Артем Каменистый - Четвертый год

Затаив дыхание, Клёпа под пленкой нащупал рукоятку взрывателя, ухватил, потянул. Не шелохнулась. Прокляв Лома и пожелав ему вечность гореть в аду без доступа психотропных препаратов, Клёпа надавил в другую сторону. Есть! Поддалась! Повернув на сто восемьдесят градусов, до упора, едва не обмочился — с Лома бы сталось перепутать, и запросто можно было подорваться при малейшей попытке активации механизма.

Терять время теперь нельзя — остановить взрыватель невозможно. Отсчитывая мысленно секунды, Клёпа оттолкнулся от корпуса, позволил течению понести его прочь. Корабль растаял во тьме, следом постепенно растворился во мраке желтый свет его фонарей или факелов. Досчитав до ста двадцати, Клёпа зажмурился, приготовился к грохоту взрыва. Но тщетно — ничего не происходило.

Досчитав до двести, Клёпа в очередной раз страшно проклял Лома, и стал лихорадочно соображать, что же делать. Мину явно заело, а она у землян одна. Бросать ее жалко, а забирать ее ужасно страшно. Да и как забрать — где теперь он во тьме найдет крейсер?

Клёпа совершенно зря проклинал Лома: тот все сделал правильно. Взрыватель бы прост, и надежен. Даже супернадежен — по сути два взрывателя в одном. Одновременный отказ обоих крайне маловероятен. Вот сверхнадежность и подвела — речной холод добрался до механизма, загустил жир, используемый как смазка. Но это не остановило дублирующий химический процесс — кислота из раздавленного флакона все же разъела стенки тонкой трубочки. Просто сделала это чуть позже, чем рассчитывал Лом.

Вспышка на миг осветила реку, следом в спину Клёпе ударила гидроакустическая волна, а уж потом по ушам врезал грохот взрыва. К счастью, его отнесло далеко, и он не пострадал. Эх — жаль не видел сам взрыв!

Обернувшись, Клёпа заулыбался — в темноте виднелись отблески огня. Аммонит, конечно, не «греческий огонь», но что-то там поджечь ухитрился. Борясь с течением, чтобы не унесло далеко, пловец следил за атакованным крейсером, дожидаясь продолжения концерта.

И дождался.

Реку осветила ракета, следом повисла вторая. Донеслись хлопки установок «Варяга», расцвел огненный цветок — снаряд с «греческим огнем» нашел цель. Хлопнула пушка, потом вторая — бой там гремел нешуточный. Эх, не околеть бы от холода, пока они там добивают поверженный линкор Хайтаны.

В канонаду «Варяга» вплелся новый звук — стреляло орудий хайтанского крейсера. Похоже на выручку пострадавшему собрату подоспел еще один, а может и два.

— Тикайте! — стуча зубами, просипел Клёпа.

Потянувшись к сумке на поясе, он нащупал застежку, открыл с трудом — пальцы одеревенели и слушаться отказывались. Нашарил цилиндр электрического фонаря, завернутого в пленку, потащил, не удержал — задубевшие руки были будто чужие. Отчаянно пошарил в воде — да разве найдешь теперь!

Полная задница — до берега километра два, да и не понять толком где он. А посигналить нечем теперь. Вспомнив о чутье клотов, Клёпа отчаянно принялся бить ладонями по поверхности воды, и в придачу орать непристойности. Ему в этой ситуации приличные слова на ум не приходили: он материл кузнецов, неспособных нормально приковать рукоятку к буравчику, материл Лома, за то, что тот сам не поплыл со своей доисторической бомбой, материл себя и своих родителей за то, что вызвался сам на это нехорошее мероприятие. Речным рыбам и хайтам тоже досталось на орехи — Клёпа никого не обидел невниманием.

Под конец он матерился уже сипящим шепотом, но при этом ему казалось, что он кричит. Высокий нос «Варяга» он заметил в последний момент, когда судно уже было в десятке метров. Обессилено плеснувшись еще раз, Клёпа прохрипел:

— Стоять сцуки! … вам!

В воду плюхнулся веревочный трап, но ухватиться за него Клёпа не успел — сильная мохнатая рука бесцеремонно ухватила его под мышку, вытащила на палубу. Ноги подогнулись, плюхнувшись на колени, Клёпа, стуча зубами как перфоратором, отчеканил:

— Что суки — не ждали?

Олег, поглядев на его черно-синие губы, констатировал:

— Он серьезно замерз. И, похоже, мозг его вообще замерз до состояния льда. Давайте в трюм нашего героя, ближе к печке.

Клёпу спустили по лестнице, начали освобождать его от гидрокостюма и одежды под ним. Олег поднес к губам диверсанта кружку, тот, едва зубы не разбивая об край, вылакал содержимое как воду, сипло поинтересовался:

— Что это за моча?

— Не знаю, но ты это называл коньяк.

— Во я пургу гнал… Э! Олег! Я этих пиндосов утопил?

— Утром узнаем. Но вроде им задницу оторвало напрочь. Ты у нас теперь герой — все девки теперь твои будут.

— Это очень хорошая новость. Ты там тогда внизу посмотри хорошенько, не отморозило ли мне член.

Дубин погрел ладони на горячем пушечном стволе. Убедившись, что последнее орудие готово к переходу, скомандовал:

— Все ребята, за мной! Отвоевались!

Лошадки цепочкой потащились вверх по склону долины. Поскальзываясь на мокрой глине растоптанной тропы, за ними плелись артиллеристы и кшарги. Сзади, время от времени, счетверенной скроговоркой стреляли картечницы, иногда жидковато гремел мушкетный залп. Арьергард войска землян отходил от брода организованно, не унижаясь до беспорядочного бегства. Правда и хайты уже не особо давили: бой уже шел более двенадцати часов — даже эти твари выдохлись.

Батарея добралась до конца подъема, миновала шеренгу мушкетеров заслона — укрывшись под промокшими плащами, бойцы старались уберечь оружие от влаги. Но тщетно — дождь усилился не на шутку, оружие постоянно давало осечки. Часа через два войска останутся без огнестрельного оружия — попросту вымокнут жалкие остатки пороха. А что поделаешь, если ни у кого нитки сухой не осталось?

Наперерез батарее выскочил Круг, Дубин легко узнал его по черному кожаному плащу — в нем мэр походил на эсесовца.

— Дубина, вы как?

— Норма. Все вроде целы. Расстреляли все, что только можно: ни бомб, ни ядер, ни картечи не осталось. Пороху чуток еще есть.

— Это хорошо — мушкетерам нашим как раз надо.

— А мне чем заряжать? Конским навозом?

— Так ты сам сказал, что нечем уже. Дубин, новость есть хорошая. Ребят порадуй.

— Что?

— Олег по связи только что сказал. Крейсер они сейчас атаковали. И вроде бы удачно. Утром сказал уточнит.

— Не до крейсеров нам. Раксы уже с двух сторон переправились, как бы хвост не отрезали. Да и фраки могут появиться, а от них не уйдем.

— Маленько зарядов еще есть: отобьемся. А вы не стойте здесь, бегом уходите к той же деревне. Всем сигнал отступать туда. Пора завязывать эту драку — бессмысленно.