Кристи Голден - Артас: Возвышение Короля-Лича

– Ах, Кель, – ответил, улыбаясь, Артас. – Даже твои оскорбления излишне сложные. Рад видеть, что ты не изменился – как всегда слаб. Возникает вопрос. Так почему же ты не оказался в Кель’Таласе? Позволил другим людям умирать за тебя, пока ты уютно и безопасно сидел в своей Аметистовой Цитадели? Не думаю, что теперь тебе это удастся.

Кель’тас стиснул зубы, сузив глаза.

– Я рассчитаюсь с тобой. Я должен был быть там. А вместо этого я пытался помочь людям в битве с Плетью – Плетью, которую ты напустил на свой собственный народ. Возможно, ты не беспокоишься о своих людях – но я забочусь о моих. Я потерял многое, слишком многое, связавшись с людьми. Теперь я только за эльфов. За син’дораев – детей крови. Ты заплатишь, Артас. Ты дорого заплатишь за то, что совершил!

– Ты знаешь, я наслаждаюсь тем, как ты дразнишь меня. Это было так давно, не так ли? Я не видел тебя с тех пор…

Он не закончил предложение, наблюдая как дергается мышца у глаза принца эльфов. Да, Кель’тас помнил. Помнил случайную встречу с Джайной и Артасом, слившимися в глубоком поцелуе. На мгновение воспоминания встревожили и Артаса, и удовольствие, которое он получал, причиняя боль Кель’тасу, на самую малость угасло. – Все-таки я должен сказать, что сильно разочаровался в тех эльфах, которых ты ведешь. Я надеялся на лучшую битву. Наверно всех, в ком был боевой дух, я убил в Кель’Таласе.

Кель не поддался на издевку.

– Ты столкнулся только с разведчиками. Не волнуйся, Артас, скоро ты столкнешься с настоящей проблемой. Посмотрим, как ты запоешь, когда встретишься с основными силами лорда Иллидана.

Губы принца скривились в улыбке, когда Артас содрогнулся при названном им имени.

– Иллидан? Так вот кто стоит за вторжением? – проклятье. Лучше бы он убил Тикондрия лично, не вовлекая в это калдорая. Он знал, что Иллидан был жадным до силы. Он просто не мог представить, что ночной эльф превратится в такую большую угрозу.

– Совершенно верно. За нами идет огромная армия, Артас, – бархатный, глубокий голос теперь был полон наслаждения. Ублюдок действительно наслаждался этим. – И сейчас она уже переходит Ледяную Корону. Ты не успеешь прийти на помощь своему драгоценному Королю-личу. Считай это расплатой за Кель’Талас… и все остальное.

– Остальное? – ухмыльнулся Артас. – Может, желаешь поподробней об остальном? Могу рассказать тебе, как это – держать ее в своих руках, наслаждаться ею, слышать, как она зовет меня…

Боль была хуже, чем когда-либо прежде.

Артас рухнул на колени. Его взор застлала красная пелена. Вновь он увидел Короля-лича – Нер’зула, как того назвал Ануб’арак, – заключенного в ледяную тюрьму.

– Торопись! – кричал Король-лич. – Мои враги уже близко! У нас почти не осталось времени!

– Что с тобой, рыцарь смерти?

Артас заморгал и понял, что уставился в лицо, если можно было так его назвать, Ануб’арака. Предлагая помощь, к нему была протянута длинная паучья лапа. Он заколебался, но был слишком слаб, чтобы подняться без посторонней помощи. Пересилив себя, он схватился за нее и встал. Она была как трость в его руке, сухая и будто мумифицированная на ощупь. Он отпустил ее, как только смог стоять самостоятельно.

– Мои силы на исходе, но это не важно. Он сделал успокаивающий вздох и огляделся вокруг.

– Где Кель’тас?

– Ушел, – голос был холодным как камень и полным недовольства. – Он воспользовался своей магией, чтобы телепортироваться отсюда, прежде чем мы смогли разорвать его на куски.

Опять трусливый магический трюк с телепортацией. Если бы только некроманты Артаса были способны на такое, Король-лич не находился бы сейчас в опасности. Артас призвал оставшиеся трупы и понял, что такова была судьба Кель’таса.

– Мне неприятно это говорить, – произнес он, – но этот чертов эльф прав, – он повернулся к своим устрашающим союзникам. – Ануб’арак, у меня было другое видение, – опасность близка к Королю-личу. К нему приближаются Иллидан и Кель’тас. Мы не успеем добраться до ледника вовремя!

Я проиграл…

Ануб’арак, казалось, совсем не волновался.

– По земле – вероятно, нет, – согласилось громадное существо. – Это долгое и тяжелое путешествие. Но… есть и другой путь, рыцарь смерти. Глубоко под нами находится древнее, разрушенное королевство Азжол-Неруб. Именно там я когда-то правил много лет. Я хорошо знаю его проходы и тайные места. Оно переживает не лучшие времена, но если мы пройдем через него, то, без сомнения, сократим путь.

Артас взглянул наверх. Если бы он мог лететь, как ворон, путь не был бы таким уж долгим. Но через лед и горы, что встали перед ним…

– Ты уверен, что мы сможем добраться до ледника по этим туннелям? – спросил он.

– Ни в чем нельзя быть уверенным, рыцарь смерти, – на мгновение показалось, что неруб ухмыляется. – Руины будут опасными. Но оно стоит риска.

Переживает не лучшие времена. Интересная фраза для древнего, мертвого повелителя пауков. Артас удивился, что бы это могло значить.

И подумал, что скоро узнает.

Ануб’арак и его воины быстро двинулись прямиком на север. Артас со своими последователями Плети направился за ними, и скоро океан остался позади. Солнце быстро шло по тусклому небу, опускаясь за горизонт. Наступала длинная ночь. Пока они шли, Артас послал нескольких своих воинов собрать сучья и ветки деревьев, сколько смогут найти; им придется сжечь много факелов, следуя через опасное подземное королевство.

Через несколько часов мучительно медленного продвижения, – нежить не могла по-настоящему чувствовать холод, но ветер и снег замедляли ее, – Артас понял, что, несмотря на почти противоречивые слова Ануб’арака, в одном он был точно прав. Он ни за что не успеет вовремя, чтобы спасти Короля-лича – и, соответственно, себя, – двигаясь по поверхности. В конце концов, именно желание спасти себя двигало его с таким рвением. Король-лич нашел его, превратил в того, кем он является сейчас. Даровал ему великую силу. Артас понимал и ценил это, но в его долге перед Королем-личем не было ни капли преданности. Если эта великая сущность будет убита, то, несомненно, Артас умрет за ним, – а как он сказал Утеру, он намеревался жить вечно.

Наконец они достигли врат. Они были так покрыты льдом и снегом, что Артас сперва не заметил их, но Ануб’арак остановился, поднялся и широко распростер две из своих восьми лап, показывая, что лежит перед ними.

Изогнутые камни, похожие на серпы – или лапы насекомого, подумал Артас – выступали вверх, их концы сгибались один над другим, формируя своего рода символический туннель. Впереди он мог разглядеть сами врата. На них был высечен гигантский паук. Губы Артаса скривились в отвращении, но затем он подумал о статуях, установленных в Штормграде. Были ли они такими уж разными? Вход в "туннель" и врата вели в сердце того, что походило на айсберг. На мгновение, всего лишь на мгновение, Артас взглянул на молчаливую, громадную фигуру Ануб’арака, подумал о пауках и насекомых и задался вопросом, правильно ли он поступает.