Влада Воронова - Пути Предназначения

Цалерис подошёл, осторожно положил ему руку на плечо.

— Вам бы уехать из города. А ещё лучше — с материка. И побыстрее.

— Почему? — непонимающе посмотрел Малугир.

— Губернатор прикажет вас убить.

— Нет, — криво улыбнулся Малугир. — Ведь я же единственный наследник. Род прервётся, а для него это…

— Однако вы не сомневаетесь, что губернатор способен отдать такой приказ.

Малугир поёжился.

— Я не…

Цалерис усмехнулся с ехидцей.

— Разве?

— Мои родители… — сипло сказал Малугир. — Их лётмарш разбился… Это дед заказал?

— Нет! — Цалерис схватил его за плечи, тряхнул. — Даже и не думай. Когда из лицея вышибли, первое, что я проверил, так это смерть твоих родителей. Взломал по сети полицейский архив. Дознание велось качественно, и там всё чисто. Это реально был несчастный случай. Губернатор здесь ни при чём. В лазоревый чертог твои родители ушли по воле пресвятого.

Малугир кивнул. Цалерис убрал руки, поклонился. Немного помялся и сказал:

— И всё же вам надо уехать. Сейчас же. Убить вас губернатор, может быть, и не убьёт, но ведь ещё и психоактивные инъекции, гипнотехнологии. Много всякой дряни придумано, чтобы заставить людей сделать то, от чего с души воротит. Я слышал ваш разговор в кабинете. На придворный чин у губернатора так аппетит разгорелся, что все другие чувства поотшибало. Ради него он вас не то что в экзекуторы, императору в койку засунет. А чем он там заниматься предпочитает, всей Бенолии известно.

— Вы… — Малугир не договорил, застеснялся.

Цалерис улыбнулся.

— Нет, я такой же традиционник, как и вы. Но тех, кто предпочитает жёлтые радости, не осуждаю. Только наш богоблагословеный государь реализует их в такой форме, что свинью затошнит.

— Да, я кое-что об этом слышал.

— Я выведу вас из резиденции, — сказал Цалерис. — Охрана здесь хорошая, но только не для теньма. Меня они даже не заметили. И сослуживцы бывшие тоже не увидели. На курсе я был лучшим… Вас тоже никто не заметит.

— Мне вещи собрать надо.

— Нет. Барахло помешает. Брать надо только деньги. Всю наличку и все кредитки, которые у вас есть. Я сейчас принесу. Вам самому в свои покои лучше не возвращаться.

— Да, конечно, — кивнул Малугир. — Я понимаю. Только… Я бы хотел…

Цалерис ободряюще улыбнулся:

— Скрипку я тоже возьму. Но только одну.

— Мне и нужно одну! Ту, которая называется «Натали». Она в музыкальном салоне, футляр…

— Я знаю. Теньмы всегда всё знают о вещах как Светоча, так и членов его семьи.

— А что ещё знают теньмы? — с холодной злостью спросил Малугир. Мысль, что в его комнаты заходили не только личные слуги, а другие, совершенно посторонние люди, обожгла точно крапива. Чужаки трогали его вещи, читали его письма. Расспрашивали обслугу о его привычках. Вторгались в то, что Малугир считал принадлежащим только ему. И это было ещё больнее и унизительнее, чем дедовы пощёчины.

— Теньмы знают многое, — сказал Цалерис. — Почти всё. Но никогда, ничего и никому об этом не говорят.

— Вы больше не теньм.

— Не теньм. Но и не гардеробщик, чтобы продавать чужие тайны журналистам или прислуге из других резиденций.

— Вы хотите сказать, — не поверил Малугир, — что моя обслуга продавала меня как… как…

— Как мешок с трелгом. Причём дешёвым.

— Пресвятой Лаоран, — только и смог сказать Малугир.

Цалерис пожал плечами.

— Глупо считать обслугу вещью. Это люди, а люди бывают разными. Но любой может чувствовать боль. А вместе с ней и ненависть.

— Но я никогда… Я же никогда никого…

— А кто сказал, что расплачиваться приходится только за собственные грехи? Многим достаточно одного вашего дээрнства. И я не могу сказать, что они полностью неправы.

— Может быть и так, — сказал Малугир. — Тогда зачем вы мне помогаете? Пусть дээрны жрут друг друга как крысы, вам-то что с того?

Цалерис ответил прямым взглядом.

— Мы с Тедди каждый день ходили слушать как вы играете. Тихонько заходили в салон и слушали. А не получалось зайти, так слушали снаружи, с подоконника. У нас в жизни не так много хорошего было, чтобы отказываться даже от самой маленькой малости. А ваша музыка — это очень много. И я не хочу, чтобы она когда-нибудь смолкла.

— Но это не моя музыка! Всю её написали совсем другие люди!

— А мне без разницы. Нам с Тедди эту музыку подарили вы, значит она была вашей.

Малугир пожал плечами.

— Идёмте, — повел его за собой Цалерис.

— Куда?

— Нечего на балконе отсвечивать. Прислуга увидит, вмиг губернатору донесёт. Вот здесь будет спокойно. — Цалерис привёл его в какую-то небольшую комнатушку, где повсюду торчали трубы и вентили центрального отопления.

Малугир сразу же прижал к одной из них иззябшие руки, попытался согреть. Шерсть на лице и запястьях покрывал густой слой инея.

— Пресвятой Лаоран, ну я и кретин! — прошептал Цалерис. — Правильно из лицея попёрли, телохранитель из меня ещё хуже, чем императорская корона из консервной банки. Вы же на балкон по такой холодине без ничего выскочили, в одном шёлковом костюмчике.

— Ерунда, — дёрнул плечом Малугир. — Я не замёрз. Не до того было. Только вот руки…

— А ну-ка, полезайте сюда.

Цалерис помог Малугиру забраться куда-то в сплетение тёплых труб.

— Вот так. Спину трубами прогреет, а ноги… — Цалерис снял с Малугира туфли, закутал колени и ступни своей курткой.

— Не надо, — смутился Малугир.

— Надо! Перед дорогой только воспаления лёгких и не хватает. Но ничего, сейчас прогреетесь как следует, и всё будет в порядке. Глотните немного, — протянул ему карманную фляжку с перцовой водкой.

— Вы носите с собой спиртное?

— Как видите, многочтимый, — отстраняющее произнёс Цалерис.

Малугир взял его куртку, аккуратно повесил на вентиль.

— Я очень благодарен вам за заботу, сударь, но дальше я и сам сумею решить все свои проблемы. Ещё раз спасибо и… — Малугир хотел слезть с труб, но Цалерис усадил обратно.

— Не обижайся. Я больше не назову тебя многочтимым.

— А как?

Цалерис запнулся. Произнести имя дээрна и родственника бывшего нанимателя отставному теньму было трудно.

— М-Малугир, — выговорил он с усилием. И спросил: — Мир?

— Мир.

— Тогда я за паспортом? Я быстро… Малугир. — Второй раз произносить имя было уже легче.

— Подожди. Ты… Ты бенолийский паспорт не бери. В секретере лежит общеиалуметский, с открытой визой ВКС, и бланки на пятерых сопровождающих. И дорожная книжка до Троянска, главного города Большого Кольца. Это цепь полукрепостей-полупоселений вокруг Гарда, первая линия его обороны. Звучит не очень привлекательно, но на самом деле Троянск симпатичный город, ничем не хуже Маллиарвы.