Кира Стрельникова - Алмазная радуга. Рубиновый рассвет

— О, да, — с воодушевлением закивала Аля. — Я такую новость узнала! Ты же дружна с маркизом де Модано, да?

Эона невозмутимо кивнула, ничем не показав, что тема ее взволновала. Пальцы коснулись кольца Экара, рассеянно покрутили украшение, и на несколько мгновений захотелось снять его, оно вдруг стало мешать.

— Да, а что? — получилось сказать непринужденно, еще и улыбнуться.

— Так вот, я вчера была на одном вечере и услышала, как там обсуждали скорую помолвку маркиза и старшей дочери графа де Гедбера Дорины! Они из Гранатов, он глава рода, — выпалила Альфора. — Как только Уинхилд вернется, сразу объявят об этом!

Ни один мускул не дрогнул на лице Эоны, а внутри все обмерло. Почему-то стало пусто в груди, ребра болезненно сдавило. «А чего ты хотела? Конечно, так и должно быть, дочь главы рода — отличная партия для наследника клана!» — ехидно отозвался внутренний голос. И это была не Сумеречная.

— Что ж, поздравлю его, — недрогнувшим голосом ответила Эона, дернув плечом, и хихикнула: — Думаю, для Уина сюрприз будет, и большой, что его почти женили, пока он охранял границы Димарии!

Они еще о чем-то поболтали, потом Эона вернулась к гостям. Остаток вечера прошел как в тумане, известие Альфоры не выходило у леди Аметист из головы. «Замуж ты выйдешь только за меня, Эни». Слова Уина звучали в ушах, и почему-то хотелось плакать, глаза щипало. Однако Эона мужественно дотерпела до самого конца приема и, кажется, даже позволила Экару увлечь себя в одну из пустующих комнат и поцеловать. Только оставшись поздно вечером, почти ночью, в своей спальне, переодевшись в ночную рубашку, Эни, глядя на отражение в зеркале, подметила мокрые дорожки на щеках. Она даже не заметила, когда появились слезы. И почему она плачет из-за маркиза?! Он этого не заслуживает! Ну и пусть женится на своей Гранатине, Эона выйдет замуж за Экара, и все будут счастливы!

«Ой ли…» — прошелестела Сумеречная из дальнего угла сознания. Леди Аметист шмыгнула носом, решительно поднялась и юркнула под одеяло, свернувшись клубочком. Да, она будет счастлива назло Уинхилду.

ГЛАВА 2

Горничные тихо перешептывались, осторожно поправляя в четыре руки воздушную фату лавандового цвета, покрывавшую волосы Эоны. Сложную прическу украшали шпильки с аметистами, на шее мягко мерцало колье из того самого фамильного набора, подаренного матерью. Само платье из нежнейшего, тонкого кружева мягко облегало фигуру невесты, открывая плечи и верхнюю часть груди и закрывая руки чуть ниже локтя. В разрезе верхней юбки мелькала нижняя из тафты насыщенного сиреневого цвета, на тон темнее, чем кружево. Эни стояла неподвижно, не шевелясь, пока ее готовили к выходу. Гости уже собрались в ближайшем храме Литанис, где и должна пройти торжественная церемония. Внизу, в холле, ждали родители, а Экар будет встречать у храма.

Эти четыре месяца до назначенной даты прошли как в мороке. Эона не понимала, что с ней происходит, не желала понимать, а еще письма и подарки от Уинхилда перестали приходить, а она к ним уже привыкла, как выяснилось. Злость на маркиза переросла почти в ненависть, Эни уже горела желанием увидеться с ним и надавать пощечин… Спроси кто юную леди Аметист, почему она так бурлит эмоциями при мыслях или упоминаниях о маркизе де Модано и за что сердится на него, она бы затруднилась ответить. Да за все! За то, что не дает покоя, за то, что позволил себе тот злополучный поцелуй и признание, за то, что не воспротивился отцу устроить помолвку за своей спиной… За то, что не прилетел до свадьбы, не сделал ничего, чтобы предотвратить ее. Дошло до того, что у Эни вошло в привычку в последнее время доставать кольцо Уина и рассматривать, но примерить его она так и не решилась. А ведь оно так хорошо смотрелось бы со свадебным нарядом…

Эни моргнула и вернулась в реальность. Через несколько часов она станет женой графа де Мериса, и они улетят на несколько недель на юг, к морю, в поместье Экара. И нечего думать о всяком и всяких, которые не заслуживают таких сильных эмоций. За окном вовсю наступала весна, распускались листья на деревьях, цвели цветы, и надо улыбаться, радоваться в такой знаменательный день, как сейчас. Ведь Эни хорошо относится к Экару, и пусть Сумеречная ворчит сколько угодно! Молодой лорд Сердолик хороший… «Слишком сдержанный, видно, что мать из Алмазов!» — капризно отозвалась драконица. Эона раздраженно поджала губы, но ответить зверю не успела. Горничные закончили и отступили, склонив головы.

— Готово, миледи, — почтительно отозвалась одна из них и добавила, с восторгом глянув на госпожу: — Вы чудесно выглядите!

Эни улыбнулась, грациозно изогнула шею.

— Благодарю.

После чего аккуратно подобрала юбку и направилась к выходу из комнаты. Несмотря на кипевшие в последние недели эмоции, сейчас на нее снизошло отстраненное спокойствие, она почти смирилась с происходящим. Не то чтобы девушка совсем не хотела выходить замуж за Экара, он все же не был ей противен, но… «Никаких „но“, — строго прикрикнула она на себя. — И хватит уже об этом, дорогая моя». Эона прошла по коридору к лестнице и начала медленно спускаться, и когда со стороны присутствующих донесся дружный восхищенный вздох, ощутила, как кровь прилила к щекам от внезапного смущения.

— О, дорогая, ты прелестна. — Баронесса де Гиларо аккуратно промокнула кружевным платочком уголок глаза. — Так быстро выросла, девочка моя, уже и замуж выходишь. — Она вздохнула и поправила край фаты.

— Пойдем, нехорошо опаздывать, — засуетился отец, и Эона положила ладонь ему на локоть.

Они вышли из дома, сели в украшенный лентами и живыми цветами экипаж и поехали к храму Литанис. Рассеянно глядя в окно, невеста крутила кольцо с сердоликом, а в ее голове царила пустота. Сумеречная тоже молчала, но молчание это было таким выразительным, что трогать драконицу Эона не рисковала. Мало ли что. Зверь у нее отличался своенравностью и не всегда соглашался с хозяйкой. Но пока серьезных разногласий между ними не случалось… Эни надеялась, что ей удастся уговорить Суми не капризничать, ведь она с удовольствием летала с драконом Экара, когда они семьями отдыхали за городом. «Мы дружим», — прилетела от драконицы сумрачная мысль, и она снова затихла. Что ж, придется привыкать к другим отношениям.

Размышления девушки прервались неожиданной остановкой экипажа.

— Что такое? — нахмурился отец, выглянув в окно. — В чем дело? — громко спросил он у возницы.

А потом и вовсе вышел разобраться в причине заминки. Баронесса де Гиларо глянула на дочь, на ее лице мелькнуло беспокойство.