Элейн Каннингем - Эльфийская месть

Эрилин молча кивнула. Именно этим она и займется. Может, она и не сумеет еще раз вызвать все эльфийские тени, зато вернет лесному народу героиню, которую они хорошо знали и за которой охотно пойдут в бой. Остается только, как точно выразился Джилл, «добавить немного жизненной энергии» славной воительнице Зоастрии. Настало время объединить эльфийскую тень и ее спящее тело.

Но сначала надо восстановить собственные силы.

Эрилин постаралась привести в порядок разлетающиеся мысли. Она отметила, что лежит щекой на чем-то ароматном и мягком, как влажный бархат. Мох. Воздух вокруг был прохладен и насыщен волшебством, которое она заметила бы еще пару недель назад. Все это могло означать только одно: они снова были в лесу.

– Вы принесли ее тело? – прошептала она, вспомнив о погибшей эльфийке.

За то время, что она прожила в Тефирском лесу, Эрилин осознала, насколько прочные узы связывают эльфов с их родным лесом. Над ними не властна даже смерть. Лесные жители возвращались в лес самыми необъяснимыми и непостижимыми путями, и Эрилин было важно, чтобы и Соколиное Крыло обрела покой под сенью деревьев.

Тяжелое молчание было ответом на ее вопрос.

– Когда ты упала без сил, ушли и эльфийские тени, – наконец заговорил Амарил. – Из крепости появились еще наемники, и нам пришлось бежать. Пришлось выбирать между мертвыми и живыми. Не грусти о Соколином Крыле, она обрела свободу.

Но Соколиное Крыло не была свободна.

Душа маленькой эльфийки металась над полем битвы. Она была озадачена, расстроена и сердита, несмотря на то, что бой давно закончился. Призыв Арвандора звучал сладкой музыкой, но более убедительными казались ритмы леса. Они стали отчетливыми и понятными, как никогда раньше.

И все же эльфийка не могла ответить ни на тот, ни на другой призыв. Она рассталась с миром живых слишком быстро, и, хотя ее жизнь нельзя было назвать ни легкой, ни счастливой, девочка не была готова оставить этот мир,

Вот потому жрец Ловиатара легко обнаружил мятущуюся душу эльфийки. Невидимая рука протянулась через пространство и схватила девочку, чтобы затащить в сумрачное серое рабство. Непокорный дух эльфийки восстал против заключения, но ее удерживали путы, которые были неподвластны даже ее непоколебимой воле. Существо, пленившее ее, было слишком могущественным и изощренным; холодная извращенная душа наслаждалась болью многочисленных ран растерзанного тела и отчаянным ужасом плененного духа. Уродливая сущность этого человека – священника, в своем роде – была тем более ужасной, что прикрывалась непроницаемыми доспехами святости.

– Я буду спрашивать, а ты должна мне отвечать! – раздался требовательный голос, говорящий на незнакомом Соколиному Крылу языке, который она почему-то понимала. – Посмотри на этот шрам на лице мужчины. Чья это работа?

Соколиное Крыло не собиралась отвечать, но жрец прочитал ее мысли.

– Амарил из клана Эльманесси, что проживает в Высокой Роще, – произнес жрец. – Где находится Высокая Роща?

И снова маленькая эльфийка отказалась отвечать. Но это уже не имело значения. Все тайны укромного поселения просто вытекли из ее разума. Она не могла остановить их, как не могла остановить дождь или ветер.

Так продолжалось долго, пока священнику с черной душой не надоело держать и мучить ее. Потом он вышвырнул измученную душу. Она обрела свободу и полетела как можно дальше от жестокого инквизитора. В жизни эльфийки не случалось ничего столь ужасного, что унизило бы и оскорбило так страшно, как насилие над духом и похищение секретов племени. Но хоть она и была в отчаянии, почти лишившем ее разума. Соколиное Крыло правильно определила направление и устремилась к родному лесу и своему дому.

Там она всегда находила утешение; возможно, со временем это произойдет с нею снова.

Отыскать агентов Рыцарей Щита совсем нетрудно, если знать, куда и как обратиться. Хашет предполагал, что помочь ему могут скупщики монет.

Неофициальный, но весьма прибыльный рынок по обмену монет процветал в Тефире во все времена. В стране находилось в обращении множество различных кусочков золота. Некоторые крупные города, а также влиятельные гильдии и даже отдельные люди чеканили собственные монеты. Их стоимость поднималась и падала в соответствии с поворотами колеса фортуны. Способность предвидеть изменение курса и вовремя купить или продать определенные монеты могла принести немалую прибыль.

Большинство купцов и политических деятелей заверяли, что между монетами нет никакой разницы. Те города, монеты которых ценились по самому высокому курсу, были вынуждены платить больше налогов и дани, а, следовательно, устанавливать более высокие цены на товары по сравнению с обладателями менее популярных платежных средств. Исходя из этого, как утверждали политики, покупательская способность монет была одинаковой на всей территории. И это было действительно так, если не учитывать один простой, но неопровержимый факт, который учитывали во всех меняльных лавках Тефира. Почти все монеты, независимо от спроса и покупательской способности, содержали приблизительно одинаковое количество золота.

Вот и получалось, что кошелек с сотней галдеров Зазеспура, ценившийся вдвое дороже, чем такое же количество зотов, отчеканенных в Сарадаше, имел тот же самый вес. В городе было два или три менялы, которые скупали монеты меньшей ценности, переплавляли их и чеканили из полученного золота более популярные деньги. Услуги таких предприимчивых дельцов очень ценились. Людям иногда требовалось изменить вид накопленного состояния. Это в первую очередь относилось к полученным в качестве платы или украденным персональным монетам, которые было очень трудно пустить в обращение. Иногда обладание такой монетой грозило смертельной опасностью.

Например, у агентов Рыцарей Щита существовал обычай прикрывать веки убитых золотыми монетами. Торговцы старались не принимать эти монеты, поэтому даже нищие и воры часто оставляли их на трупах, опасаясь навлечь на себя гнев Рыцарей Щита. Но были и другие люди, которые хранили монеты ордена и использовали их в своих целях. Для наемного убийцы или солдата кошелек с монетами Рыцарей Щита был предметом престижа и помогал найти работу получше. Те же монеты использовались в качестве платы за сведения или служили наградой и тогда ценились гораздо выше, чем содержащееся в них золото. Время от времени убийцам приходилось избавляться от монет Рыцарей, чтобы получить более популярные деньги, и тогда приметное золото шло в переплавку.

Во время недолгого обучения в гильдии наемных убийц Хашет узнал имя женщины, которая оказывала подобные услуги. Чтобы не привлекать ненужного внимания, он отправился к ней на самом захудалом из своих жеребцов.