Дэвид Геммел - Призраки грядущего

— Ты любила своего отца? — спросил он.

— Ты же знаешь, что да. Больше всех на свете.

— А меня любишь? — Киалл, заточенный в собственном теле, с трепетом ждал ответа.

— Да, — просто ответила она. — Я твоя, Киалл, — отныне и навсегда.

— Твой отец тоже любил тебя. Ты была даром, который оставила ему Рения. Следи за боем со стены и ничего не бойся. Киалл вернется к тебе. Я обещаю, Наки.

Он отодвинул засов и вышел за ворота. Танаки оцепенела. Киалл стал совсем другой — и он назвал ее ласковым именем, которое она носила в детстве.

— Что ты с ним сделал? — напустилась она на Аста-хана. Старик молча отвернулся от нее к Чареосу. Мастер Меча открыл глаза.

— Я сдержал свое слово, — прошептал ему Аста. — Сдержишь ли ты свое?

— Сдержу. Что у вас слышно?

— Киалл вышел на поединок с Джунгир-ханом.

— Исток всемогущий, нет! — простонал Чареос. — Помогите мне подняться на стену.

Маленький жилистый шаман поставил Чареоса на ноги и чуть ли не на себе поволок вверх по ступенькам.

В долине Тенака-хан уверенно вышел навстречу сыну. Джунгир был вооружен роскошно украшенной саблей, подаренной ему Чиен-Цу. Тенака обнажил свою, испытал ее на равновесие и отшвырнул прочь. Пройдя мимо удивленного Джунгира, он остановился перед старым воином на серой лошади.

— Мне сказали, что ты Субодай, самый старый друг Тенаки-хана.

Старик угрюмо кивнул.

— Не одолжишь ли ты мне один из коротких мечей, которые Тенака подарил тебе в вашу последнюю встречу?

Старик окинул взглядом Киалла — его осанку, наклон головы, внимательный серый взгляд, — вздрогнул, вынул меч и молча подал его юноше рукоятью вперед.

Тенака дважды взмахнул мечом в воздухе и вернулся к Джунгир-хану.

— Готов ли хан к бою?

Джунгир сделал молниеносный выпад. Тенака отразил его и придвинулся ближе.

— Ты думал, яд остановит меня, сынок? — шепотом спросил он.

Джунгир побелел и снова ринулся в атаку. Но клинок Тенаки каждый раз отбрасывал его назад. Когда они в пылу боя отошли подальше от зрителей, Джунгир нанес рубящий удар. Тенака отбил его и подошел еще ближе.

— Аста перенес мои кости сюда, но я по-прежнему чувствую вкус яда из твоей чаши.

— Замолчи! — завизжал Джунгир.

Тенака, прыгнув вперед, выбил меч из его руки, и клинок упал в десяти шагах от них.

— Подними, — приказал Тенака.

Джунгир схватил меч и бросился вперед, забыв о защите. Тенака, не успев опомниться, безотчетно вонзил меч в грудь сына. Джунгир обмяк.

— Я любил тебя, отец, — сказал он, — а ты всегда был ко мне безразличен.

Тенака со слезами на глазах подхватил сына и опустил на землю.

— Ох, сынок! Я гордился тобой, но хотел, чтобы ты вырос сильным — настоящим надиром. И чувства свои проявлял только с Танаки. Но я любил тебя — и твоих братьев тоже. Джунгир... Джунгир!

Но хан уже умер.

Тенака стоял над ним, склонив голову, потом вырвал из тела меч, отшвырнул его прочь и опустился рядом с сыном на колени.

Старый Субодай подъехал к нему и спешился. Старик охромел, но это был все тот же человек, которого Тенака-хан спас много лет назад.

— Кто ты? — шепотом спросил старый воин. — Кто?!

— Всего лишь человек, — ответил Тенака, глядя на крепость, где осталась его единственная дочь. Глупый мальчишка подарил ему жизнь, и он использовал ее, чтобы убить последнего из своих сыновей. Притом в этот миг он ясно понял, что не сможет отнять у дочери ее любовь. Уж лучше умереть окончательно и отправиться на поиски Джунгира. — Иди сюда, Киалл, — тихо позвал он.

Киалл почувствовал, как сила, сковывающая его, уходит. Он потянулся и сказал Субодаю:

— Спасибо, что одолжил мне меч. Дух Тенаки-хана велел мне попросить его у тебя.

— На миг мне подумалось... — Надир потряс головой. — Ладно, пустое. Возвращайся в свою крепость — скоро ты все равно умрешь.

— Субодай! — крикнул Аста-хан со стены.

— Чего тебе, колдун?

— У хана родился сын!

— Это правда? — спросил Субодай у Киалла свистящим шепотом.

— Да. Он родился ночью.

— Сейчас я вынесу его, — сказал Аста. — Погодите нападать.

Киалл пошел обратно в крепость. Двое солдат открыли ему калитку. Аста направился в караульную, но Чареос остановил его.

— Подожди. Я сам вынесу тебе дитя.

Чареос вошел к Равенне. Она кормила грудью одного мальчика, а другой спал. Чареос сел рядом с ней.

— Не знаю, как и сказать тебе об этом, но я, чтобы предотвратить войну, пообещал, что один из твоих сыновей станет ханом. Теперь меня поймали на слове.

Она, видя страдание в его глазах, протянула ему руку.

— Один из них все равно стал бы ханом, а другого убили бы по надирскому обычаю. Пусть Аста получит то, что хочет. Я выращу другого. — Она отняла младенца от груди и нежно поцеловала. — Бери его, пока я не передумала.

— Я помогу тебе растить твоего сына, клянусь. — Он взял ребенка. — А теперь ни звука. Аста не должен знать, что их двое.

Чареос вышел на солнце, и Аста бросился к нему, протягивая руки.

— Вот он, новый великий хан, — восторженно произнес старик.

Чареос отдал ему ребенка, и тот раскричался, но шаман пошептал что-то ему на ушко. Дитя утихло и уснуло.

— Я не исполнил то, что должен был исполнить, — сказал Аста, — но я благодарен тебе, Мастер Меча.

Чареос кивнул, и шаман вышел навстречу ожидающему войску.

Вскоре надиры покинули долину. Чареос сел на припеке и привалился к стене. К нему подошел Салида.

— Никогда бы не поверил, что регент способен на такое геройство.

— И правильно. — Салида вынул пергамент из-за пояса и бросил Чареосу на колени.

Тот развернул eгo. Послание было кратким:

Дайте Джунгир-хану все, что он просит.

— Мне думается, мы выполнили приказ, верно? — сказал Салида.

Эпилог

Киалл и Танаки не стали ждать, когда их обвенчают по готирскому обычаю. Они порезали себе ладони, как заведено у надиров, и принесли брачный обет при свидетелях, прямо в Бел-Азаре. Потом они уехали в степь и сошли со страниц надирской истории.

Чиен-Цу и Оши вернулись в империю Чиадзе, где посла увенчали гирляндами и пожаловали ему в награду плодородные, известные своей красотой земли.

Гарокас поехал с Салидой в Новый Гульготир, где регент, хоть и нехотя, наградил и повысил капитана.

Семь лет спустя три всадника остановились перед первыми воротами Замка Тенаки.

— Когда-то, сынок, — сказал Чареос, — это был Дрос-Дельнох, самая неприступная Дренайская крепость. В те дни им правил Бронзовый Князь. Придет день, и этот титул будет твоим.

Мальчик посмотрел лиловыми глазами на шесть высоких стен, перегораживающих перевал.