Ирина Сыромятникова - Монтер путей господних

— Поначалу они сидели в казармах королевской гвардии. По описанию — сущие бараки, когда их снесли, никто не плакал.

Опа!

— Идем смотреть.

На месте предполагаемого кабинета отца находился мост и перекресток на восемь направлений. Я три раза перешел его в самом неудобном месте, вызывая гудки клаксонов и ругань водителей. Никаких тревожных ощущений не возникло.

— Слушай, а может, книги под Бриллиантовой Руной были? Впрочем, нет, Ключ это не объясняет…

— Трассу наверняка обследовали «искатели», — поджала губы мисс Фиберти. — Никаких скрытых проклятий тут быть не могло.

Похоже, след оказался тупиковым. Следующим пунктом шел осмотр местных подземелий.

— Ты как хочешь… э-э… Эдвард, но я туда не полезу, — заявила моя компаньонка. — Там сплошная канализация. Возможно, твой папа имел более крепкие нервы, но у меня астма!

Нервы — пофиг, важно, что я не мог представить себе боевого мага, шлепающего по нечистотам. Даже если изначально вход в тайник располагался там, его должны были заменить удобным чистым подходом.

Карту городских катакомб архив не выдавал — эти сведения находились в сфере армейских интересов. Ах да, мы же вроде как в состоянии войны с империей! Почему у всяких козлов свербит именно тогда, когда я собираюсь что-то сделать? Поубивал бы.

Загадочный пропуск жег мне карман. Я был близок к тому, чтобы бродить по Финкауну день и ночь, тыча его во все щели. Так и умом тронуться недолго! Если бы Ларкес был в городе, я попытался бы выяснить, не ходил ли за папаней личный куратор, а так оставался последний шанс — мой незнакомый дядя. Если тайник действительно был семейным, то кому, если не старшему сыну, знать о нем? Плохо только, что делиться придется (это если он не растащил уже все и вся — специалист по сейфам вполне мог обойти древнюю защиту и безо всякого пропуска).

Я целый вечер медитировал, вспоминая адрес и телефон ближайшего родственника (позволять Четвертушке рыться в отчетах салемских братчиков мне отчаянно не хотелось).

Позвонил после обеда, рассчитывая, что сытый дядя будет добрее. Как же, как же!

— Здравствуйте! Это Ральф Тангор?

— Ну, допустим, — недружелюбно буркнула трубка.

— Я Томас, сын Тодера. Мне хотелось бы поговорить с вами о тайнике, который наше семейство имело в Финкауне…

Договорить мне не дали.

— Не знаю, кто ты такой, — злобно зашипел добрый дядюшка, — но если ты или твои дружки еще раз вздумаете доставать меня этим склепом, я вас там и прикопаю. Понятно?

— Сам дурак! — спокойно ответил я и повесил трубку.

Похоже, не одного меня в семействе бортанули.

Однако район поисков сужается — кладбищ в Финкауне было не так уж много. В том числе и наше фамильное, а еще точнее: кладбище краухардского клана Тангоров, от моей семьи там лежало только двое. Склепов потомственные колдуны не строили, зато надгробия семейства занимали целую аллею. Простые прямоугольные плиты выглядели нарочито массивно, но, уверен, большинство из них скрывало под собой только урны с прахом — обычная картина гибели черного мага.

Снова сходил туда и хорошенько осмотрелся. Этакий маленький уголок Краухарда — сплошь знакомые фамилии.

— Вот ты в людях разбираешься, — (мисс Фиберти по-прежнему таскалась за мной), — скажи, куда здесь можно было пойти, чтобы это не вызывало удивления?

— К могиле Арака, — пожала плечами моя спутница. — Это же кладбище новой династии.

— Пойдем взглянем!

Над могилой знаменитого краухардца потомки выстроили небольшой мавзолей, который не притворялся, будто покойный находится здесь целиком, — предметом поклонения служила круглая тумба. Вокруг плиты с изображением языков пламени стояли удобные, хотя и каменные скамейки. Я устроился на одной, мисс Фиберти на другой. Ничего не происходило, если не считать того, что задница начала мерзнуть.

Логически рассуждая, это не единственный погост в городе. Но, если бы папаня регулярно таскался по могильникам, у его коллег возникли бы вопросы, а тут — дела семейные. Вот уже двадцать лет кладбище числилось мемориальным, но попыток обрезать и застроить лакомый кусочек земли не предпринималось — черных магов у нас побаивались, даже мертвых. То есть со времен Арака здесь никто не пытался рыть глубже, чем на два метра. Площадка просто идеальная, но при этом ничего хотя бы отдаленно напоминающего подземелье выползня мне на глаза не попадалось.

— Чего-то не хватает.

Мисс Фиберти тактично промолчала.

В итоге поиски «ла-ла-ла» стали сниться мне даже ночью.

Где эти сукины дети могли спрятать вход?!! Прочесал весь старый город три раза, попал под дождь, промок и обозлился. Зима, чтоб ее, Новый год на носу! Сейчас сыро, а потом снег пойдет — вообще ворожить станет невозможно. Вернется Ларкес, и я, как кретин, буду объяснять ему, что дела откладываются до весны. Оставался последний выход: обшаривать местность поисковыми проклятиями квадратно-гнездовым способом. Допустим, новую трассу можно исключить — там и без меня стадо колдунов топталось, а вот склеп Арака обследовать стоит.

Подумав, я решил не извещать о своих намерениях НЗАМИПС (как-то двусмысленно звучит — некромант хочет поворожить на кладбище). Тем более что никаких проблем кроме нарушения пресловутой техники безопасности не предвиделось: искательство — интуитивная способность всех черных, а если при ворожбе проявить фантазию, то проклятие будет бить метров на пятьдесят сквозь землю, как хороший прожектор. Да, магию творцы «ла-ла-ла» могли замаскировать, да, сверху могли все застроить, но шахту, поднимающуюся к поверхности из глубины, полностью спрятать невозможно.

Сказано — сделано.

Я упаковал все необходимое для ворожбы в заплечный мешок (благо забубенной сложностью проклятие поиска не отличалось) и отправился на кладбище. Днем.

Мисс Фиберти выражала оправданное сомнение:

— Э-э… Эдвард, тебе не кажется, что жандармы арестует тебя как минимум за хулиганство?

Но закусившего удила черного разумными доводами было не пронять.

— Пока я буду что-то согласовывать, ляжет снег, и работать с пентаграммой без спецсредств станет невозможно. А кто мне их даст? И потом, о папином тайнике узнает туева хуча народу. Дядька Ральф наверняка захочет долю, а с какой стати? Он мне даже не помог. Нет, сделаем все тихо и быстро.

Мой план был предельно прост: вечером захожу, прячусь среди могил, ночью колдую, а утром ухожу как ни в чем не бывало. Красота! Всеми возможными методами сокрытия ворожбы я владел в совершенстве, да и кому придет в голову искать следы пентаграммы посреди кладбища?