Диана Удовиченко - Имперский ястреб

– Я.

– Вы?! Но…

– Должен сказать, при жизни я был неплохим магом. За что, в конечном итоге, и принял смерть на костре…

– Вы были Темным волшебником?

– Нет, Светлым, – в голосе лорда Феррли прорвалась тщательно скрываемая горечь.

– Светлых на костре не сжигают!

– Сейчас – нет, пятьсот лет назад – да.

– Вы жили так давно, – удивился я, – и до сих пор не допущены до перерождения?

– Урок первый! – возвестил кот. – Внимательность, внимательность, и еще раз внимательность! Совсем недавно я говорил вам, что во Мраке – свое измерение времени. У Абсолюта, кстати, тоже. С чего вы взяли, что периоды перерождения и наказания измеряются человеческими жизнями? Учитесь извлекать сведения отовсюду, барон, и бережно храните их в библиотеке вашей памяти… Впрочем, думаю, у вас вместо нее пыльный чердак!

Да уж, вошел Бродяга в роль! Начал ворчать еще похлеще дяди Ге. Чего доброго, и вправду сделает то, чего не удалось старику. А именно, систематизирует и разовьет мои отрывочные познания. Однако, интересно: почему лорд Феррли все же оказался во Мраке? По идее, он мученик, невинно пострадал от неправедного людского суда. Луг, покровитель магов, должен был призвать его душу в Счастливые долины. Я хотел спросить, но не успел, ибо вслед за первым уроком последовал второй:

– Отдых! Он очень важен для чародея. Вы должны набраться сил. Боюсь, завтра вам предстоят серьезные испытания.

С этими словами демон взгромоздился мне на грудь, напоследок сонно осведомившись:

– Ничего такого не заметили? Еще не догадались, кто кайлар?

– Некогда было.

– Не тяните… он скоро снова выйдет на охоту… – кот замолк и шумно засопел.

Я тоже постарался заснуть, и очень скоро мне это удалось. Но, видно, с надеждой на спокойный отдых надо было расстаться до лучших времен. Меня разбудило ощутимое потряхивание. Открыв глаза, я различил чей—то смутный силуэт.

– Лейтенант, лейтенант, вставай, беда… – повторял знакомый голос.

Я вскочил.

– Сайм, ты, что ли?

– Я, лейтенант. Идем скорее, там Хамар объявился…

Вслед за капралом я двинулся в сторону костра. Подойдя ближе, увидел лежащего на песке Хамара. Лицо усача было залито кровью, одежда изодрана.

– Непонятно, того, этого, – пробормотал Добб, наливая воду из бурдюка в свой шлем и окуная туда чистую тряпицу.

– Чего непонятно?

– Да что с ним случилось—то! Видишь, раны странные какие—то.

Капрал принялся осторожно обтирать кровь с лица Хамара. Вокруг бестолково суетился Дрианн.

– Принеси мой мешок! – прикрикнул я на мальчишку. Тот мигом сорвался и побежал. Позвольте, а я ведь не сказал, где мое место! Он—то откуда знает? Укладывались уже в темноте, а маг сейчас почему—то старается рядом со мной не спать…

Мысль мелькнула и погасла, все мое внимание было сосредоточено на Хамаре.

– Он пришел к костру и сразу рухнул, – рассказывал Сайм. – Часовой меня кликнул.

Между тем Добб смыл кровь, и я увидел, что лоб Хамара рассечен до кости.

– О—х–х, – произнес за спиной Дрианн.

Он подал мне мешок, стараясь не смотреть на раненого. Я присел над капралом. Следовало осмотреть все тело. Мало ли что… Принялся ощупывать плечи и грудь. Кости вроде целы… Эх, не целитель я, конечно, могу что—то и упустить. На груди Хамара был вытатуирован дракон, но в неверном отблеске костра я не разобрался, какого цвета. Вроде, поблескивал, то ли золотой, то ли серебряный. Еще висело несколько амулетов, я таких никогда не видел. Но это все ерунда, главное, что на правой стороне была странная рана. Глубокая, но явно не след от оружия, даже больше похожая на ожог. Края у нее были черные, словно на теле начиналось разложение заживо. Когда я осторожно прикоснулся к ней, Хамар болезненно застонал.

Я обработал раны на лбу и на груди. Пожалуй, это все, что мог сделать. Дрианн остался возле раненого, который так и не очнулся, а я пошел досыпать.

Утром, конечно, еле себя поднял. Последствия моего головокружительного полета все еще давали о себе знать. Спину тянуло, как у старика, да и в голове звенела восхитительная в своей абсолютности пустота. Интересно, а после такого удара как себя чувствуют мои магические способности? Для затравки попытался устроить небольшую песчаную бурю, совсем крохотную. Так, вокруг собственного сапога. Вроде получалось, только сосредоточиться было трудно. Ну, это и понятно: недосыпание, травма. Фокус с песком вызвал детский восторг у Салима, который этим утром почему—то пребывал в самом радужном настроении. Я осторожно попытался выяснить его причины, памятуя о склонности проводника к своеобразному решению денежных проблем.

– Затан скоро, – удовлетворенно сообщил тот.

После длительного допроса я сумел установить, что затан – это нечто вроде маленького селения в пустыне. Какие идиоты там живут, я интересуюсь? Мест хороших, что ли, мало? Салим пояснил: оказывается, Пустыня призраков – вполне себе даже населенное место. Просто жизнь сосредотачивается здесь вокруг источников воды. А их мало, и к тому же периодически они иссякают. Вот и приходится маленьким племенам кочевать в поисках водоемов. Почему—то проводник был уверен, что затан окажется на нужном месте.

– Там балшой такой вода! – восхищался он. – Дерево растет!

Побеседовав с Салимом, вдохновленный возможностью передышки в этом самом затане, я направился к Хамару. Капрал, слава Лугу, наконец очнулся. Вид имел, конечно, бледный и измученный, но приветствовал меня радостно, насколько позволяло его состояние. То есть, прошептал:

– Спасибо тебе, лейтенант!

– Ты как?

– Болит… да ничего, терпимо.

– Кто тебя так?

Хамар тяжело вздохнул. Судя по каплям пота, выступившим на лбу и над усами, приходилось ему несладко.

– Карачин… коня подстрелили, упал я как—то неловко.

– А это что? – я указал на грудь.

– Когда поднялся, один в меня заклятие какое—то швырнул. Дальше не помню, до ночи пролежал. Очнулся, к своим пошел.

Шаман? Ударил Хамара, и вернулся? Возможно. Почему только ребята его найти не могли? Ускакал слишком далеко?

– На плаще понесем, – прервал мои размышления Зарайя. – Проводник что—то про селение лопочет, может, бабка там какая имеется, травками полечит…

Да какие тут травки? Кроме колючек нет ничего.

– Ты сам—то как, лейтенант? – осведомился Бил.

– Неважно, – ответил я, памятуя совет лорда Феррли. – Слабость какая—то…

Стыдно было изображать перед капралами недужного и убогого, но я старался изо всех сил. Мне показалось, или я видел, как по лицу Хамара пробежала легкая тень? Впрочем, может, это была гримаса боли? Зарайя тоже посмотрел как—то странно. Вот демон, зараза! С ума теперь сойду, всех подозревать…