Андрей Мартьянов - Мировой кризис
Больше ничего путного от впадающего в истерику и до полусмерти напуганного помещика добиться не удалось. После отбытия маленького каравана, и впрямь направившегося к тракту на Ушицу (хоть одного разумного совета послушались!), в усадьбе остался только бесполезный рабочий мерин, двуколка в каретном сарае и престарелый кузнец, оставленный присматривать за домом.
– Ну дела, – помотал головой Вершков. – Только пыль столбом на дороге, прям блудницу вавилонскую на звере увидели… Чего перепугались? Австрияки чай не азиаты какие, мирное население резать не будут. Тут вам Европа, цивилизация…
– Давайте возьмем мерина, – предложил Ойген. – На него погрузим вещи, а сами постараемся уместиться в автомобиле.
– Нас восемь человек, – напомнил Тимоти. – Друг у друга на головах сидеть? В деревне есть телеги, купим у крестьян…
– А ну молчите! – вдруг цыкнул Прохор и увлек компаньонов в тень между барским домом и пристроенным к нему флигелем. – Тихо, ни слова больше… Всадники!
Спустя минуту на обширную площадку перед фасадом дома с клумбами и гипсовыми вазончиками рысью влетели десяток кавалеристов – при саблях, с карабинами за спиной. Осмотрелись, обменялись несколькими резкими фразами на немецком и вновь канули в ночную тьму. Кажется, поскакали к реке.
– Не наши, – мрачно сказал Прохор. – Возвращаемся, только как можно осторожнее! Сейчас бегом к распадку, там начинается большой овраг, никто не заметит…
– Туман на берегу – наш союзник, – подтвердил Тимоти. – Мистер Вершков, это были австрийские военные? Раз так, мы оказались на территории, занятой армией Австро-Венгрии?
– Не обязательно, – вмешался Ойген. – Разведывательный рейд, малыми силами… Настоящая лавина хлынет завтра-послезавтра.
– А нам-то что? Война войной, но мы люди гражданские. Проверят документы, отпустят.
– Американцев может, и отпустят, а вот графа и мсье Вершкова могут интернировать. Если Австрия объявила войну России, конечно…
– Извини, об этом не подумал. Словом, надо сматываться и как можно быстрее. Пошли к оврагу.
Когда до лагеря оставалось немногим больше километра, началась ожесточенная винтовочная стрельба, бой шел у берега, и Прохор однозначно определил, что разъезд неприятеля сцепился с охранявшими концессию саперами. Значит, и остальные наверняка попадут под горячую руку! Катастрофа!
– Нападем только если встретим единичного всадника, – прошептал Тимоти. – В крайнем случае – двух. Связываться с регулярной армией у меня нет ни малейшего желания… Захватим лошадей. Надеюсь, все умеют ездить верхом?
Обошлось, по дороге к палаткам никого не встретили, ни своих, ни чужих. Ойген только заметил, что с курганом происходит нечто странное, «память земли», неизвестный науке магнетизм этой ночью был активен как никогда раньше…
Лагеря достигли к окончанию перестрелки, заметили промелькнувших в тумане кавалеристов, на галопе уходивших к северу. Стычка завершилась вничью? И куда все-таки подевались Джералд, Ева и прочие? Начали обыскивать палатки.
– Не хватало только потеряться, – сокрушенно сказал мистер О’Донован. – Брат моего папаши во время гражданской войны попал в плен к северянам, семь лет ни одного известия – а оказалось, что дядя искал нас в Вирджинии, когда семья переехала в Техас… Нашел случайно, после того как в газетах напечатали, что на папашином участке нашли уйму нефти. Нет ничего хуже потеряться во время войны.
– Они рядом, – ответил Прохор. – Вместе с его сиятельством, он знает толк в таких делах, с Алексей Григорьичем не пропадешь. Пойдемте к саперам, проверим…
– Нет, – остановил Вершкова Ойген. – Слышите? Кавалерия! И, по-моему, военных куда больше, чем прошлый раз! Надо укрыться, еще три минуты и они будут здесь! Да и туман рассеивается, ветер поднялся!..
– Опоздали, – выдохнул Тимоти, рассмотрев приближающихся со стороны Усти всадников. – Скорее на кухню, спрячемся между ящиками! Хоть какой-то шанс!
В хозяйственной палатке аккуратно складировали все ненужное, начиная от переносных печек и деревянных контейнеров с шанцевым инструментом и заканчивая множеством вещиц, которыми всегда обзаводишься при длительной работе в полевых условиях – фонари, складные стулья, железные емкости из-под керосина, даже маленькая динамо-машина. Палатка была забита барахлом чуть не под потолок.
– Вот сюда, к стене… – Тим вынул нож и сделал в брезенте небольшую прорезь. – Заодно понаблюдаем. Ого, да их тут множество! Целая армия!
Несколько австрийских солдат спешно обыскали лагерь – никого; заметить сидевших за грудой хлама концессионеров было сложно. Драгуны ограничились самым поверхностным осмотром и побежали назад, докладывать командирам, целиком сосредоточившимся на редане, в котором засел противник.
Было совершенно непонятно, что именно защищают в этой безлюдной местности русские и ради чего устроено полевое укрепление без дополнительного прикрытия – рядом нет ни единого важного объекта! Это примерно то же самое, что встретить посреди Сахары одинокую москательную лавку.
Загадка, объяснить которую словами поручика о «полевом выходе» невозможно. Слишком далеко от крепости и квартир находившихся возле границы полков.
Достаточно рассвело, чтобы со стороны лагеря можно было рассмотреть остатки римского вала, туман исчез, лишь над рекой ползли белесые полосы, скрывавшие холмистый бессарабский берег.
– Продержатся полчаса, – уверенно сказал Прохор. – Не больше. Помочь им невозможно. Одно только чудо Господне…
– Сдаться? – предположил Тимоти.
– Если там его сиятельство, ни о какой сдаче и мыслей не возникнет. Слышите, опять начали стрелять. Вы оставайтесь, а я пойду…
– Не надо никуда ходить, – хладнокровно сказал Ойген, взяв Вершкова за плечо.
Нет, не Ойген! Хаген! Перевертыш сменил облик так быстро, что никто и не заметил, без единого усилия и малоприятных эффектов, обычно сопровождавших «превращение». Прохор машинально перекрестился.
– Вёлунд был великим кузнецом, но Регин превзошел его в мастерстве, – значительно вымолвил мажордом бургундского двора. – Жаль, что здесь нет меча, принадлежавшего Зигфриду, с ним было бы легче. Не сходите с места и ждите…
– Чего это он? – шепнул Вершков на ухо Тимоти.
Хаген поднялся и молча зашагал к выходу.
– По-моему, он твердо уверен в том, что делает… Главное, не мешать.
* * *– Хорошо бы сейчас коньяку, – сказал Барков по-французски. – Невозможно воевать без легкого хмелька. Особенно зная, что положение безнадежно и надо отдавать себе в этом отчет. Остается забрать с собой побольше врагов и с тем считать долг выполненным.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});