Михаил Парфенов - Связанные паутиной

Гниющая изнутри колдунья знала Продавшуюся. Была ей единственным другом. И при этом не стала ведьмой. Да что творится в головах у кочующих из мира в мир тварей?!

Перевернувшись на живот, девушка сонно зевнула. Положила подбородок на скрещенные руки.

С чего бы подозрительной затворнице, которая ко всему прочему почти не создавала ведьм, впускать к себе незнакомца погреться? Если он только был незнакомцем…

Сантера подскочила как ужаленная; заживающая на спине рана открылась снова, приветствуя свою обладательницу новой порцией боли. Вода стала алой.

Как можно не заметить неточность в рассказе?

– Эх ты, старая гнилушка, – прошептала она, поднимая вверх руки и тянясь к робкому огоньку света. – Решила, что сломила, решила – испугала. Да ты мне все карты раскрыла, карга сластолюбивая! А я живая! Жи-ва-я!!!

От крика, полного безудержного счастья и смеха, проснулись и стали стучать в стены соседи. Но ведьма не могла остановиться. Ей хотелось прыгать, ломать все, крушить и шуметь. От недавней горечи и следа не осталось.

«Я выживу. Не важно как, но я отыщу Безликий мир».

…Оно сможет перевесить чашу часов. Чудесное дитя. Особый яркий дар. Война будет выиграна, только если вы приведете его к нам.

Властные, подавляющие силой голоса инкантаторов слились в один. Эти дряхлые, годные лишь на создание химер из живого материала существа боялись оторвать свои морщинистые зады и выйти наружу из-за возможности попасть в лапы чистопородным. Обладая могущественным источником чистой энергии, способные изменять мир, они с пугливостью тараканов вещали о важности миссии незрелым юнцам, верящим в правильность их выбора, которые должны были заменить их глаза, уши и руки. Фарс да и только.

При всех неуважительных мыслях лицо ведьмы оставалось подобострастным и внимательным.

Начиналась охота. Боясь, что серый сектор опередит их, инкантаторы бросили в бой все скрытые резервы. Будущее можно изменить, – сказали они. Верьте нам, – приказали, отправляя всех на смерть.

Когда речь была окончена, люди стали расходиться. Сантера задержала взгляд на балконе и увидела, как молодая женщина с роскошными волосами, стоящая среди угрюмых мужей, послала ей воздушный поцелуй.

Розмари помнила об уговоре.

Вернувшись к работе в пантенариуме, ведьма поняла, что во время ее отсутствия многое изменилось. Вернулся их командир – шуттенант Косимо с важной вестью. Когда она подошла поздороваться, тот посмотрел на нее слегка ошарашенно и молча прошел мимо.

Остальные члены их группы пребывали в возбуждении.

– Матушка мной так гордилась, так гордилась… Теперь все в нашей Подлучинке знают, кто ее сын, – хвастался вернувшийся из командировки Блез, хлопая Луиса по спине. Тот набычился, моментально полез давать сдачи.

Великан Родольф с гоготом оторвал их обоих от земли:

– А вот я точно знаю, кем гордятся больше всех. Ну же, Люси, похвастайся!

Люциан побурел от смущения, но нашел в себе силы достойно ответить:

– Я нашел свою суженую, скоро свадьба. Отец разрешил наш брак, заметив, что «настоящие мужчины достойны равноценной награды за труды». Я счастлив и готов принимать поздравления независимо от качества и грубости таковых.

Накал страстей поднялся вместе с градусом дозволенного питья. Чистопородные шумели, лезли обниматься друг с дружкой, шутили…

Всеобщую идиллию прервал вошедший без стука шуттенант. Неодобрительно покосившись на своих подчиненных, он прокашлялся и объявил:

– Пока вы, лентяи, тут веселитесь, у нас в стране творятся безобразия.

– За людей! За Кнеза… – начал кто-то, но его быстро заткнули.

– Пришел донос, подписанный десятком лиц с Широкоречного тракта. Люди требуют защиты. Многие видели, как маленькая девочка, дочь кузнеца, подняла взглядом быка, угрожавшего ее матери. Есть основания полагать, что здесь замешан баламут. Надеюсь, не надо разъяснять, что делать? Оружие в лапы и по машинам! В случае удачи мы захватим живого баламута и сможем его допросить. – Жан-Карло Косимо подошел к притихшей Сантере: – Ты тоже с нами едешь, специалистка. Проверим, на что ты еще годна.

Выехали быстро. В машине трясло, и снег залетал под брезент, атакуя ноздри особо возбужденных индивидов. Сама ведьма продолжала молчать, надеясь, что про нее и вовсе забудут. План, как выкрасть ребенка из-под полусотни внимательных глаз, еще не созрел в голове.

Город плавно кончился. Дальше тянулись укутанные белым пологом бескрайние поля. Солнце взошло высоко над горизонтом, превращая снег в сноп искристых песчинок. Но сидящих в служебных машинах несильно волновали красоты родного края. Все с возбуждением ждали, каким окажется богомерзкий баламут.

Что ей только ни приписывали – рога, копыта, поросячий хвост и лохматые уши. Шутки сыпались со всех сторон. Наверно, потому, что все эти чистопородные, гордость нации и лично Кнеза, до дрожи боялись предстоящего. Сильнее даже, чем поездки в Арлет – там хотя бы когда-то одержал победу Матис. А здесь их ждала жестокая неизвестность с привкусом горечи.

Никто не встречал их у въезда в село. Люди попрятались по домам в ожидании. Шуттенант вышел и скомандовал:

– Окружить дом. Никого не впускать – выпускать. Следовать инструкциям.

С треском, грохотом чистопородные ворвались в крохотную избенку, стоящую на отшибе. Кто-то быстро поймал визжащую женщину, схватил для удобства за волосы и рубящим ударом свалил ее на пол. Туда же полетела посуда и вещи владельцев дома – искали следы черного колдовства и противозаконные талисманы, обереги. В дальней комнатушке раздался плачь. Женщина запричитала, потянулась к источнику звука, но ее снова стукнули, уже грубее – лежи от греха подальше!

В колыбельке лежал крохотный младенчик с раскрасневшейся сморщенной мордашкой. Косимо подхватил его на руки, осмотрел:

– Не тот. Ищите дальше! Мы не должны упустить эту тварь!

Сантера стояла в углу, изображая оцепенение. Ее помощь пока не требовалась.

На улице прозвучали выстрелы. В дом ворвался окровавленный мужчина с перекошенным лицом. Ему прострелили руку и живот. Женщина, мать и жена, перестала скулить. Их взгляды сошлись на долю секунды, но этого хватило, чтобы состоялся немой разговор. Они все для себя поняли. Мужчина взревел и бросился на обидчиков. Люциан первым оказался у него на пути.

Плевака хрипло каркнул, и кузнец резко снизил скорость. Ему хватило сил, чтобы оттолкнуть молодого лорда и рухнуть лицом к лицу со своей женой. Та зашлась криком, тут же подхваченным младшим.