Виктор Бурцев - Святой остров

– Да ладно, – махнул рукой Бумба, – пусть себе плещется. Ты, Миша, лучше за берегом следи, что-то мы как-то странно плывем, боком, что ли?

И действительно, вместо того чтобы идти к берегу, лодка шла вдоль него, словно отталкиваемая от суши некой невидимой силой.

– Что за чертовщина?! – Миша с удвоенной силой налег на весла. – А ну, Бумба, раз, два, раз, два…

Лодка, крутнувшись на месте, благополучно пошла к берегу. Гурфинкель с облегчением вздохнул. «На солнышке полчасика посидишь, и не такое почудится», – с усмешкой подумал он.

Лодка мягко ткнулась в каменистый берег.

Миша с Бумбой, тяжело сопя, вытащили посудину на берег и, вытерев потные лица, двинулись в глубь острова.

– Попади мы сюда при иных обстоятельствах, – сентиментально сказал Гурфинкель, – я бы с удовольствием здесь позагорал, палатку поставил, бычков наловил…

– V nature, – согласился с приятелем Бумба. – А что, получим бабки у Сипягина и сюда рванем с девочками.

Миша укоризненно посмотрел на друга.

– Дурак ты, Андрюха, – с чувством ответил он. – Здоровый, что тот медведь, а ума словно у страуса под хвостом.

– Сам ты durak, – обиделся Бумба. –Думаешь, я не понимаю, что вокруг происходит? Заварушкой пахнет, Миша, крупной заварушкой. У меня на них чутье, как у сенбернара на попавших под снег людей.

– Хороша аллегория, – кивнул Гурфинкель, – и очень даже к месту.

Помолчали. Приглушенно матерясь, Миша выдрал из брюк на заднице здоровый репей.

– А где лагерь археологов расположен, ты знаешь? – нарушил молчание Бумба. Гурфинкель поморщился:

– Не бойся, найдем, остров маленький, вот только на военных нарваться не очень-то хотелось бы.

– Морду начистят? – предположил Покровский.

– Хуже, – вздохнул Миша. – Если бы только морду. У них тут нравы дикие. Азия! Они так этот вертолет ждали, а мы его едва не грохнули, лопасти деформировали, обшивку повредили.

– Но зато какая была посадка. – Бумба мечтательно прикрыл глаза. – Зверь, а не машина, вот только непонятных кнопочек и рычажков что-то много…

Гурфинкель мрачно взглянул на друга, но рвавшуюся на язык реплику придержал. Во всяком случае, в один вертолет с Покровским, даже если тот будет просто пассажиром, Миша в жизни больше не сядет. Идиотизм имеет обыкновение сходить с рук до определенного фатального предела, который случается в самый неподходящий момент.

– Поправь бороду, красавец, – прикрикнул на напарника Гурфинкель. – Эй, ты чего это в кусты полез?

– Здесь малина, – донесся из кустов голос Покровского. – Спелая, объедение…

Послышалось сочное чавканье. Громко выругавшись, Миша за шиворот вытащил Бумбу из кустов.

– Это не малина, дурья твоя башка, это волчья ягода, а ну сплюнь!

Покровский послушно плюнул, попав при этом на ботинки Гурфинкеля. Миша зажмурился, но, вспомнив о поджидающем его в сейфе у Сипягина гонораре, придушил праведный гнев в зародыше.

– Значит, так, – сказал он, протягивая Бумбе флягу с водой. – Во-первых, прополощи рот, во-вторых, запомни, если нас вдруг кто спросит…

– Кто? – переспросил Покровский, опасливо нюхая горлышко фляги.

– Ну, скажем, археологи, – предположил Гурфинкель. – Мы, конечно, постараемся, чтобы они нас не заметили, но вес же…

– А-а… – протянул Бумба, прикладываясь к фляге.

– Полощи, а не пей, баран, – огрызнулся Миша, после чего добавил: – Если нас кто-нибудь спросит, то тебя зовут Махмуд Бей, а я Рахат Сабир.

– Чего? – Глаза у Покровского чуть не выскочили из орбит.

– Мы матросы с яхты Юсупова, – пояснил Гурфинкель. – Гуляем, любуемся живописными окрестностями, вероисповедание – ислам.

– Ага, – радостно закричал Бумба, до которого наконец дошло. – Конспирация, blin.

– Да, именно. – Миша в ответ мило улыбнулся. – Только для начала усы со лба сними и приклей их на место, под нос, туда, где им и положено быть.

Покровский смущенно шмыгнул носом и переклеил усы в соответствии с указаниями Гурфинкеля.

– Мне от них все время чихать хочется, – пожаловался он, но тут же притих, увидев зверское выражение на Миши-ном лице.

– Тс-с-с… – Гурфинкель приложил палец к губам. Друзья прислушались. Откуда-то доносились мелодичный звон гитары, веселые молодые голоса.

– Лагерь археологов там, – ткнул пальцем вперед Миша.

Бумба с Гурфинкелем, засев за небольшим, густо поросшим пожухлой на солнце травой холмиком, стали внимательно следить за археологами.

Бетси они заметили не сразу, вернее, они ее сперва попросту не узнали. Девушка здорово изменилась за то время, пока они ее не видели, – сильно загорела, стала более гибкой и поджарой, чем прежде.

Впрочем, Бетси в лагере была не единственной женщиной, и одежда остальных двух девушек оказалась еще более фривольной и открытой, чем у мисс МакДугал.

Бумба завистливо причмокнул губами. Такие аппетитные брюнеточки, все у них на месте. И похожи друг на друга, как две капли воды. Повезет же кому-нибудь. Да уж, на представительниц прекрасного пола они с приятелем могут пока лишь только посмотреть.

Издалека. Не больше.

– Ладно, хватит, тоже мне секс-гигант нашелся, слюни тут распустил, – заворчал Гурфинкель. – И чего это она в лагере сидит, не нравится мне это.

– Может, уже щит откопала? – предположил Покровский.

– Какой щит?

– Ну, этого Кирилла.

– Ахилла, что ли?

Миша в растерянности почесал макушку.

– Да нет, это вряд ли, иначе бы она сразу же помчалась к Джунковскому. Что-то здесь не так.

– В-и-и-и, в-и-и-и, рох-рох, – внезапно раздалось за их спинами.

Бумба с Гурфинкелем переглянулись.

– Кабан, – прошептал, бледнея Бумба.

– Секач! – подтвердил Миша, осматривая под собой землю. – Мы лежим прямо на его тропе.

– Мама, – заскулил Покровский. – Бежим!.. И они бросились прочь от лагеря археологов.

Возможно, шум ломаемых веток кто-нибудь в лагере и услышал бы, но один из парней довольно фальшиво бренчал у тлеющего костра на расстроенной гитаре «Мурку», вследствие чего паническое бегство «моджахедов» замечено не было.

– На скалу! – заорал Гурфинкель. – Махмуд Бей, лезь на скалу!

– Кого бей? – не понял Бумба.

– Да ты, Бей, придурок, – отмахнулся Миша, карабкаясь на ближайшую, почти отвесную скалу, каменным пальцем-столбом воздетую к небу.

Зловещее хрюканье за их спинами нарастало, приближаясь, но друзья уже крепко сидели на спасительной скале. Вскоре послышался и дробный топот.

– Их двое, – шепотом сообщил Гурфинкелю Покровский. – Ой, чую! Лучше бы мы разбились на том вертолете…

– Да заткнись ты…

Внезапно хрюканье и топот оборвались, словно их и вовсе не было.

– Готовят засаду, – мрачно констатировал Миша. – Выжидают…