Роман Папсуев - Верлойн

Семь темных фигур вынырнули из темноты со стороны поселка. Двое караульных стояли за огромными деревянными щитами на колесах у самого вала и наблюдали за стенами Гулэра.

Знаком показав, чтобы все надели ремни-невидимки, Алдруд вместе с Тиглоном подкрались к горцам, и два удара кинжалами заставили нерадивых стражников тяжело осесть на землю. Затем Странники также надели ремни-невидимки и растворились в воздухе.

В это время подоспели Макадор и Дрюль, тащившие плот, один из многих, приготовленных горцами для форсирования рва у стен Гулэра. Плот был достаточно широк, и, когда его осторожно опустили на воду, все семь путников расположились на нем – Алдруд и Канар впереди, Малс, Мидлор и Дрюль посередине, Макадор и Тиглон сзади. Тиглон принялся грести самодельным веслом, заранее изготовленным в доме, где прятались заговорщики.

Два-три мощных гребка – и путники оказались на другой стороне рва и выбрались на полоску земли у стен.

– Тихо, – сказал Алдруд и присел на корточки. – Теперь будем ждать.

Все присели и молча стали смотреть на темное небо. На севере полыхали зарницы – собравшиеся над Гулэром тучи вот-вот готовы были разразиться дождем.

Верлойн с Лэнардой покинули прибежище путников, попрощавшись с хозяином и дав ему несколько монет. Ведя за собой Хинсала и держась в тени, они прошли по темным улицам поселка и, повернув в переулок недалеко от вала, остановились. Верлойн повернулся к Лэнарде и указал на коня:

– Садитесь в седло.

Девушка остановилась в нерешительности и, взглянув на барона, сказала:

– Не думаю, что в платье я смогу проделать такой трюк. У вас мужское седло...

Верлойн покачал головой, обхватил девушку и, легко подняв ее, посадил на коня. Затем забрался на круп Хинсала и сказал:

– Ну что ж, Хинсал, сегодня день, когда мне понадобится твой талант.

– Какой еще талант? – удивилась Лэнарда.

Вместо ответа Верлойн обнял девушку левой рукой за талию, а в правую взял поводья. Лэнарда возмущенно взглянула на его левую руку и уже хотела выразить бурный протест, но барон ее опередил, сказав:

– Не волнуйтесь, Лэнарда. Мне придется поддержать вас – это необходимо.

Верлойн посмотрел на небо и вспомнил слова Гискара: «Скажи „драгладар“, и у Хинсала вырастут крылья». Верлойн прикинул расстояние до крепостной стены, вздохнул и открыл рот, чтобы произнести заветное слово, но сзади вдруг раздался громкий окрик:

– Эй! Вы кто такие?

Барон медленно обернулся, нащупывая правой рукой метательный кинжал, который дал ему Канар перед расставанием.

Позади стоял горец, скорее всего капитан пехоты, судя по значкам на грудном панцире и инкрустированному серебром темному шлему. Было темно, и Верлойн лихорадочно искал уязвимое место у горца, куда можно было бы метнуть кинжал. Такого места, однако, вроде бы и не было вовсе. Верлойн слез с Хинсала и повернулся к горцу, держа кинжал наготове под полой плаща.

– Что вы тут делаете? – гаркнул незнакомец, с подозрением разглядывая барона.

– Гуляю, – брякнул Верлойн первое, что пришло на ум.

– Что?! – Горец, видимо, решил, что над ним смеются. – Гулять ночью, да еще во время военных действий, когда мессир Санард приказал наказывать всех, кто шатается по улицам поселка после полуночи?! Ты что, спятил?

Верлойн понял, что попал впросак.

– О Небо, что это?! – воскликнул барон, указав левой рукой на небо.

Горец задрал голову, обнажив не защищенную кольчугой шею. В ту же секунду кинжал резко просвистел в воздухе, и капитан, захрипев, рухнул как подкошенный на спину, зазвенев доспехами. Лэнарда вскрикнула. Верлойн быстро запрыгнул на Хинсала и сказал:

– Драгладар!

Хинсал затоптался на месте и захрапел, кожа на его плечах лопнула, и из-под нее появились свернутые крылья. Быстро удлиняясь, они развернулись, и Верлойн увидел, что они похожи на крылья летучей мыши, только белые.

Перепонки напряглись, крылья не могли развернуться до конца из-за попоны и подпруги. Верлойн пробормотал: «Проклятье!» – и, нагнувшись, быстро перерезал подпругу. Теперь крыльям ничего не мешало, они развернулись на всю длину, поднялись и опустились, словно конь разминал мышцы перед полетом. Верлойн подобрал под себя ноги, чтобы не мешать работе крыльев, и сказал:

– Держитесь крепче, Лэнарда.

Девушка была настолько потрясена, что не обратила внимания ни на слова барона, ни на его руку, когда он вновь обнял Лэнарду. Хинсал взмахнул крыльями и взлетел. Плавно набирая высоту, он послушно следовал направляющей руке Верлойна.

Когда Хинсал поднялся над поселком, внизу послышался женский визг и какой-то человек закричал:

– Дракон! Дракон! Люди, спасайтесь! Белый Дракон вернулся!

Снизу Хинсала и впрямь можно было принять за летящего дракона. Виной тому были перепончатые, широкие в размахе крылья, ибо конь поднялся уже высоко и, кроме крыльев и туловища, снизу ничего не было видно.

Внизу начался переполох. Горцы метались по лагерю возле вала, хватаясь за оружие, люди, жившие в поселке, забыв о приказе мессира Санарда, выбежали на улицу поглазеть на живого дракона.

– Это знамение! – кричал кто-то внизу.

На счастье Верлойна и девушки, горцы были настолько ошарашены появлением «дракона» в ночном небе, что не сразу догадались пустить в ход стрелы. Хинсал же, не обращая никакого внимания на крики внизу, еще раз взмахнул могучими крыльями и стал планировать к крепостной стене, где, подхваченные ночным ветром, колыхались штандарты Гулэра.

Семеро сидящих внизу терпеливо ждали. Когда в поселке раздался первый крик, Алдруд поднял голову и прошептал:

– О Небо.

Все задрали головы и замерли, пораженные увиденным. На фоне темных туч, освещаемый вспышками далеких молний, парил летающий конь. Быстро приближаясь, он немного снизился, и путники различили у него на спине две фигуры.

– Это они, – прошептал Макадор. – Будь я проклят, если конь Верлойна не умеет летать!

– Ай да Хинсал! – воскликнул Дрюль и от переполнивших его чувств чуть не свалился в ров. Его вовремя подхватил Тиглон.

– Хватит орать, – прошипел тиг. – Не хватало еще, чтобы горцы нас заметили.

Словно в ответ на замечание Тиглона на вал на том берегу рва поднялись несколько лучников Свана. Спохватившиеся офицеры горцев приказали им стрелять – лучники, взобравшись на вал, достали из колчанов за спинами стрелы и наложили их на тетиву. Подняв луки, они прицелились в снижающегося Хинсала.

– Проклятие, – пробормотал Макадор.

– Лук у нас есть? – тихо спросил Алдруд.

– Нет, я забыл свой лук в убежище, – нахмурившись, сказал Дрюль, растерянно глядя на меч, который Верлойн дал ему в Валунной степи и который дримлин схватил вместо лука.