Пирс Энтони - С запутанным клубком

Увитая листьями дверь распахнулась, на пороге стояла Гея.

Ниоба замерла. Именно с ней она встречалась четверть века назад!

— Ой, да это же Судьба! — воскликнула Гея и тут же нахмурилась. — Я вижу новую Лахесис!

Гея ее не узнала! Конечно, Ниоба понимала, что за столько лет она сильно изменилась — и далеко не к лучшему; кто мог бы узнать в растолстевшей немолодой женщине былую красавицу?

— И новая Клото, — добавила Ниоба. — И Атропос тоже. — Ниоба дала возможность другим аспектам показать себя Гее.

Гея покачала головой:

— Все три сразу? Редкий случай!

Ниоба быстро объяснила обстоятельства замены.

— Нам осталось поработать с последней нитью, — сказала она в заключение. — Но не хватает опыта…

— Вы нуждаетесь в помощи, — кивнула Гея. — Очень разумно. Зайдите на минутку, мне нужно изменить свой облик.

Ниоба с интересом наблюдала за Геей, которая не стала снимать сделанное из листьев платье; просто неподвижно стояла на месте, а листья, точно осенью, пожелтели, высохли и вскоре опали. Под ними оказалась коричневая кора. Волосы Матушки Природы побелели… Один сезон сменялся другим, пока не наступила зима, самая настоящая, со снегом.

Гея пошевелилась — и коричневые складки превратились в карманы длинной куртки, а снег стал белой шляпкой; теперь стало ясно, что волосы Геи вовсе не поседели.

Она достала маленькие очки на длинной ручке.

— Тебе это понадобится, Лахесис.

— Лорнет? Ими уже не пользуются целое поколение! — запротестовала Ниоба. — Кроме того, я не нуждаюсь в очках.

— Доставь мне удовольствие, Лахесис, — мягко попросила Гея.

Ниоба пожала плечами и взяла лорнет.

— Значит, ты нам поможешь?

— Конечно, дорогая. Мы, матроны, должны друг друга поддерживать. Нельзя рассчитывать на корсет!

Ниобе пришлось улыбнуться. Гее не требовались корсеты: она могла принять любую форму, стать юной или старой, красивой или отвратительно уродливой, обратиться в животное, растение или минерал. Впрочем, она редко демонстрировала свое могущество, хотя ее волшебство поражало воображение. Многие смертные считали, что им удается победить Гею, но, в конечном счете, она всегда брала вверх.

Ниоба протянула ей руку, и они скользнули по нити.

Воплощения оказались в индустриальной части Коннектикута, рядом с большим универсальным магазином. Они вошли и направились к маленькой кабинке, расположенной между кафе и крошечным кинотеатром.

Над кабинкой красовалась надпись: «ИДИТЕ К ЧЕРТУ!»

Внутри со скучающим видом сидела женщина среднего возраста.

— Вот она, — прошептала Ниоба. — Эльза Мира, вербовщица сатанистов.

— Что ж, мы позволим ей уговорить нас, — сказала Гея. — Называй меня Ги; я буду называть тебя Печаль. — Улыбка тронула уголки ее рта, и Ниобе показалось, что Гея наконец узнала ее. Однако из Зеленой Матери вытянуть секрет было очень непросто.

Они вошли в кабинку.

— Мы не хотим к черту, — заявила Ниоба. — Нас просто интересует ваша литература.

— Конечно, — ответила женщина, заметно оживляясь. — Ад получает очень плохую прессу, но мы работаем над тем, чтобы изменить общественное мнение.

Она вытащила красочную брошюру.

Ниоба посмотрела на обложку. На ней были изображены два хорошеньких дьяволенка, мальчик и девочка. Пока Ниоба смотрела на картинку, мальчик Ди поманил ее ручкой. Она удивилась, хотя и понимала, что посланцы Сатаны обучены волшебству.

— Может быть, тебе стоит надеть очки, Печаль, — прошептала Гея.

— О, спасибо, Ги, — ответила Ниоба. — Я о них постоянно забываю.

