Татьяна Форш - Возвращение в Аланар

Братья переглянулись.

— Велиандр, нам нужно с тобой поговорить. Как мы уже сказали Тайне, мы придем к тебе завтра.

Велия пожал плечами.

— Тогда — до завтра!

Смущенно кивнув, они тотчас затерялись в толпе.

— Я тоже пойду, а то Владыка скучает — непорядок! — улыбнулась нам Светка, исчезая вслед за ними.

— Ну, раз нас наконец-то оставили в покое, может, потанцуем? — Велия развернул меня к себе и притянул за талию.

— Но при условии, что ты не будешь читать мне нотации и учить жить! — с улыбкой заявила я, обнимая его за шею, и вздохнула. — Все-таки тридцать лет не танцевали!

— Для тебя всего месяц! — парировал муж, крутанув меня.

— Зато это был самый ужасный месяц в моей жизни! — выдохнула я, отдаваясь на волю его рук, самозабвенно кружась в танце.

Велия самодовольно хмыкнул.

— Хм, я могу тебя понять! Обрести и тут же потерять такого умного, красивого, приятного во всех отношениях….

— Интригана, бессовестного нахального типа. Хитрого, как сто бесов и…, и….

— Одно другому не мешает! — лукаво улыбнулся он.

— Я тебя ненавижу! — фыркнула я.

— Я тоже, дорогая! Всем сердцем!

— Что-о-о?! — у меня загорелись глаза.

— В нашем случае — это признание в любви! — быстро поправился он. — Разве ты еще не поняла?

— Боже, — откинувшись ему на его руку, я решила изобразить из себя зануду. — У других мужья как мужья, а тут…

— А я и не знал, что тебя прельщает безвременная кончина от скучной жизни. Вообще-то в эльфийских браках любовь — не главное, и даже не обязательное условие! — он, резко, за руку притянул меня к себе и тут же крутанул.

— Но у нас же не эльфийский брак! У тебя на все найдется отмазка. — возмутилась я.

— С тобой по-другому нельзя! — резонно ответил Велия и тут же вкрадчиво предложил. — Лучше признайся, что ты счастлива!

— Не дождешься! — буркнула я, снова повиснув у него на руке. Что-то этот танец больше напоминает танго, чем спокойный эльфийский гавот.

Музыка стихла.

Велия рывком поднял меня и, едва коснувшись губами моих губ, мурлыкнул.

— Восхитительно.

Ответить мне не дали. На сцену вышел, испуганно озираясь, молоденький эльф и, срывающимся от волнения голосом, объявил.

— Оракул Лобрех и его ученица Нирьяна!

Мы с Велией переглянулись.

— Ученица?!

— Пойдем, поздороваемся! — Велия потянул меня за руку.

Честно говоря, я совершенно не хотела снова увидеть этого наглого старикана, но Велия, не спрашивая моего согласия, уже решительно тянул меня сквозь оживленно собирающийся у сцены народ.

Мы подошли и встали неподалеку от сидевшей в кресле сухонькой, завернутой в темный плащ, фигуры. Народ притих в ожидании предстоящего действа. Из-за водопада на сцену вышла невысокая, тоже скрытая плащом девушка. В руках она держала музыкальный инструмент. Выглядел он как гитара с огромным количеством струн и широким грифом. Тряхнув головой, она скинула капюшон, являя нам прекрасное девичье лицо. По плечам рассыпались тяжелые белоснежные локоны.

Неземное создание непринужденно село у ног неподвижного, словно задремавшего оракула, уверенно взяла в руки инструмент, поставила его вверх тормашками, легонько пробежалась пальцами, вздохнула и запела.

Разлетался Листопень. Разлетелся…Лето схоронили вчера.Траурными брызгами развертелся:ходит лихо, Беда.Отсмеялся Таусень, да слезамиВидел, как костры говорят…Улетели души вслед журавлями,Не свершив забытый обряд.Родилась та осень под лихие дела,Разлетелись тени от степного костра.Смотри, они, идут до зари — одни.Разлеталось зарево по гривам коней,Разливалось варево в утробах чертей,А лес — полыхал огнем….В крик кричали, предвещали царство свое, ой-ё!Господи спаси, до рая вези,по черной грязи, осенней грязи,Умер Даждь-бог в песнях волхвови стало пожарищем капище.Сколько же петь, чтобы успеть.Не дремлет палач — твой плач.Смотри — осень развертеласьдаря всем огненную серость,моля богов огня и ветра,чтоб завтра оживили лето!

Когда затих последний аккорд, несколько минут в зале стояла трепещущая тишина, разразившаяся оглушительными аплодисментами.

— Неплохо! — я посмотрела на Велию. — Если все оракулы будут иметь такую внешность и именно так излагать все предсказания, то у вас скоро разовьется шоу-бизнес!

Он пожал плечами.

— На счет твоего последнего ругательства — не уверен, что оно нам надо. И если что, на будущее, сообщу: все предсказатели давно излагают свои пророчества именно в стихах или песнях, ну, а уж если Всевидящий не дал таланта, то просто предсказывают посредством телепатии, как Лобрех.

— Да-а! — протянула я, изумленно покрутив головой. — В нашем мире, телепатия — посложнее стихов и песен будет.

Велия нахмурился.

— Твой мир — здесь! И чтобы я больше не слышал от тебя воспоминаний о каком-то там «твоем» мире!

Если честно, терпеть не могу, когда со мной говорят в таком тоне! Сразу хочется дать по морде!

Я сердито засопела. Кинув уничтожающий взгляд, я подбоченилась и уже собралась высказать все, что думаю и куда ему идти. Он, не обращая внимания на мой грозный вид, небрежно закрыл мне рот ладонью, поднес указательный палец к губам, призывая к тишине, и кивнул на сцену. А там начиналось привычное для меня действо.

Девушка исчезла, и на сцене, неподвижно, остался сидеть Лобрех. Яркий свет погас, и на искрящейся радужной стене водопада, будто кадры немого кино, стали сменять друг друга картинки-видения: вот драконы, в окружения огромного войска; пять фигур привязанных к шестам у кострищ. Один раз мне даже показалось, что в одной, из быстро мелькающих картинок я узнала в рубящихся спина к спине Крендина и Велию. Тюрьма. Здоровяк, единственным ударом короткого меча отсекающий голову лежащей фигуре.

Не в силах смотреть на это, я закрыла глаза и только крепче вцепилась Велии в руку. Вскоре в зале вспыхнул свет, освещая растерянные лица гостей. На сцену снова выскочил уже знакомый нам эльф, и, заикаясь от волнения, попытался успокоить встревоженный народ.

— Не обращайте внимания на предсказания Оракула. Они, всего лишь часть праздника, а не часть вашей жизни. Веселье продолжается!

Заиграла музыка, но эльфы, забыв про танцы, взволнованно шумели. Наверное, последняя обещанная и случившаяся, помимо ожидания, война, поселила в их душах опасения. Страх.

Велия потянул меня за собой на сцену. Подойдя к неподвижному оракулу, он чуть коснулся его плеча, привлекая внимание.