Джейн Рейб - Искупление

Грозный Волк выпустил когти и впился в бок молодого дракона. Он разорвал противника, убив того почти мгновенно, и отшвырнул всадника, как сломанную куклу. Дамона возбудило убийство, через когти в его тело потекла жизненная энергия убитого. Насладившись этим ощущением, он полетел к следующему синему дракону. И к следующему. И к следующему.

Разум Грозного Волка мутился. С каждым убийством он чувствовал обновление, прилив сил и энергии, полученной от умирающих синих. С каждым из них, рухнувшим на дно пещеры, росла его гордость – он знал, что Хаос, Отец Всего и Ничего, будет доволен. Дамон покружил в выжженном воздухе пещеры, уселся под сводом и заметил, как огромное существо, являющееся Богом, улыбнулось ему.

«Это действительно Бездна, – понял он. – Это и в самом деле Война Хаоса».

Картины великой битвы еще некоторое время проплывали перед взором Грозного Волка, а когда бой закончился, он – мглистый дракон – вылетел из пещеры в туманной завесе и направился к диким областям Кринна. Ненавидящий дневной свет, он летел быстро и высоко в поисках темноты и наконец нашел глубокую сухую пещеру в горах людоедов.

Там, под покровом прекрасной темноты, дракон отдохнул. Когда он вылетел, то снова отправился на охоту, забирая жизненную энергию у маленьких неосторожных драконов, которые быстро погибали под его страшными когтями.

«Иди ко мне, Дамон Грозный Волк, мой потомок, пешка в моей игре».

Зов становился все настойчивее, сопротивляться ему было почти невозможно.

Мысленно Дамон смотрел теперь сквозь тени и видел слабый тускло-желтый свет, выхватывающий из тьмы маленькую девочку с волосами цвета красной меди в дальнем углу, – видел Нуру Змеедеву глазами мглистого дракона.

– Покажи мне начало, – проворковала Нура. – Покажи мне снова, как ты родился, хозяин.

Дамон стал свидетелем создания мглистого, видел, как он принимает участие в Войне Хаоса, расправляется с другими драконами, видел первую встречу мглистого с ним самим – Дамоном Грозным Волком и другими.

Наконец его глазам предстало болото – там мглистый поселился, сочтя тепло и влажность полезными для своего тела. Дракон продолжал сеять серую чешую, которая иных убивала. Но не Дамона. Он был единственным.

«Мой потомок, – мурлыкал голос, – моя пешка».

Грозный Волк неистово потряс головой, закрыл глаза и, рухнув на колени, принялся на ощупь искать алебарду.

– Нет мне спасения, – сказал он себе.

«Живи», – настаивал голос.

– Осталось немного, – грустно ответил Дамон. – Я не намерен позволить тебе сотворить подобное с кем-нибудь еще. Ты не создашь больше ни одного потомка! Хорошо, я приду к тебе, отвратительная тварь, но только на моих условиях. Будь прокляты все драконы в мире!

Грозный Волк вспомнил, что дракон говорил, будто разум гораздо сильнее, чем плоть, и осознал, что тело его теперь очень сильно.

– Я использую свой разум, чтобы победить тебя! А сейчас оставь меня! – Его голос звучал странно, необычно, низко и таинственно. – Убирайся прочь из моего сознания!

Дамон сконцентрировал всю свою мыслительную энергию, достиг самых глубин собственной сущности и, почувствовав там невесть откуда взявшуюся искру, принялся раздувать ее.

Грозному Волку показалось, что он пытается сдвинуть с места неимоверно тяжелый валун. Прошла целая вечность – и вот валун дрогнул.

Дамон спихнул этот валун вниз с горы, прочь с глаз и из разума, а затем сел на ровной площадке, глубоко вздохнул и открыл глаза. Мглистый дракон покинул его, но бывший рыцарь теперь точно знал, где искать врага.

Внезапно появился Мэлдред. Глаза его были широко раскрыты и полны слез.

– А, старый друг. Я опоздал, – сказал Грозный Волк, не узнавая собственного голоса. – Теперь мне нет спасения.

Маг было заикнулся о чем-то, но Дамон отмахнулся от его слов. Он поднялся, заметив, что стал теперь очень высоким – почти одного роста с Мэлдредом.

– Уже слишком поздно, и, боюсь, я даже проклятого мглистого не успею найти. – Бывший рыцарь знал, что дракон ждет его, чтобы позлорадствовать, опозорить, унизить, понаблюдать, как вершится его приговор.

– Дамон, я помогу тебе. Ты еще можешь постараться…

Гора снова затряслась, заглушив слова Мэлдреда и заставив обоих спрятаться от камнепада за большим валуном. Когда все успокоилось, вид горы снова изменился.

– Мглистый знает, что я иду, – сказал Грозный Волк, едва грохот стих. – Он хочет, чтобы я пришел. Он хочет наказать меня, хочет реванша, хочет подчинить мой разум и использовать мое тело как марионетку. – Дамон сделал паузу, разглядывая горы. Его зрение еще больше обострилось, глаза теперь могли различать совсем мелкие детали. – Но реванша, Мэлдрец, хочу и я. Итак, я иду к нему, и будь что будет.

Удобно расположившись в пещере, мглистый дракон рычал – очень тихо, но тем не менее горы от этого содрогались.

Скользнув вперед, нага голосом маленькой девочки спросила его:

– Ты доволен, хозяин? Дракон слегка кивнул:

– Дамон Грозный Волк идет сюда. Он найдет нашу пещеру еще до наступления сумерек. Он готов, Нура Змеедева. Окончательно готов.

– Мы тоже готовы, – откликнулась та, теперь голосом страстной женщины. – И ждем его с нетерпением. – Она принялась перебирать магические предметы, которые они украли в цитадели Рыцарей Тьмы и в других местах, методически раскладывая их возле когтистых лап мглистого. – А еще очень, очень волнуемся.

Бригада гоблинов Рагха

Гоблины неотступно следовали за Рагхом, выжидающе посматривали на его утомленную морду. Ягмурт был особенно счастлив и все время улыбался, показывая щербатые желтые зубы. Драконид, чтобы не задохнуться от зловония своей армии, старался держать голову повыше, чтобы иметь возможность перехватить глоток-другой свежего воздуха.

Фиона намеренно шла с подветренной стороны. Однако Ягмурт был ей интересен, казалось, он держался с достоинством и говорил громче остальных. Голоса гоблинов зависели от роста – тем тоньше, чем меньше, а один, самый худенький, с коричневой кожей, мяукал, как котенок. Одним словом, чем крупнее был гоблин, тем громче он говорил и тем больший смрад испускал.

Соламнийка наблюдала за выражением их мордочек, слушая скрипучие голоса. Она уловила несколько случайных слов на общем языке – либо их эквивалента у гоблинов не было, либо они были универсальными для всех языков: «сивак», «Такхизис», «генерал».

– Генерал? – повторила она, встрепенувшись, и заметила, что тот, кто это произнес, внимательно смотрит на нее. – Генерал… кто?

Гоблин отделился от остальных. Почти трех футов ростом, он был обладателем носа, похожего на небольшую репку, кожи цвета ржавчины, огромных глаз, едва умещавшихся на приплюснутой мордочке, и волос, которые разной длины прядями прилипли к черепу. В правое ухо гоблина было вдето костяное кольцо с подвешенными к нему двумя перьями сойки и глиняной бусиной.