Она подняла лорнет и посмотрела на брошюру сквозь стекла.

И тут же напряглась. Теперь она видела не хорошенькую картинку, а объектив камеры. Ее записывали на видео!

Ниоба опустила лорнет. Маленький дьяволенок продолжал манить ее рукой.

Понятно, почему Гея попросила ее воспользоваться очками. Они помогали проникнуть сквозь иллюзию! Теперь Ниоба знала, что сатанисты не просто предлагают свою литературу, но и берут на заметку всякого, кто ею интересуется. Они оказались гораздо профессиональнее, чем она предполагала. Объектив снимал всю сцену, а потом фотография вместе с отпечатками зрачков отправлялась в компьютерные файлы. И, следовательно, с этого момента в Аду будет храниться ее досье!

К счастью, Ниоба никогда не подвергалась этой процедуре. Когда она была смертной, у нее на родине такие вещи являлись редкостью — вряд ли в Аду сумеют установить ее личность, воспользовавшись отпечатками зрачков.

Гея открыла брошюру. Ниоба снова посмотрела на нее сквозь очки и сразу поняла: страницы — это рамки, из-за которых на них уставились линзы объективов. Однако без очков она видела самые обычные картинки: веселые люди плавали, играли в теннис, катались на лыжах и наблюдали за заходом солнца.

«ОТПРАВЛЯЙТЕСЬ В АД, — гласила надпись, — И ПРОЖИВИТЕ СВОЮ ЗАГРОБНУЮ ЖИЗНЬ НА ПОЛНУЮ КАТУШКУ!»

— Неужели в Аду можно кататься на лыжах? — с сомнением спросила Ниоба.

— Я думала, там жарко.

— Конечно, можно, — радостно заявила женщина. — Ад велик; там точно такой же климат, как и на Земле. В некоторых районах постоянно лежит снег.

На самом деле Ниоба об этом знала благодаря опыту, полученному в бытность Клото. И еще она знала, что несчастные грешные души превращаются там в лед, а на лыжах катаются только демоны — им чрезвычайно нравится скользить по навеки застывшим, искаженным ужасом лицам. Как и другие утверждения Сатаны, снег был полуправдой: он существовал, однако использовался совсем не так, как говорилось в брошюре. Рекламная кампания Ада — самая настоящая фальшивка, и лишь очень недалекие люди верят тому, что им тут показывают. К сожалению, таких немало.

Но Ниоба пришла сюда вовсе не для того, чтобы демонстрировать осведомленность в делах Преисподней. Она намеревалась отговорить Миру от доставки бомбы в здание ООН, покончив тем самым с последним потенциальным курьером Ада. А значит, необходимо изображать из себя невежественного скептика — и выбрать подходящий момент для атаки.

— Ну, не знаю, — проговорила она. — Лыжи, плавание… Мне казалось, будто в Аду всех наказывают.

— О, вовсе нет! — воскликнула Мира. — В Аду людей перевоспитывают! Души, испачканные прикосновением зла, снова становятся чистыми. Там имеется множество стимулов для изменения соотношения добра и зла в каждой душе.

— И самые разнообразные пытки для проклятых душ, — подумала Атропос.

— Но если люди на Земле вели себя плохо, что может заставить их перемениться в загробной жизни? — спросила Ниоба.

— Многие просто ни о чем таком не думают, — пожала плечами Мира. — Они идут своим путем, пока не оказывается слишком поздно. Именно о таких мы и заботимся — обычных, сбившихся с прямой дороги людях, которые чересчур заняты, чтобы постоянно творить добро. Знаете, очень трудно быть хорошим все время, и — скажу вам откровенно — довольно скучно, да и ни к чему. Мы поняли, что большинство людей чувствовали бы себя гораздо лучше, если бы не приходилось непрерывно тревожиться о загробном царстве. Тогда у них появилось бы свободное время, и они смогли бы разобраться со своей смертной жизнью. А потом, в Аду, не торопясь, решили бы все остальные проблемы.