Татьяна Бражник - Зеркало

— Что-что! План «Б» в действии.

Раздосадованная, что так легко повелась, я хотела отвесить этому негодяю подзатыльник, но парень увернулся и как ни в чем ни бывало снова зашагал в прежнем направлении. Мне ничего не оставалось, как догонять его.

Дальше мы шли практически молча, лишь изредка толкаясь, пытаясь спихнуть друг друга на обочину. Внезапно Сэт остановился, приложив палец к губам.

Я недоверчиво приподняла брови, мол: «Что на это раз?». Хранитель потушил «светлячок» и дал мне знак прислушаться. Я поначалу не стала воспринимать его всерьез, подозревая, что он придумал очередной способ меня развести, но тут и я услышала голоса в одном из дворов.

— Какой ты смелый! — восхищался кто-то высоким женским голосом. Судя по говору — гномиха.

— Да это ерунда! — хвалился ее спутник. Гномиха охнула, но хвастун и не думал замолкать. — Вот когда я вышконь голыми руками разодрал, вот это было дело!

Гномиха окончательно впала в состояние священного трепета, а мы с Сэтом ухмылялись. Даже такой профан в нежити как я, отлично мог сопоставить силы гнома и вышкони. И это соотношение было явно не в пользу первого.

— Вот ходили мы как-то раз с Хранителем одним на охоту. Ну, знаешь, который там у них самый здоровый?

Храбрец явно имел в иду либо Деяна, либо Дарена, отчего мы с Сэтом чуть не покатились, держась за животы от смеха, но все же нам хватило выдержки слушать дальше.

— Так вот я сначала не хотел его с собой брать, но тот прям просил, чуть не плакал. Я же не садист какой — позволил себя сопровождать. А там как выскочит на него вышконь. Злющая! Голодная! А тот Хранитель как заорет не своим голосом: «Лаит, помоги! Спаси!». Я на эту вышконь как накинулся, как дал ей секирой по голове, чтоб знала, как на моих односельчан когти вострить. Она взвыла! Да как закрутилась в бешенстве и все норовит меня задеть. Но я же не из полена струганный! Могу за себя постоять. Тем более тут товарищ раненный рядом. В общем, неравной была та битва. Я сначала даже не хотел ее убивать — все тварь живая. Да она не оставила мне выбора. Пришлось прям там с ней и покончить.

— Почему ж тебя в Хранители не приняли, мой герой! Ты же такой бесстрашный! — еле дыша от восхищения, удивилась гномиха.

— Да, тут такое дело. — гном пару раз тяжело вздохнул, собираясь с мыслями (или придумывая, что бы еще этакого соврать). — Взмолился тот Хранитель. «Все, — говорит, — не будет мне теперь уважения среди своих. Мал ты, Лаит, да крепок. Застыдят меня теперь в общине, что я за твоей спиной прятался. Выгонят и меча лишат». А мне так жалко этого малого стало. Подумаешь, что слабоват оказался, так человек-то хороший. Мне хвастать не приведи Небеса, я до славы не испытываю никакой страсти. Вот мы с тем парнем и договорились, что ежели кто спросит — он вышконь одолел, меня защищая. На том и порешили.

— О, Лаит! — протянула гномиха. — Ты такой великодушный!

Сэт как-то нехорошо сверкнул глазами и, дав мне знак ждать его здесь, исчез за плетнем. И минуты не прошло, как раздался не то стон, не то волчья ночная песня, не то просто какому-то коту уронили на хвост кувалду. Вслед за этим странным звуком, от которого волосы так и норовили встать дыбом, раздался крик, удар о землю чего-то тяжелого, и вопли:

— Лута, спасаемся! Это вурдалак лесной! Бежим!

Под шумок Сэт подскочил ко мне и, крепко схватив за руку, поволочил прочь от этого неудавшегося героя, пока кто-нибудь не проснулся и не понял, какой именно «вурдалак» тут устроил весь этот цирк.

Так, истерично хохоча, мы добежали до самой эльфийской половины. Даже в том тусклом освещении, на которое мы настроили «светлячков», было заметно, что архитектура домов здесь отличается от той, что можно было наблюдать на неэльфиской части общины. Строения были не ниже двух-трех этажей. Как пояснил Сэт, «духи леса» даже в таких мелочах предпочитают чувствовать себя на высоте.

— Не вижу тут ни одного фонаря. — пробормотала я, чуя что-то неладное. — Наверно за неуплату свет вырубили.

— Подожди, еще чуть-чуть.

Я терпеливо ждала, оглядываясь по сторонам. Все надеялась заметить хоть самый никчемный фонарик. Хоть какую-нибудь керосиновую лампу, в наказание подвешенную на шест. Но ничего не было. Только луна и «светлячки» отчаянно воевали с темнотой.

Сэт преградил мне путь, в очередной раз напугав по полусмерти.

— Глаза закрой.

Я посветила на его лицо. Знакомый взгляд.

— На этот раз что? — не скрывая издевательского тона, спросила я. — Водка? Разжиженная смола, может? А что? Прикольно будет.

— Какие мы злопамятные! — всплеснув руками, попытался сердиться парень. Но у него не вышло. — Ну, закрой! Тяжело что ли?!

Он явно придумал что-то. Ладно, не буду портить ему удовольствие. Раз так просит. Даже глаза заблестели, совсем как у ребенка. Пускай тешится.

Я закрыла глаза и почувствовала, что некромант тушит наши «светлячки». Потом Сэт взял меня за руку, заставив пройти за собой пару шагов. Яркий свет заставил открыть глаза.

Все вокруг было залито этим светом. При нормальном освещении я разглядела, что мы очутились в каком-то огромном парке, с большим количеством разветвляющихся дорожек, выстланных из полупрозрачного камня. Все здесь струилось светом. Казалось, даже само небо не осталось равнодушным и присоединилось к всеобщей иллюминации, переливаясь всеми цветами радуги.

Цветы на ухоженных клумбах светились бирюзовым и желтым, дорожки лучились еле видимым белым светом. Здесь можно было разглядеть абсолютно все оттенки от кристально белого, до цвета пожирающего красного пламени.

Но больше всего приковывало к себе внимание огромное здание, тянувшееся к небу своим огромным шпилем и так и норовившее его проколоть. Свет играл на резных гранях строения, переливаясь так заумно, что я даже не сумела проследить какой-либо закономерности в смене цветов. И при каждом моем движении картинка, складывающаяся их этих переливов, будто менялась, а может просто открывалась с новой стороны.

Я встала как вкопанная, открыв от удивления рот и не решаясь сделать хоть шажок вперед.

— Нравятся фонари? — улыбаясь, спросил Сэт.

— О-фи-геть. — единственное, что смогла я выговорить.

Довольный тем, что сумел меня удивить, Сэт прошел пару метров вперед и присел на высокий бордюр одной из клумб.

Насмотревшись на все это великолепие до той степени, что начала кружиться голова, я подошла к Хранителю.

— Это дворец Верховного Эльфа?

— Он самый.

— Красивый.

— Остроухие любят покрасоваться.

— Они сами все это сделали? — искренне удивилась я, еще раз оглядываясь по сторонам, будто пытаясь найти табличку с надписью: «Это сделал эльф».