Кристофер Голден - Охотники за мифами

— А королям и дела нет до этого, или я ошибаюсь?

Дженни кивнула. На лицах обеих Приграничных отразилось крайнее отвращение.

— А что случилось с тобой? Что ты делаешь здесь? У тебя есть какой-то план?

Оливер чувствовал себя зрителем в театре. Собеседницы словно не замечали его присутствия, удостаивая разве что мимолетным взглядом. Но это была встреча старых подруг, и Оливер старался держать язык за зубами.

Кицунэ улыбнулась:

— Дикая Охота опять гонялась за мной. Настоящая, не эти Охотники за мифами.

— Ну и сволочь же этот Герн! — сплюнула Дженни.

— Хочется думать, он уже попал в ту яму, что вырыл для меня. Пока Дикие гнались за мной, Охотники за мифами гнались за ними. По запаху я догадалась, что там была мантикора[49]. Ну и другие тоже.

Мантикора… Об этом чудовище Оливер читал. Одно только имя его вызывало ассоциации, от которых мурашки побежали по коже.

— Так, получается, они спасли тебя от Герна и его гончих? — с недоверием в голосе спросила Дженни.

— Не намеренно, уверяю тебя. Просто в тот день они взяли не мой след. Потом я некоторое время скиталась в лесах, а после встретила Фроста и Оливера, и вот… Похоже, теперь мы все в беде, верно?

При упоминании его имени обе женщины взглянули на Оливера. Кицунэ улыбнулась, а Дженни с сомнением в голосе поприветствовала его.

— Так вся эта шумиха из-за тебя? — спросила она, подняв брови. — Что ж, по крайней мере, на время это отвлечет их от Приграничных.

Дженни огляделась по сторонам и нахмурилась, обнажив клыки:

— А где же Фрост?

— Здесь, — раздался голос зимнего человека.

Дженни вздрогнула, как будто от голоса Фроста ей стало холоднее, чем от его присутствия. Все трое обернулись и увидели снежный смерчик, который постепенно обрел знакомые очертания. Тени причудливо заиграли на ледяном теле.

Фрост смотрел на Дженни Зеленые Зубы так, словно сомневался, стоит ли ей доверять. Но Кицунэ так легко доверилась ей… Оливеру стало неловко оттого, что он сразу с этим смирился.

— Гриндилоу сказал Кицунэ, что многие Приграничные ушли в подполье. Мы должны немедленно поговорить с ними — с теми, кто находится в пределах досягаемости. И нам надо найти мазикина. Я в долгу перед Оливером, с которым ты только что познакомилась, и долг необходимо уплатить как можно быстрее — ради него самого и ради нас. И мне хотелось бы знать, что уже предпринимается в связи с Охотниками.

Дженни улыбнулась и чопорно поклонилась:

— К вашим услугам, лорд Фрост. Когда Грин сказал «в подполье», он именно это и имел в виду. В подполье. Амелия всегда открывала свои объятия беглецам и заблудшим. Она поступила так и теперь.

Отодвинув Фроста, она повела их по коридору, стены и свод которого были сделаны из дерева и гранита. Дойдя до свисавшей с потолка лампочки, которая давала достаточно тепла, чтобы при приближении Фроста воздух вокруг нее заклубился туманом, Дженни повернула налево.

Оливер остановился, глядя назад — туда, откуда они пришли.

— Что случилось? — спросила Кицунэ, неожиданно оказавшись ближе, чем он предполагал. Жаркое дыхание обдало ему шею.

— Тебе все это не кажется слегка подозрительным? — спросил он. — Я хочу сказать, весь клуб мог видеть, как мы вошли сюда. Если именно здесь прячутся Приграничные, то это совсем не безопасно. Разве нет?

Фрост взглянул на Дженни. Звякнув сосульками волос и выпустив из глаз струйки тумана, он спросил:

— Здесь есть и мазикины, да?

Она кивнула.

Зимний человек повернулся к Оливеру:

— Мазикины — чародеи. Если уж они решили спрятаться в этом месте, то наверняка навели чары на дверь. Ее могут видеть только те, кто знает, что именно ищет.

Оливер вспомнил, что и сам не заметил двери, пока Дженни не открыла ее. До конца его это не убедило, но раз Фрост не тревожился, оставалось только положиться на него.

Они продолжили спуск по коридору, стены которого по мере их продвижения становились все грубее. Если Оливеру не изменяло чувство пространства, шли они уже прямо под сценой ночного клуба, хотя и достаточно глубоко — музыки совсем не было слышно. Но Дженни все вела и вела их вперед. Еще через сотню ярдов они подошли к двери — железной, с большим колесом вместо ручки, как на подводных лодках в старых кинофильмах. Дженни отперла дверь, пропустила всех вперед, а потом снова плотно закрыла.

По другую сторону двери оказался канализационный коллектор. В нос ударила такая вонь, что Оливера чуть не вывернуло. Подняв воротник рубашки, он закрыл нос и рот, но жаловаться не стал. Таков уж оказался их путь. Жалобы ни к чему бы не привели.

Свет просачивался сквозь решетки люков, расположенных футах в ста над головой, а может, и выше. Через каждые пятьдесят футов в каменных стенах располагались арки, украшенные искусной резьбой и скульптурами. Оливера поразило и восхитило, что кто-то затратил столько усилий на украшение канализации. Внутри этих широких тоннелей, где эхом разносился шум текущей воды, он чувствовал себя словно в Древнем Риме. По обеим сторонам тоннеля пролегали пешеходные дорожки, а в середине текла река нечистот.

В затененных участках тоннеля, куда не попадал свет из люков, шуршали чьи-то крылья. Но сколько Оливер ни вглядывался в темноту, он не мог ничего разглядеть. Вонь мешала ему ориентироваться, хотя он прикрывал лицо и дышал через рот. Путешествие по канализации навело его на мысли о парижских катакомбах, где он всегда мечтал побывать, да так и не успел.

Дженни Зеленые Зубы вела их по слегка изогнутому тоннелю. Все ступали очень осторожно, опасаясь свалиться в бурлящий поток. Минуты тянулись томительно. Они несколько раз сворачивали в эстуарии, собиравшие нечистоты из других кварталов. Оливер понимал, что на самом деле они ушли не так далеко от «У Амелии», но это время казалось ему вечностью, потому что он едва не задыхался от вони.

Когда идущая перед ним Кицунэ остановилась, он чуть не врезался в нее и тут же представил, как они вдвоем летят в канализационную трубу. Она схватила его за руку, чтобы он не упал, и только тогда Оливер увидел, что заставило ее остановиться. Меньше минуты назад они пересекли реку нечистот по узкому железному мостику и повернули в коридор, уходивший вправо. Коридор был значительно меньше основного тоннеля и заканчивался большим, красивым залом. Туда-то они и пришли. Потолок возвышался примерно на пятнадцать футов, а от него уходили вверх, к расположенным на уровне земной поверхности небольшим вентиляционным люкам, узкие колодцы. Света здесь стало намного меньше. Звуки, доносившиеся из темноты, казалось, издавали не крысы или другие подземные существа, а сам мрак.