл за часом, казалось, время застыло. Тихонько бормотала себе под нос Арахна, вольфрамовый голем сидел недвижимо, как изваяние. За стеной застыл, положив морду на лапы, дракон.

– … Ага… вот… – взгляд старухи прояснился. – Она в Агре, однако.

– Что? – вновь обрёл подвижность истукан. – Как в Агре?

– Да вот так, в Агре.

– Не может этого быть! Где вышла?! С кем?!

– Ну, ты слишком многого хочешь, болваша… И где, и с кем, и куда пошла ещё, спроси… – она перебирала нити. – А впрочем… вот… В Инфре она вышла в Агр. Прямо из Энрофа, насквозь прошла…

– Выход не состоялся!

– Ан состоялся, болваша… Кто-то вернулся в Энроф, а кто-то и дальше пошёл.

Глава Особой Службы встал.

– Я ваш должник, госпожа Арахна.

– Во, не забудь красное платье-то!

…

"… Тут ещё есть убежища! Если что…"

"Вот именно. Если что, отсиживаться будем в убежище? Сколько лет? Нет, Ага… Осечки быть не должно"

В отличие от Инфра-Москвы улицы здешнего отражения города Тамбова оказались совершенно не освещёнными. Три тени пробирались по ним, ступая бесшумно, точно уже перешли в "фазу привидения". Эх, жаль, так и не овладела толком Марина свет Борисовна этим искусством…

"Не жалей. Нормальному живому человеку это ни к чему… да и нам с Йориком не в радость, прямо скажем. Не говоря уже о диком расходе жизненной энергии в чуждом слое. Много ли проплывёшь под водой, не дыша? И чуть что, запросто утонешь"

Ворота тюрьмы, где находилась резиденция местного сатрапа, оказались освещены сразу четырьмя "вечными лампами", но что ещё хуже – наглухо заперты.

"А как бы без шума, Йорик?"

"Можно попробовать"

Рыцарь снял с пояса меч. Зелёный огонёк выпрыгнул из рукояти и заплясал, как крохотный ночной светлячок, на одном месте.

"Руки дрожат… Всё-таки здорово набегались мы сегодня… Ну, с Богом!"

Светящаяся мошка нырнула в металл. Миг, и с обратной стороны ворот что-то треснуло, створки, дрогнув, начали расходиться.

"Примитивный засов тут у них… был"

Рыцарь скользнул в образовавшуюся щель, что-то негромко брякнуло, и снова воцарилась тишина, нарушаемая лишь шорохом ветра.

"Пошли" – Агиэль легонько подтолкнул девушку.

Тюремный двор сильно напоминал мастерскую скульптора, окончательно разочаровавшегося в искусстве и решившего навсегда завязать. Груды битого фарфора обозначали места, где стояли на страже глиняные големы.

"Совсем разленились, хоть бы один железный болван на посту"

"Будут, Йорик. Всё нам будет, и болваны железные, и волгры… Готово, я скрип убрал, и грохота особого не должно…"

"Ну ты просто мастер-маг, Ага"

Дверь, обшитая железными листами, распахнулась бесшумно, и в тёмный проём метнулась тень. Глухо загремело, будто где-то за стеной неряшливая деревенская хозяйка опрокинула целую полку с чугунками.

"Готов, голубчик. Быстрее, ребята!"

В коридоре ярко сияли знакомые лампы-трубки – очевидно, не столько для удобства големов, сколько для отпугивания порождений Хаоса. На полу валялись металлические фрагменты дневального-часового, отблёскивая гладкими, словно полированными срезами. Меч герр рыцаря действовал превосходно.

"Лишь бы гаргульи не учуяли"

"Не учуют, они у главного входа"

"Как ты уверен, Йорик… Это если магию совсем не применять. А как тут не применять? Вот, полюбуйся…"

Марина осторожно выглянула из-за угла и тут же отпрянула назад. Действительно… Дальнейший путь тройке отважных преграждали решётки, и у каждой дежурил железный истукан. Всё-таки тюрьма, это серьёзно… Вот интересно, мелькнула в голове посторонняя мысль – все тюрьмы изначально строятся так, чтобы из них затруднительно было выйти. А если кто-то страстно желает войти?