Селия Фридман - Пожиратели душ

Но письма отправлены, это главное. Если с ней что-то неладно, помощи ждать недолго.

Сидерея прилегла и попыталась уснуть. Когда прибудут магистры, отдохнуть вряд ли удастся.

Они прибыли втроем – но не те трое, к которым она обращалась. Первым без всякого предупреждения явился Коливар. К ее удивлению, он захватил с собой Сулу – миловидного молодого северянина, светлокожего и светловолосого, который бывал у нее только однажды.

– Он заинтересован в этом деле, – промолвил Коливар и больше ничего не стал объяснять. Что ж, отлично. Он делился с ней секретами, лишь когда считал нужным. Порой это бесило ее, однако королева была уверена: он не утаит ничего, что может угрожать безопасности ее королевства.

Вскоре после них ее посетил Фадир в своем обычном теле, с варварскими амулетами в длинных рыжих косах. Они с Коливаром принюхивались друг к другу, как пара псов, – видно, ни тот, ни другой не ожидал найти здесь других магистров. Королева порадовалась этому, как радовалась каждой мелочи, способной удивить ее возлюбленных магов. Она знала их достаточно, чтобы понимать, какую ценность имеет для них всякая новизна, и утешалась тем, что им эту новизну обеспечила.

Она вкратце обрисовала положение дел. Коливар слушал с мрачным видом, Фадир с умеренной настороженностью, Сула с жадным любопытством молодого смертного – то ли свое бессмертие он обрел не так уж давно, то ли просто хотел сбить противников с толку. За годы общения с магистрами Сидерея крепко усвоила одну вещь: игры, которые они ведут друг с другом, бесконечно разнообразны. Молодой с виду магистр может насчитывать как тысячу прожитых лет, так и двадцать.

– Проводи нас к нему, – попросил Коливар, дослушав рассказ до конца.

Сула зашептал ему что-то на ухо, но старший сделал знак молчать. Сидерея ощутила укол ревности, поняв, что они всего лишь перешли на безмолвный, недоступный ей разговор. Ничего на это не возразив, она проводила всех троих до комнаты, где лежал путник. Сула к тому времени сделался не менее мрачен, чем Коливар.

Путник спал, но не мирным сном. Он ворочался и стонал, как раненое животное.

– Я дал ему лекарство от лихорадки, – сказал лекарь. – Все наружные раны промыты и перевязаны, о внутренних же я могу только догадываться. Здесь требуется искусство вашего величества.

Болезнь поразила не тело, но разум, раздался в голове Сидереи голос одного из магистров.

Она повторила то же самое вслух. Лекарь, полностью доверявший ей, кивнул и попятился, уступая место новоприбывшим. Фадир стал в ногах, Коливар и Сула сбоку, Сидерея присела на край постели с другой стороны. С больного сняли грязную одежду и даже сумели обмыть его, явив взору многочисленные синяки и порезы на торсе. До пояса он был прикрыт одеялом, но Сидерея могла поручиться, что нижняя часть его тела пострадала не меньше.

Подождав, пока магистры осмотрят его на свой невидимый лад, она приложила руку к его щеке. Несчастный дернулся во сне и попытался отстраниться, но что-то словно пригвоздило его голову к месту. Лоб сперва наморщился, как от боли, потом медленно разгладился. Все тело расслабилось, глаза открылись.

Сейчас в его взгляде не было ни боли, ни страха, ни признаков сознательной мысли. Тот, кто овладел его разумом, позаботился о том, чтобы он мог отвечать на вопросы, не впадая в безумие от вызванных ими воспоминаний.

– Кто ты? – тихо спросила Сидерея. Таким тоном обычно говорят с перепуганными животными. Особой необходимости в этом, учитывая вмешательство магистров, не было, но пусть ее люди думают, что это она успокоила страдальца – не колдовством, так одним своим присутствием.

– Хальман Антуас, – столь же спокойно, но без всяких интонаций ответил он.

– Откуда ты?

Путник опять поморщился – этот вопрос явно вызвал у него затруднения.

– Позвольте мне, ваше величество, – вмешался Фадир.

– Разумеется, – милостиво кивнула она.

– Откуда ты шел, направляясь сюда? На сей раз затруднений не возникло.

– Из Кориалуса, с Западных Равнин.

– С земель лорда Хадриана? – не удержалась Сидерея.

– Да.

Она зажмурилась, гадая, не затронуло ли упомянутое этим кориалом побоище одного из ее фаворитов.

– Что ты там делал? – спросил Коливар.

– Мы везли провизию людям, стоящим на Королевском перевале. – Произнеся это название, он весь передернулся. Магия, державшая его в узде, боролась с оживающей памятью. – Со мной были две дюжины славных бойцов. Никого из них больше нет…

– Через Королевский перевал пролегает дорога из владений Дантена на юг, – пояснила Сидерея магистрам. – Дорога эта узкая, неверная, не слишком пригодная для передвижения войск, однако захватчики все же могут выбрать ее, чтобы обойти более сильные укрепления. Лорды Западных Равнин поочередно посылают людей, чтобы держать на перевале заставу и быть предупрежденными, если враг покажется.

– Верно, – горячечным шепотом подтвердил больной. – Теперь никого больше нет. Темные вернулись, и мы все обречены на гибель.

– Расскажи, что ты видел, – приказал Фадир. – От начала и до конца, как все было в тот день.

На лбу Антуаса выступил пот – холодный, как обнаружила Сидерея, промокая его платком. Власть Фадира не позволяла жару, рожденному страхом, пробиться наружу.

– Мы везли провиант в горы… я ехал верхом, – заговорил кориал хрипло, с запинкой, как будто каждое слово давалось ему с трудом. – На дороге нас должен был встретить часовой и проводить последнюю милю до перевала, но этого не случилось. Нашего капитана это насторожило. Он выслал разведчика в лес посмотреть, все ли там ладно. Разведчик вернулся живой, – теперь Антуас говорил шепотом, – но душу у него отняли. В глазах у него стояло безумие, и даже я не смог одолеть эту преграду.

– Ты колдун, верно? – спросила Сидерея.

Антуас кивнул. Кожа у него сделалась землистой, как у мертвеца, голова моталась из стороны в сторону под напором страшных воспоминаний.

– Ничем не мог помочь – Силы недостало, – меня бы это съело живьем. – Он закрыл глаза, дрожь прошла по его телу. – Где же боги? Почему они допустили это?

Сидерея не знала, что ответить. Фадир вернул себе власть над кориалом, но теперь даже магия не могла его успокоить.

– Спи, – приказал магистр, приставив палец ко лбу Антуаса.

Тот сразу обмяк, голова у него свалилась набок, веки наполовину прикрыли невидящие глаза.

– Он явно рассказал все, что мог, – заметил Коливар. – Теперь посмотрим на то, что случилось с его глазами.

Став в головах, Коливар провел рукой над лицом спящего. По телу колдуна вновь пробежала дрожь, но он не проснулся. Над лицом его стал собираться туман, в котором медленно проступила картина.