Елена Малиновская - Убить кукловода

«Демоны! — промелькнуло в мыслях гневное. — И почему мужчины так любят все усложнять?! Мне прекрасно жилось со Стефаном. Надо же было его отцу вмешаться со своими правилами приличия и требованием внуков! В конце концов, у него еще дочь есть. Вот пусть она и занимается продолжением рода Райен! А я из-за такой глупости рискую потерять прекрасного любовника и нажить себе неприятностей на пустом месте!»

— Доминика, ты самая чудесная и прекрасная девушка, — между тем продолжал вдохновенно вещать Стефан, медленно, но, увы, неуклонно приближаясь к неизбежному окончанию своей речи. — Не представляю, что бы я делал без тебя…

Я скосила глаза на Элмера. Приятель самым наглым образом лыбился, по всей видимости, прекрасно понимая, какие чувства меня сейчас терзали, и откровенно наслаждался происходящим представлением. Заметив, что я смотрю на него, он отсалютовал мне бокалом вина и выжидающе вскинул брови, словно говоря — подруга, могу я тебе чем-нибудь помочь?

— А почему бы нам не отложить этот разговор на потом? — робко попыталась я прервать Стефана. Но тот лишь грозно сдвинул брови и поднял указательный палец, показывая, чтобы я ему не мешала.

— Целый год мы провели вместе, — продолжил он говорить, и от патетики в его голосе у меня нестерпимо заныли зубы. — И я не покривлю душой, если скажу, что наслаждался каждым днем, проведенным рядом с тобой… Доминика, милая моя, знаешь, я с радостью проведу с тобой не только год. Сейчас я понимаю, что готов прожить с тобой целую жизнь. Поэтому…

— О небо, как тут душно! — отчаянно вскричала я, осознав, что если ничего не сделаю — то разразится настоящая трагедия. — Стефан, дорогой, мне плохо!

И картинно откинулась на спинку кресла, сделав вид, будто потеряла сознание.

Какое-то мгновение в гостиной стояла потрясенная тишина. Я подглядывала за происходящим через неплотно сомкнутые ресницы, поэтому видела, как Стефан еще пару секунд немо разевал рот, сбитый с толку и силясь завершить начатую фразу. Но ему не дал это сделать Элмер. Приятель соскочил со своего места и кинулся ко мне, по дороге хорошенько хлопнув замершего Стефана по спине и зло прошипев ему:

— Что застыл? Не видишь, что ли: Доминике плохо! — После чего добавил с ядовитым сарказмом: — Совсем бедняжку замучили. То Оливия гавкала на нее, теперь ты не вовремя влез со своим предложением руки и сердца. Как будто не знаешь, что подобные разговоры принято наедине вести.

— Да, но отец… — смущенно заблеял Стефан.

Элмер презрительно хохотнул, и Стефан замолчал. В свою очередь, вскочил с подлокотника, опустился перед креслом на колени и принялся растирать мою безжизненно свисающую руку.

— Поблагодаришь потом, — шепнул мне на ухо Элмер, который с чрезвычайно сосредоточенным видом водил руками над моей головой. Я напряглась было, не понимая, что он задумал, но тут же расслабилась, когда мою кожу пощекотало безобидное сканирующее заклинание. Должно быть, Элмер пытался создать у Крагена и Стефана видимость того, будто он пытается разобраться в причинах моего обморока.

— Потеря сознания от упадка сил, — наконец важно заявил он. — И в этом нет ничего удивительного, учитывая, через какие испытания ей пришлось пройти! Бедняжке надо хорошенько отоспаться. Желательно — в тиши и одиночестве.

— Да-да, конечно, — растерянно отозвался Стефан. — Я отнесу ее в спальню.

— Надеюсь, не в свою? — с нажимом спросил Элмер. — Я, конечно, понимаю, что ты охвачен страстью и прочее, прочее, прочее. Но все-таки Доминике в первую очередь сейчас необходим отдых. Не думаю, что она способна на любовные подвиги.

— Что ты мне объясняешь очевидные вещи? — возмутился Стефан. — Естественно, как отец уже говорил, Доминике приготовлена отдельная спальня. Та самая, в которой вы жили год назад.

— Тогда я отнесу ее туда, — предложил Элмер и тут же, не дожидаясь ответа, нагнулся, видимо, желая взять меня на руки.

— Руки убери! — гневным шепотом потребовал Стефан, прежде покосившись на невозмутимого Крагена, который наблюдал за этой сценой издали, не делая никаких попыток вмешаться. — Заведи себе свою невесту и таскай ее сам. А с этим я уж как-нибудь справлюсь.

После чего я взмыла в воздух, а через мгновение прижалась головой к груди Стефана.

— Не урони по дороге, дохляк, — язвительно посоветовал ему Элмер.

Стефан не стал тратить время на переругивания. Вместо этого он гордо фыркнул себе под нос и медленно прошествовал к выходу из гостиной, неся меня так осторожно, будто я была величайшей ценностью на свете.

Всю недолгую дорогу до спальни, выделенной для моего проживания, я отчаянно пыталась сообразить, как же надлежит поступить. Предположим, сейчас я выкрутилась из неловкой ситуации и избежала неминуемого и чрезвычайно неприятного объяснения. Но не падать же мне в обморок каждый раз, когда Стефан будет открывать рот, опасаясь услышать предложение руки и сердца. Нет, необходимо придумать какой-нибудь спасительный выход! Но какой? Как объяснить мужчине, что не желаешь выходить за него замуж, но при этом совершенно не прочь продолжить необременительные постельные отношения, а также хочешь, чтобы он продолжал помогать тебе по жизни. Ох, боюсь, этот разговор, скорее всего, приведет к тому, что я обзаведусь новым врагом! Стефан слишком избалован женским вниманием. Он наверняка не простит мне, если я не запрыгаю от восторга до потолка, услышав столь радостную весть. Не сомневаюсь, что любая дама из его окружения была бы счастлива оказаться на моем месте. Любая, но не я.

Погруженная в невеселые раздумья, я почти не заметила путь на второй этаж. Очнулась только тогда, когда Стефан остановился около закрытой двери.

— Дай помогу, — ворчливо предложил Элмер, который, как оказалось, все это время молчаливой тенью следовал за нами. Протиснулся вперед и широко распахнул перед Стефаном дверь.

— Спасибо, — почти не разжимая губ, сдавленно поблагодарил тот.

Я осмелилась на очень быстрый и осторожный взгляд на его лицо, после чего вновь крепко зажмурила глаза. Увиденное, если честно, не обрадовало меня. По всему выходило, что Стефану весьма нелегко далась эта дорога. Лоб густо усеивали мельчайшие капельки выступившего пота, на скулах играли желваки, морщины, пролегшие от крыльев носа к уголкам рта, стали глубже и резче.

«А ведь он действительно мог уронить меня», — с запоздалым волнением подумала я.

«Естественно, — ворчливо отозвался внутренний голос. — Нашла чему удивляться. Бедняга, наверное, впервые в жизни так долго тащил кого-то на руках. Думаю, до сего дня самое тяжелое, что ему доводилось поднимать, — это какой-нибудь старинный фолиант. А ты у нас, уж прости за откровенность, девушка пусть и не упитанная, но и далеко не тощая».