Гай Орловский - Ричард Длинные Руки — гроссфюрст

— Все верно, сэр Клемент, — сказал я. — Устройте здесь привал, если нет желания возвращаться ночью в город, а я проедусь, как вы мудро сказали, к лагерю турнедцев.

Он запротестовал:

— Ваша светлость, но не сейчас же!.. Почему не утром? А то в потемках и виконта Каспара не отыщете!

Я удивился:

— А где он?

— Взял небольшой отряд, — объяснил он, — и отправился к лагерю турнедцев. Говорит, нельзя так жить, чтобы ничего не знать о противнике…

— Мудро, — согласился я. — Знаете, сэр Клемент, если честно, я просто не могу смотреть на этот мешок! Хотя бы Гиллеберд помоложе был!.. А то убили старика…

— Этот старик стоил десятерых молодых, — напомнил он. — А еще знался с черной магией. Но, если уж так, ваша светлость…

Арбогастр подошел, красивый и величественный, гордо и царственно выгибая шею, тяжелые копыта бьют в землю так мощно, словно каменные колонны, сейчас и не подумать, что может мчаться, обгоняя птиц.

Я вскочил в седло, Пес забегал кругами, стараясь угадать, в какую сторону поедем.

— На север, — объяснил я. — Хотя и не на Север.

После долгой и стремительной скачки дорога взметнулась на холм, я поспешно придержал Зайчика. Оттуда должен открыться вид на лагерь турнедцев, а охранные посты могут быть выдвинуты прямо сюда…

…Из груди вырвался вздох облегчения, турнедцы и не подумали воспользоваться удобным случаем, когда часть армии теснящих их вартгенцев внезапно покинула расположение своих войск и ушла обратно в свои земли. Гиллеберд бы обязательно ударил со всей мощью, а потом бы гнал рассеянные части по всему Варт Генцу, истребляя их безжалостно.

Напротив, оставленные без новостей турнедцы укрепили за это время частокол, вырыли ров поглубже, приготовились держать оборону, то есть авторитет Гиллеберда был настолько высок в воинском искусстве и непререкаем, что под его крылышком так и не выросли достойные полководцы с самостоятельным мышлением.

Я пустил коня с холма, властный и надменный, стараясь выглядеть раздувающимся от важности, это почему-то впечатляет, как будто нельзя раздуваться от ложной гордости или притворной важности. Но здесь народ честный, что видит, тому и верит.

Они смотрели с высокого помоста над воротами в лагерь, мрачные и настороженные, уже и здесь знают, что победного марша на одинокую Армландию не получилось, приходится сражаться против трех или даже больше королевств и надеяться на гениальность короля Гиллеберда, который всегда находит правильный выход.

— Переговоры! — прокричал я. — Где ваши Вигфрид и Аттельстан?

После паузы кто-то крикнул лениво:

— А ты хто, чтобы ради тебя тревожить лордов?

Я крикнул гневно:

— Разуй глаза, сено-солома!.. Я Ричард Завоеватель, который трясет ваше королевство, как щенок тряпочку!

На стене испуганно ахнули, зашевелились, забегали. Слышно было, как кто-то, споткнувшись, катится вниз, считая ребрами все ступеньки, и щедро рассыпает проклятия.

Вряд ли меня не узнали, хотя бы по описанию, просто не могут поверить, что верховный лорд может появляться лично вот так без огромной свиты, хотя слухи должны бы не только дойти даже к этим, но и укрепиться.

Наверху снова появились люди, один крикнул:

— Что нужно?

Я прокричал зло:

— Что мне нужно? Или что нужно вам?.. По-моему, одно и то же!.. Чтобы вы открыли ворота, вышли все, как смирные зайчики, и сложили оружие. Я со своей стороны обещаю, что всем будет оставлена жизнь и свобода… И, кстати, кто там каркает с верха стены?

Тот, который кричал, промолчал, видимо, не считая возможным общаться с таким грубияном, а второй, явный подхалим, крикнул во весь голос:

— Вы говорите с самим великом лордом Аттельстаном, сэр Ричард!

Я проорал, распаляясь в гневе:

— Если эта крыса не понимает, что для переговоров нужно слезть со стены и выйти наружу, чтоб стоять вровень, то всем вам гореть в аду, и мы вам это обеспечим, идиоты! Вы даже не понимаете, в какой вы заднице!

Аттельстан снова не изволил ответить, зато второй крикнул:

— Прошу со всей любезностью объяснить, сэр…

Я крикнул:

— Я вашего короля утопил, как крысу. В гнилом болоте!.. Хотите, чтобы и вас тоже?.. А что вы скажете вот на это?

Я развязал мешок и, ухватив голову Гиллеберда за длинные волосы, вытащил и поднял над головой.

В крепости на стене все перестало двигаться. Замерли даже облака в небе, стих ветер, перестали стрекотать кузнечики. Люди едва не падали вниз, перевешиваясь через края и стараясь рассмотреть голову Гиллеберда.

После долгого ожидания, когда боевые маги могли своими заклятиями искать короля в мире живых и не нашли, в воротах открылась небольшая калитка. Вышел, пригибая голову, крупный человек в одежде лорда, медленно пошел ко мне.

Я велел Адскому Псу сидеть рядом и не двигаться, сам хотел слезть с Зайчика, чтобы стоять на одном уровне с переговорщиком, но решил, что моя вежливость неуместна, здесь каждым жестом должен подчеркивать, что я выше, сильнее, у меня больше власти.

Он медленно подошел ближе, кося одним глазом на неподвижного Бобика, а я опустил руку с головой Гиллеберда и дал ему осмотреть со всем тщанием.

Крепко сложенный, с широкой талией, но мускулистый и плотный, он выглядит достаточно солидно, лицо изрезано морщинами, среди них прячутся шрамы.

Пока он осматривал голову, я всматривался в него. Когда он наконец поднял на меня скорбный взгляд, я спросил:

— Сэр Вигфрид?

Он хмуро кивнул и снова обратил тоскующий взгляд на голову своего венценосного сюзерена.

Я протянул руку и дал осмотреть кольца с печатями, которые снял с пальцев Гиллеберда.

— Узнаете? — спросил я. — Я много наслышан о вас, сэр Вигфрид! Говорят, вы лучший из полководцев Гиллеберда.

Он поморщился, не обращая внимания на комплимент, взгляд внимательно пробежал по всей россыпи колец.

— Это недостойно такого прославленного правителя, как вы, сэр Ричард.

— Почему? — удивился я. — Ах, вы намекаете на простой грабеж? Совсем напротив, сэр Вигфрид!.. Это теперь мои земли, и я намерен править ими… во многом, скажу честно, по-гиллебердьи, разве что не буду бросаться на соседей, это непродуктивно и экономически неоправданно. Я знаю методы грабежа получше… И этими печатями буду скреплять документы!.. Конечно, до тех пор, пока ювелиры не изготовят замену.

Он кивнул, принимая объяснение, даже вроде бы чуть посветлел, когда я сказал, что буду проводить политику Гиллеберда и даже скреплять документы его печатями.

— Значит, Его Величество, — проговорил он с грустью, — наконец-то нарвался на достойного противника. Хотя мне кажется, вам просто повезло.