Виктория Щабельник - Восход Темной Звезды

— Ну уж нет, — улыбнулся он, заметив движение Кайла. Мне будет приятно ощущать на себе твою вещь.

— Фетишист, — я слегка поморщилась, и внезапно размахнувшись, со всей силы ударила его по лицу, одновременно сделав подножку, повалила его на землю. От неожиданности, он даже позволил мне это сделать.

— И последнее, но не менее важное! — сказала я, — еще хоть раз попытаешься влезть ко мне в голову и попробуешь мной управлять — прибью на месте.

— Правда, еще не знаю как, — добавила я уже про себя.

— Неужели ты могла предположить, что я способен на это? — он не делал попытки подняться, с удовольствием разглядывая меня снизу вверх.

Кайл, подойдя поближе, поинтересовался:

— Хочешь, я убью его прямо сейчас?

Я сделала вид что задумалась, но, увидев пробежавшую по лицу Тирэна улыбку, задумалась уже всерьез:

— Спасибо. Как-нибудь потом.

— Только скажи.

— Только скажи, — шепотом повторил Тирэн.

— Еще одна вложенная тобою мысль и наш договор будет расторгнут, — стараясь оказаться от него как можно дальше, я встала рядом с Кайлом.

— Так боишься, что я начинаю тебе нравиться? — легко вскочив, Тирэн завернулся в мой плащ.

— Не желаю иметь возле себя второго Клайвера, — разозлилась я.

— Ты сравниваешь меня с ним? — он слегка напрягся.

— У меня есть для того все основания, — я отвернулась и открыла Йог-сотхотх. Мы были на месте.

Сколько живу на свете, все не могу понять мужчин вообще и Дрэгона в частности. Ну чем он еще не доволен: не хотел, чтобы я рисковала — пожалуйста вам, получайте пушечное мясо в виде моего дражайшего дяденьки. И еще какое! Думаю, приняв мои условия, Тирэн слукавил. Что-то мне не верится в его искреннее желание помочь нам. Да и эта попытка — искусственно вызвать во мне симпатию. Как ребенок, честное слово! Я, конечно, понимаю его желание заполучить в моем лице единственного, кроме себя, обладающего сходной силой. Можно сказать, родственную душу. Ха-ха! Ключевое слово — душа. Или он действительно воспылал к моей персоне неземной страстью? Неееее! Вот в это я верю менее всего.

И почему Дрэгона так взбесило его присутствие? Ну да, враг. Убить пытался. Эка невидаль! Да каждый из них меня хотя бы раз пытался убить, и не их вина, что не получилось. Да, зря я тогда озвучила эту мысль. С другой стороны — теперь я избавлена от неприятного объяснения с ним — мы не разговариваем вообще, и, судя по его взгляду, кажется, уже не будем разговаривать никогда.

А поведение Кайла вообще не подается никакой логики! Кинув беглый взгляд на нас с Дрэгоном, он, как ни в чем не бывало, дружески обнял его и сейчас они уединились с остальными Владыками. И, похоже, единственный, кто ищет моего общества — это мой неутомимый дядюшка Тирэн. Назвав его так в первый раз, к своему удивлению услышала его искренний громкий хохот. Ну, хоть кому-то сейчас хорошо.

Дав понять Тирэну, что его присутствие рядом со мной ничем не оправдано, я, наконец-то осталась в одиночестве. В тишине и покое. Одна…

— Значит, она тебя вернула, — совет давно закончился, и приятели расположились у подножия горы, вдалеке от лагеря.

— Я не верил, что это возможно, и не хотел, чтобы она рисковала.

— На такое способна только она.

Оба на какое-то время замолчали. Дрэгон первым нарушил тишину:

— Необдуманно было заключать с Тирэном сделку.

— Думаешь, в тот момент у нее был другой выход? — удивился Дарэн.

— Знаешь, иногда я поражаюсь ее способности извлекать пользу из, казалось бы, безвыходной ситуации.

— Но ведь ни из-за этого ты злишься на Анну?

— Это так заметно?

— Увы! Наверное, стареешь, — предположил, улыбаясь Дарэн.

— Наверное, — согласился Дрэгон и слегка помрачнел, — она многое пережила и привыкла действовать рискованно и жестко, не боясь смерти.

— Это естественно, учитывая все обстоятельства.

— Она все еще действует как одиночка, будто против нее целый мир, и ей не на кого рассчитывать.

— Даже если рядом есть кто-то, способный о ней позаботиться, — продолжил Дарэн, — именно этого ты не можешь ей простить. Того, что ей никто не нужен?

— Не думал, что когда-нибудь стану обговаривать это с тобой, — Дрэгон отвернулся, глядя на долину.

— Не думал, что когда-нибудь смогу смириться с тем, что она мне не принадлежит, — сказал Дарэн, встав и немного отойдя в сторону.

— Хочешь сказать, что смирился?

— Не важно.

— Нужно очень сильно любить, чтобы сделать то, что сделала она для тебя.

— Она любит. Как брата, как семью, — уточнил Дарэн.

— Ты говоришь глупости!

— А ты не видишь дальше собственного носа. Я понимаю твое стремление ее защитить, но ей нужно не только это.

— Что же по твоему ей нужно? — иронично спросил Дрэгон.

— Чтобы ей доверяли и принимали такой, какая она есть.

— Я только это и делаю — пытаюсь принять ее такой.

— Не пытайся, делай. Иначе ты ее потеряешь.

— Как ты? — почему-то в этот момент Дрэгону хотелось, чтобы Дарэну было так же плохо, как и ему.

— Она никогда не была моей, — возразил Дарэн, — просто иногда каждому из нас хочется сказки.

— И ты вот так легко отступаешь?

— Не легко, Дрэгон. И зря ты пытаешься меня достать. Только, похоже, Анна сама пока себя не понимает.

— Хорошо. Оставим эту тему, — заключил Дрэгон, — что будем делать с Тирэном?

— А что с ним делать?

— Он может быть опасен для Анны, да и Владык, судя по всему, не жалует. Не даром он ухватился за идею появится здесь.

— Похоже, его цель — Клайвер.

— Это лишь предположения. После того, что он творил на Земле, от него можно ждать всего, чего угодно.

— Я знаю но, Анна не так наивна, как ты думаешь.

— Даже не сомневаюсь. Интересно, как давно ей пришла в голову эта мысль? — Дрэгон на миг задумался.

— Какая?

— Свести своих врагов вместе.

— Не нужно думать об этом.

— Почему?

— Потому что ответ может тебе не понравится.

— Кажется, он мне уже не нравится.

— Когда выступаем? — сменил тему разговора Дарэн.

— Послезавтра.

Утром я себя чувствовала как после хорошего бодуна, хотя, если признаться честно, никогда не напивалась всерьез. Но в этот раз я могла лишь сочувствовать тем, кто испытывает подобные ощущения постоянно. С трудом дойдя до бочки с водой (оказывается, вчера здесь шел дождь), я мельком взглянула на свое отражение. Ух ты! Я чего-то не понимаю? Может, я уже умерла и меня забыли похоронить? С таким видом нужно не воевать, а брать измором или бить на жалость. Тогда враг сдастся сам. Или будет становиться в очередь, чтобы оборвать мои мучения.