Грэм Хэнкок - Узел времён

Джаала тут же осела в воде, зарываясь правой стороной в воду, и начала противно кружиться.

Воины на берегу восторженно загудели.

Глава 58

На мгновение, держа за руку Синего Ангела, Леони представила себе, что вдруг нашлась ее мать, которая ее любит, которой она дороже всего, чье присутствие снимет, как рукой, все ее страхи и чья сила столь велика, что никакие враги не смогут ей помешать.

Они вышли в центр огромного гранитного помещения, и в свободной руке Ангела появился длинный серебристый жезл. Коснувшись им гранитного пола, она начала медленно поворачивать Леони против часовой стрелки, пока не очертила вокруг них круг. Еще не будучи закончен, круг начал испускать яркий неземной свет, а затем пол под ними провалился, и они очутились в световом тоннеле.

Леони не чувствовала, где тут верх, а где низ. Но ведь она была вне тела, а рядом был ангел! Что может быть круче? Вокруг были непрозрачные светящиеся стены, и летели они быстро, куда быстрее, чем ей доводилось раньше. Но это не пугало девушку.

«Вот куда я хотела попасть, и вот тот, кого я хотела увидеть», — думала Леони.

Путешествие закончилось так же внезапно, как и началось. Пролетев через последний изгиб тоннеля, они затормозили и очутились в белой круглой комнате с высоким потолком, метров пятнадцать в диаметре. В ней не было никакой мебели, лишь пол был застлан толстой белой тканью, похожей на флис или шерсть. Из широких окон открывался круговой обзор на футуристический городской пейзаж, раскинувшийся где-то далеко внизу.

Леони снова оказалась в плотном теле, одетая в простенькую тунику и босая. Подошла ближе к окну и поглядела на два солнца земли, где все становится известным. Сразу узнала город. Он простирался вокруг посреди ярко-зеленой долины. Ангел показала ей эти башни, обелиски, зиккураты и каналы, прежде чем отправить к Сульпе.

— Я будто в компьютерную игру попала, — призналась Леони. — Сульпа, Джек, детство, мои родители, ты, дон Аполинар, все эти тоннели между мирами, чудовища, демоны… Ты наконец расскажешь мне, что происходит?

— Именно это я и хочу сделать.

Ангел махнула рукой, и высокие, от пола до потолка, окна разъехались в стороны, открыв выход на широкий балкон.

— Пошли, — сказала она. — Давай поговорим снаружи.

На балконе стояли два полосатых матерчатых шезлонга. Ангел уселась в один из них и жестом пригласила Леони расположиться в другом. Пару секунд они молчали, глядя по сторонам на странный пустой город, раскинувшийся далеко внизу.

— Что ты знаешь о проблеме зла? — наконец спросила Ангел.

— Я узнаю зло, как только вижу его, — ответила Леони. — Я вижу его всю мою жизнь. Оно приходило ко мне в постель. Если у зла есть лицо, то для меня это лицо моего отца.

— Да. Но как ты опишешь это зло? Что это такое? Зачем все это?

— Зло овладевает невинным ребенком, насилует его, снова и снова, а потом пытается убедить девочку в том, что все это она выдумала сама. Зло овладевает всем добрым, до чего может дотянуться, и старается испоганить. Берет того, кто хочет летать, и старается привязать к земле. Овладевает прекрасным и старается превратить в мерзкое. Пытается превратить правду в ложь. Терпеть не может любви и пытается превратить ее в ненависть. Вот что я знаю о зле.

— Значит, будет ли правильным сказать, что зло — отрицательная сила, которая старается все сделать хуже, чем оно есть на самом деле?

— Да, это так. Оно преднамеренно творит плохие, болезненные вещи с другими. Получает удовольствие от чужой боли. И… о, я не знаю, наверное, много чего еще.

— Другими словами, всевозможные ужасы и гадости? Такие, которые на Земле стали обычным делом?

— Да, похоже, что так, — призналась Леони.

— В этом и состоит так называемая проблема зла. Философы человечества выдвигают гипотезу о существовании зла как довод против существования Бога — всемогущего и всеблагого. Сама понимаешь, либо Бог хочет уничтожить зло, но не может, и тогда он не всемогущ, либо может, но не хочет, и тогда он сам есть зло.

— Отличное противоречие.

— Совершенно неуместное, как и многое другое из того, что приходит в голову людям. Ни из одного из миров нельзя окончательно удалить зло, а также не существует всемилостивого и всемогущего божества, которое могло бы сделать это. Скорее, во всех мирах, от самых материальных и до самых бесплотных, существуют действующие и властвующие в них духовные сущности. Некоторые из них служат добру и несут свет, другие предались злу и пытаются стать властителями тьмы.

— Значит, это вроде соревнования…

— …между добром и злом в духовной сфере, за души всех разумных существ. Оно идет с того момента, как оформилось измерение времени. Во многих мирах добро и зло делят власть почти поровну. В некоторых мирах добро берет верх, а в некоторых победило зло.

— А ты одна из тех, кто служит добру? — спросила Леони.

— А ты когда-нибудь в этом сомневалась?

— Никогда! Ты можешь вести себя пугающе, но я всегда знаю, что ты делаешь это ради добра, от начала и до конца. Точно так же, как знаю, что Джек — зло, как бы он там себя ни называл. Ты хотела, чтобы я это поняла, когда показала мне Сульпу? Который каким-то безумным образом одновременно является и Джеком? Он убивал детей, как на бойне. Потрошил их черным мечом. Это было ужасно.

— Ты должна была увидеть это, чтобы понять суть существа, которому мы противостоим. Чудовищные жертвоприношения, которых требует Сульпа, кровь, которую он пьет и в которой купается, страх и страдание, которые он старается породить в людях, радость, которую испытывают поклоняющиеся ему от чужой боли, — все это служит одной ужасной цели.

— Ты уже знаешь, что он выследил меня, — перебила ее Леони. — Овладел телом молодой женщины и говорил ее устами. Но он уже не был Сульпой, он стал Джеком. Если бы ты не послала мне на помощь Мэтта, я бы прямо там погибла.

— Сожалею, что дошло до этого. Я не смогла предугадать, как быстро растет сила Сульпы. Он уже в состоянии посылать свой дух далеко в будущее, искажая и портя все на своем пути, и таинство, позволившее ему воплотиться в человеческом теле, уже почти готово к исполнению…

— Что ты имеешь в виду — «воплотиться в человеческом теле»?

Ангел, похоже, не слушала Леони.

— Осталось выполнить один грандиозный нечестивый акт, еще одно колоссальное убийство невинных, и возможность остановить его будет потеряна.

На прекрасном лице Ангела появилось какое-то неуловимое выражение — может, скорби, — и она замолчала.

— Если его не смогут остановить, если он… воплотится в человеческом теле, что он станет делать? — настойчиво спросила Леони.