Redhat - Жизнь замечательных братьев

— Чья это идея?

— Играть в авроров? Моя! – храбро ответил Рабастан, прекрасно понимая, что больше его не накажут, а мистеру Розье и в страшном сне не привидится наябедничать.

— И нам очень нравится! – запальчиво поддакнул Эван.

— Это вправду интересная затея, но почему вы выбрали именно Азкабан? – вкрадчиво спросил Элджернон. – Существует множество других тюрем, магических и маггловских: например, Тауэр, или замок Иф… Не торопитесь возражать, мистер Малфой – и в этих крепостях побывало немало волшебников!

— Например? – скептически полюбопытствовал Долохов.

— Например… – Элджернон замялся, — аббат Фариа! Он был очень мудрым человеком и щедро делился своими знаниями с другими изгнанниками… – Андромеда перестала хмуриться и заинтересованно уставилась на мистера Розье.

— Все это ерунда! – с досадой воскликнул Эван. – Он был просто чокнутый, а когда ему надоело долбить стену, он взял и умер!

— Да, но ведь его товарищ смог спастись! – нашелся господин Розье. – Фариа пожертвовал собой, чтобы выручить друга! Не это ли ярчайший пример взаимопомощи чистокровных, который вам внушали с раннего детства?

— Это пример типичной гриффиндорской дури, — процедил Люциус, но его никто не услышал – все внимание товарищей было сосредоточено на рассказчике.

— Представляете, каково пришлось колдуну, долгие годы заключенному в четырех стенах? Волшебная палочка сломана, силы иссякли, надежда почти потеряна, — вдохновенно продолжал Элджернон. – Только неугасающая надежда и стойкость помогли Фариа и его другу побороть страшные обстоятельства и оказаться на свободе… хотя бы одному из них.

— А что случилось с волшебником, который спасся? – поинтересовалась Андромеда, но мальчишки поняли, к чему клонит мистер Розье и со скучающим видом уселись на бортике. Рабастан вытащил новый клочок пергамента и принялся разрывать его на части.

— О, Эдмон Дантес – именно так звали молодого узника – благополучно выбрался на сушу и нашел несметные… Дети, что вы опять затеваете? – забеспокоился Элджернон, наблюдая, как ребятишки один за другим вытаскивали из сжатых пальцев Долохова пергаментные трубочки.

— Дядя Элджи, так что же…

— Мы выбираем, кто будет пленником в первом раунде! – замогильным голосом сообщил Раба. – Или пленницей, если крестик вытащит Нарси …

— Я так не играю! – надула губки Нарцисса. – Я не полезу на этот плот – он опять сдуется, и я утону!

— Дура, ты же самая легкая! – от такого обращения младшая Блэк моментально заревела.

— Не смей обижать девушку в моем присутствии! – воскликнул Люциус и ткнул Рабу в плечо. Младший Лестрейндж с готовностью ответил ударом посильнее, и розыгрыш роли грозился вот–вот перерасти в драку, но тут вмешался мистер Розье:

— Сию минуту, перестаньте! Мисс Блэк, утешьте сестру, пожалуйста… мистер Лестрейндж, вы ведете себя не по–джентельменски, и уж тем более не гостеприимно. Извольте извиниться перед Нарциссой и впредь не опускайтесь до оскорблений! Мистер Малфой, вам я бы посоветовал решать спор словами, а не на кулаках. Какой вы после этого министр? — «главный аврор» и его противник молча нахмурились и уставились в пол.

— Замечательно – надеюсь, вам стыдно, и вы сделаете для себя надлежащие выводы, — уже мягче произнес Элджернон. – Что же касается вашего э–э–э… арестанта, то, боюсь, матрас никого из вас не выдержит.

— Тогда наколдуй нам остров, ну па–а–ап!

— Об этом не может быть и речи – я не буду устраивать невесть что в чужом доме, — покачал головой Розье. – Но если ваш плавучий острог немного починить, и посадить туда эльфа…

Господин Розье даже не успел договорить. Побросав бумажки, Рабастан, Долохов и Эван с воинственными криками вылетели за дверь; следом быстрым шагом с какими‑то еле сдерживаемыми подскоками вышел Люциус Малфой. Андромеда протянула хныкавшей сестре платок и выжидательно воззрилась на дядю:

— Так что все‑таки произошло с Дантесом? Расскажите, пока эти варвары не вернулись…

— М–м–молодой хоз–з–зяин изволит шутить? – скорчившись в углу столовой, домовой эльф трясся так, что стоявший на соседней горке хрусталь опасно позвякивал.

— Еще чего! Я тебе приказываю – бросай все и иди с нами наверх! Ты будешь заключенным! – гаркнул Рабастан и покосился на ухмылявшегося Долохова.

— Н–но, с–сэр, хозяин Бертольд поручил накрыть с–стол для…

— Ты мне поговори! Сейчас мои дела тут самые важные, так что пошевеливайся, пакля драная! – разозлился младший Лестрейндж и дернул домовика за кусок скатерти, заменявший тому одежду. Эльф взвизгнул и вцепился в лохмотья; бокалы задребезжали и чокнулись с графином.

— Я н–н–е могу, с–сэр! Хозяин Бертольд меня убьет, с–сэр, ведь он запрещал потакать вашим каприз–зам!

— Ах, капризам, значит?! Ну, я тебя… – Раба занес кулак, а домовик пронзительно заверещал, прикрывая руками лысую голову, но, на его счастье, к товарищам подбежал запыхавшийся Люциус.

— Что вы делаете? Рабастан, ты с гиппогрифа свалился – не слыхал про дипломатию? – от удивления маленький Лестрейндж даже выпустил слугу; домовик глянул сквозь пальцы и усиленно зашмыгал носом. – Давайте я с ним поговорю… эй, ты, как тебя зовут?

— Тупси, сэр, меня зовут Тупси… – эльф раздвинул пальцы шире и настороженно посмотрел на чванливого мальчика.

— Весьма красноречивое имя, — фыркнул юный Малфой. – Итак, Тупси, почему ты не желаешь выполнять приказы своего хозяина? Ты хотя бы понял – если твои убогие мозги на это способны – о чем идет речь?

— Х–хозяин Рабастан желает сгноить меня в тюрьме, сэр, — расстроенно просипел домовик. – В Азкабане, сэр, где держат самых страшных прест…

— Это я и без тебя знаю, тупица! — холодно перебил Люциус. – Скажи мне вот что: когда твой хозяин Рабастан учится читать, писать или считать, ты ведь прислуживаешь ему, верно?

— Д–да, сэр, я приношу хозяину пергаменты и очиняю перья, с–сэр, а потом убираю со стола и п‑под столом, — лепетал слуга, затравленно озираясь и явно чуя подвох.

— Вот именно. А теперь хозяин Рабастан должен выучить кое‑что из истории магии, а именно то, когда была создана и как устроена тюрьма Азкабан! – отчеканил Малфой. – Мы все помогаем ему в этом, а ты, безмозглая кочерыжка, собираешься сорвать нам урок!

— Мистер Бертольд Лестрейндж не простит тебе такой оплошности, — поддакнул Долохов, улыбаясь шире обычного.

— Он тебя в котле сварит, — угрожающе прогнусавил Эван Розье; Раба зажал рот ладонью, чтобы не расхохотаться.

— Мы не шутим. Если ты откажешься участвовать в… в качестве наглядного пособия, тебе несдобровать, — подытожил Люциус и злорадно прищурился. Тряпку на побелевшем от ужаса домовике можно было выжимать.