Анна Клименко - Тень Арднейра

Вейра растерялась. Она совершенно не понимала, что происходит; похоже, эта женщина явилась за Лансом… И, наверное, потому что он не сделал то, что был должен… Что же там, собственно, было нужно? А, построить пирамиды! Ланс сказал, что больше не будет их возводить, и что решил остаться в Дхэттаре… Поглоти их всех Бездна! Видать, интриги, в которых Ланс запуталася, как мотылек, оказались на редкость опасными…

– Отпусти ее, Цитрония, – повторил Ланс, – все, что сейчас происходит, касается только нас с тобой. Она здесь не причем. Она даже не знает, кто такая Миола!

Вместо ответа Цитрония шагнула к Вейре; холеная рука нежно легла на плечо.

– Ну что, моя милочка? Ты только посмотри, как твой герой печется о твоем здоровье… Готова ли ты отправиться на небеса вместе с ним?

От Цитронии пахло сладкими благовониями; запах был приторным, навязчивым. Вейра взглянула на чужачку – видать, та о чем-то сосредоточенно размышляла. В уголке красивого рта спряталась ироничная морщинка.

– Ну же, Цитрония! – шепот Ланса затерялся в шорохе листвы, – К чему тебе убивать Вейру? Послушай, может быть, мы еще договоримся, и я закончу эти проклятые пирамиды? Сам же останусь здесь, чтобы успеть заткнуть пробоины и спасти Дхэттар? Я могу быть полезен, но только… если только хоть один волосок упадет с ее головы…

– Это звучит весьма занятно. Значит, ты все-таки готов пожертвовать своим поколением, лишь бы эта пигалица осталась жива?

Ланс кивнул. Лицо его по-прежнему было землистого оттенка, словно сердце уже давно остановилось, перестав гнать кровь…

Рука Цитронии скользнула на талию Вейры и обняла. Теперь они стояли рядом, как близкие подруги.

– На колени, предатель.

Сердце Вейры сжалось. Она молча стояла и смотрела, как Ланс, ее Ланс , медленно выполнил приказ. Чудовища заурчали, будто предвкушая хороший обед.

– Вот так-то лучше, – промурлыкала Цитрония и, уже обращаясь к Вейре, добавила, – видишь, в кого ты соизволила влюбиться, маленькая дурочка? Да он же… слабак и размазня.

– Наверное, он меня любит, – не стала отмалчиваться Вейра.

– Наверное, – согласилась шеннита, – и сделает все, чтобы я ничем не навредила тебе, моя крошка. А что, если я заберу тебя в Арднейр, и верну Лансу только тогда, когда он завершит начатое здесь?

Плечи Ланса дрогнули. Но глаза он все-таки поднял и ненавидяще уставился на Цитронию.

– Ох, как же я люблю, когда ты так смотришь! Точно также ты смотрел на старших, когда сгорела твоя Миола… хорошо она горела, слов нет.

Шеннит посмотрел на Вейру. Пристально, прямо в глаза, и…

Слабое дуновение в лицо. Теплое прикосновение чужих ладоней к щекам.

«Весы, моя любимая. Всего лишь весы. На одной чаше, похоже, лежит твоя жизнь. Я не успею спасти тебя, если ввяжусь в драку с Цитронией. На другой – жизни моих братьев в Арднейре, которым я мог бы дать отсрочку, погибнув здесь и сейчас. С тобой».

Вейра вздрогнула и непонимающе уставилась на Ланса. Тот, в свою очередь, только кивнул – мол, все правильно, ты услышала мои мысли.

«Тебе решать. Как скажешь, так и будет».

Он говорил это очень спокойно и обстоятельно. Будто опасался, что Вейра не сразу поймет.

«И мне жаль… Я так хотел, чтобы все было по-иному»…

– Ну что ты там надумал? – Цитроиня вульгарно хохотнула, словно публичная девка, – смотри, смотри на своего избранника, жалкая смертная! Я же говорила, что он – ничтожество, неспособное что-либо сделать?

Вейра бросила последний взгляд на Ланса. На замерших в ожидании чудовищ. А затем очень нежно обняла Цитронию за шею, прижимаясь всем телом к богине чужого мира.

– Наверное, он на самом деле меня любит, – прошептала леди Саквейра, – и тебе этого не понять…

Шаг. Всего лишь шаг сквозь льющееся жидкое пламя. Вейра ощутила, как тело наливается силой. И еще сильнее прижала к себе чужачку, вдавливая ее в раскаленный панцирь.

Кажется, Ланс кричал что-то, но Вейра не слышала. Выронив на горячую землю дымящиеся останки, она выхватила пылающий меч. И ведь даже не поняла толком, откуда он взялся, просто вспыхнул в руке, сложенный из волнистых язычков пламени…

Взмах. Багровый росчерк в блеклом свете утра. И обугленный череп покатился по дымящейся земле.

Ведь боги далеко не всесильны, а чужие боги уязвимы за пределами мира, в котором родились. И Цитрония видела в ней всего лишь простую человеческую женщину. Не более.

А Вейра уже разворачивалась к ближайшему чудовищу, позорно улепетывающему, но – слишком медленно для того, чтобы скрыться от дочери Бездны и Первородного пламени.

… Он и в самом деле хотел, чтобы все было по-иному, хотел всем сердцем… Ланс мечтал о том далеком и бесконечно счастливом дне, когда в сердце Вейры проснется любовь Миолы, и они уедут куда-нибудь на самый краешек Дхэттара, и будут жить в маленьком домике на лесной опушке.

И снова все его мечты были беспощадно растоптаны, и лежали мертвыми розами в пыли, а злая судьба в лице младшей шенниты торжествовала.

Ланс опустился на колени. Выбор, будь он трижды неладен. Схватиться с Цитронией значило погубить Вейру, наверняка старшая успеет разнести хрупкое тело смертной в клочья. Достроить пирамиды предполагало воплощение в жизнь замысла Цитронии и Старших, и гибель младшего поколения. Зиннур, Лирри… Все они погибнут, так и не узнав, в чем же было дело.

Он с отчаянием взглянул на Вейру, удивился тому, что она не выглядела до смерти испуганной.

«Что же мне делать?»

Спроси у нее… И пусть она решит, как быть дальше.

Ланс очень надеялся, что здесь, в Дхэттаре, смертная сможет услышать и понять его мысли. Он задал вопрос; Вейра нахмурилась, как-то странно посмотрела на него.

«Теперь она может меня ненавидеть», – обреченно подумал он, – «да и разве я достоин ее любви? Я, который и защитить-то ее не в состоянии?!!»

Если это так, то уж лучше сцепиться с Цитронией и на самом деле погибнуть в горячей битве…

Брови Вейры решительно сошлись на переносице.

«Что она там задумала, моя вечная любовь?»

И в этот миг Вейра повернулась к Цитронии и нежно… нет, даже страстно обняла ее.

Дыхание комком стало в горле.

«Да что же ты делаешь?!!»

Он хотел выкрикнуть это в бледное личико Вейры… Но не успел.

Огненный вихрь взвился едва ли не до макушек деревьев, оставив на ветвях жирную гарь. И Вейра… она исчезла, а на ее месте…

Ланс вдруг ощутил себя глупцом и полным ничтожеством. Ты искал ответ на вопрос – почему Вейра так привязана к эргу? Вот тебе, получай! Потому что Вейра, хрупкая и беззащитная, сама была эргом. Возможно, Тиорин Элнайр даже принимал участие в ее рождении, или был ее супругом…