Юлия Фирсанова - О грозных пиратах, спящих силах, влюбленных кочевниках и прочем

— Я полагаю, что ты будешь в силах бороться со своими… м-м-м охотничьими инстинктами до тех пор, пока мы не выберемся из пустыни. А раз ты говоришь, что не сможешь делать этого долго, то выход буквально в полете стрелы. Поэтому я предлагаю проверить мою версию, и идти всем вместе по крайней мере два-три дня. Дай нам этот шанс. Если ничего не изменится, или ты скажешь, что мутационные процессы зашли слишком далеко, то мы расстанемся, как было предложено ранее.

Элия поразмыслила несколько минут, просчитывая варианты, и согласилась, большей частью потому, что очень хотела верить в благополучный исход дела, в Силы Удачи, милостивые к богам:

— Ты прав. Можно рискнуть. Но вы должны пообещать: если я решу, что больше не могу с вами оставаться, то уйду, и вы не будете пытаться удержать меня или отговорить.

— Идет! — радостно согласился Кэлберт, готовый пообещать сестре все сокровища Океана Миров, только бы она не уходила в пустыню одна.

Мелиор удовлетворенно кивнул, подтверждая молчаливое обещание.

После мирного завершения серьезного разговора компания родственников, ставших намного ближе друг к другу перед страхом потери, отправилась спать. Разумеется, никто, даже Элия, и не подумал разбудить Элегора, чтобы известить его о предполагаемой опасности. Забравшись в 'спальный мешок', который безжалостно размотали с демонстративно похрапывающего герцога Лиенского, так и не дав бедняге вылупиться из 'кокона' самостоятельно и обрести крылья, лоулендцы быстро задремали. Руки братьев даже во сне крепко обнимали сестру, словно мужчины продолжали бояться, что она внезапно исчезнет.

Полномочный посол государства Эндор — Зулар со Азран ик Евдар ар Цинфаг, повелитель Двадцати Семи Оазисов, правая рука Великого Хассиза — Верховного Повелителя свободных кочевников эндорцев, его советник по делам неотложной важности, Уста Истины, Меч Справедливости и прочее и прочее был бесконечно счастлив. Он наконец-то нашел себе достойную супругу, вернее это она нашла его в огромном, чрезвычайно мокром и весьма прохладном Лоуленде — важном политическом и экономическом союзнике Эндора. Кто бы мог подумать, что здесь отыщется прекрасная женщина, верная заповедям святого Димета Водознатца, но она нашлась и выбрала его себе в мужья, как заведено, по старинным обычаям Эндора.

Посол прикрыл татуированные веки, вспоминая сей дивный момент: обнаженная белая кожа — точно редкостная ночная лилия из оазиса — все еще сияла перед его мысленным взором. Девушка выбрала его и не размыкая уст позвала, подарила неземное блаженство, а потом, как и подобает смиренной деве, исчезла, чтобы он доказал силу и смелость, свою верность суженой и отыскал ее.

Терпеливо выждав положенные заветом Димета девять дней, эндорец приступил к поиску восхитительной незнакомки. Память воина и дипломата не подвела хозяина даже в огромном чуждом замке Лоуленда. Зулар быстро нашел заветное место встречи, несмотря на удаление оттуда магическим способом. Чувствительное самолюбие посла было приятно удивлено, когда Зулар узнал, осведомившись у юной прислуги в комнатах девы, что его выбрала та, о кой слагали легенды и на далекой родине посла, сама принцесса Элия, прекраснейшая Богиня Любви. Но, к огорчению Зулара, избранница оказалась чрезвычайно стыдлива и надолго исчезла из родительского замка, продлевая пору ожидания втрое.

Когда минул месяц, вконец истомившийся без милой избранницы пылкий эндорец решил, что больше медлить нельзя и приготовился просить отдать ему прелестную суженую у самого короля Лоуленда — Лимбера. Древний обычай был милостив к снедаемым любовной жаждой женихам. Если невеста, воспитанная в скоромности, стесняясь, долго не показывалась суженому на глаза, то первое согласие на брак мог дать отец ненаглядной в присутствии родственников. Этой заповедью Димета и решил воспользоваться влюбленный Зулар.

Его величеству Лимберу к тому времени изрядно поднадоело возиться с твердолобым кочевником, который стоял с несгибаемым упорством на каждом пункте привезенных для заключения договоров, словно на стене осажденного форта. И его величество 'милостиво' пригласил гостя на семейный завтрак. К трапезе было настоятельно рекомендовано явиться племяннику Нрэну и нескольким другим далеко не слабым и беспомощным членов большой семьи. Обычно послам хватало знакомства лишь с обаятельным и красноречивым Богом Войны, но на сей раз в край раздраженный Лимбер решил перестраховаться. Принцы и лорды должны были наглядно продемонстрировать эндорскому упрямцу мощь и силу королевства, и показать, что с царствующей фамилией лучше дружить, чем вступать в явные или скрытые конфликтные отношения.

Мужественный воин пустыни расценил приглашение короля на свой манер. Он счел, что его приглашают с намеком на заключение первого брачного договора, и старательно приготовился к торжественнейшему моменту в своей долгой жизни. Он сделал свадебную прическу, заплетя волосы в мелкие косицы числом двадцать семь, умастил кожу редкими маслами, покрыл соответствующими моменту ритуальными узорами, надел парадное многослойное одеяние, приготовил щедрые подарки родственникам невесты и радостно отправился навстречу своей судьбе.

Глава 14. Смена декораций

Размытые очертания развалин не то замка, не то крепости, представшие на закате следующего дня взору утомленных отупляющим однообразием и бесконечностью дневного перехода путников, поначалу показались богам миражем или галлюцинацией.

— Мираж? — прищурившись, переспросила Элия перевозбужденного новостью Элегора, первым с эльфийской зоркостью углядевшего на горизонте темную точку, колышущуюся в знойном мареве.

Кэлберт обменялся с Мелиором быстрым взглядом и весело бросил:

— Ну, по крайней мере, это первый мираж за все время нашего пребывания в пустыне.

— А может и не мираж, — кивнул принц, и на губах его проскользнула улыбка. Что бы ни ждало их впереди, бесконечное путешествие приближалось к концу, бог чувствовал это всеми фибрами души.

— И уж точно не галлюцинация, никаких особых кактусов, вызывающих видения, мы на завтрак не жевали, — рассмеялся Элегор и уточнил: — Во всяком случае, я вообще не припомню, чтобы у нас сегодня был завтрак, обед или ужин.

— Могу ручаться и за всю эту неделю, — кисло подтвердил Мелиор, с тоской вспоминая последний великолепный ужин на яхте.

— Это могли быть особенные кактусы, — заухмылявшись, зловеще прошептала принцесса, помахав для убедительности перед носом герцога руками, — вылезающие ночью из-под земли и жадно пожираемые нами в состоянии лунатизма.