Гай Орловский - Ричард Длинные Руки – фрейграф

И либо в самом деле пройду мимо и дальше, либо велю все старые храмы сжечь, всех несогласных поставить на колени и окрестить насильно. Но, учитывая, что за моими плечами мощь всей армии Сен-Мари, или Орифламме, как ее здесь называют, наверняка выберу второе.

И пусть знаю, что слишком нетерпелив, что так нельзя, но… так же делалось? И получилось? Непокорных язычников-саксов, зверски распинавших всех христианских миссионеров, Карл Великий истребил две трети, оставшихся окрестил насильно, и вскоре они стали костяком его христианской империи.

Я чувствовал, как накренилась влево Мириам, рассматривая центральную часть города, где величием и пышностью построек выделяется королевский дворец.

Мириам прошептала с печалью:

– Как все стало иначе…

Я буркнул:

– Всего за десять лет?

– Вы живете по тысяче, – сказала она с печалью. – Что вам такие перемены… Вам надо, чтоб море высохло или горы поднялись из песков, тогда заметите…

– Мы живем по сто тысяч лет, – с достоинством возразил я. – Потому такие умные. Но дворец вроде бы тот, что как-то видел мельком сто лет назад.

– Он стал темным, – произнесла она. – Я вижу крылья зла. И все мои цветы увяли.

– Что такое цветы? Ах да, трава так размножается… Дура.

Мириам спросила непонимающе:

– Почему?

– Корнями надежнее, – сообщил я. – Вегетативно. Скрыто под землей, стыдливо и строго. А цветы… Бесстыдство какое-то. Вот так, прямо наверх, чтоб все видели…

Она задумалась, щечки внезапно покраснели, бросила на меня взгляд искоса, но я ждал ответ, она пробормотала:

– Так это же цветы…

– И что?

– Им можно, – сказала она чуть окрепшим голосом. – И вообще… Как-то странно у рептилий мозги устроены. Такое видите, что нормальный человек никогда не подумает.

– Люди слепы, – согласился я. – А еще дураки. Но ты же увидела? Ишь глазки забегали… Значит, не самая последняя дура. Я просто уверен, что если хорошо поискать, найдутся и еще…

Она сказала подозрительно:

– Ну-ну, продолжай.

– …красивее, – закончил я. – Хотя, конечно, поискать придется.

Она обалдело умолкла, не понимая, как оскорбление незаметно превратилось в изысканный комплимент, всю замысловатость которого не сразу и охватишь, что за гнусная и хитрая рептилия, изворотливая, как песчаная ящерица.

– Давай садиться, – произнесла она со вздохом. – Хоть я уже почти верю Растенгерку, но не думаю, что мой дядя решится противиться.

– Почему нет?

– Он всегда был трусом, – объяснила она. – Сам называл себя осторожным, но осторожны только женщины, а если осторожен мужчина, то это называется иначе…

Глава 16

Я изменил угол наклона крыльев, ощущение такое, словно опускаемся по очень широкой винтовой лестнице без ступенек. Нас неспешно несет по изгибающемуся незримому желобу, где в самом конце ждет игрушечный дворец, тоже медленно вырастающий в настоящий, хоть и очень пестрый.

Впрочем, мелькнула мысль, это на севере краски сдержанные, а здесь все подчеркнуто яркое…

Черная стела в центре площади, стилизована настолько, что просто массивный камень с остроконечной верхушкой, а никакой не меч, даже высотой не превосходит дома по окружности. Отцы города это понимали и благоразумно отодвинули дома подальше, так памятник победы выглядит значительнее…

На ступенях дворца стража с копьями, солнце блещет на остриях, сверкает на металлических шлемах и небольших круглых щитах. Все смотрят прямо перед собой, у людей, как и у черепах, головы трудно запрокидываются наверх, потому так легко на них прыгать сверху, неба почти не видят, и я резко и быстро пошел на посадку прямо перед дворцом.

Они не успели и выговорить «мама», как я тяжело опустился на камни, сложил крылья и сразу замер, чтобы никого не сделать заикой.

Мириам поднялась во весь рост, красивая и надменная.

– Я Мириам Сероглазая, – прокричала она звонко и властно, – дочь короля Франсуа Меченого!.. Всем опустить оружие!.. Это мой дракон, а это моя подруга – принцесса Вики из королевства Йеремланд!

Вики поднялась и приветливо помахала рукой. Лицо ее сияет, глаза блестят, как две утренние звезды, золотые волосы блестят радостными искрами, а сама безумно счастлива, что я ее ношу так бережно и нежно.

Воины закрылись щитами и поспешно пятились. Челядь в ужасе разбегалась, несколько знатных сановников с криками ринулись обратно во дворец.

– Не бойтесь! – крикнула Мириам снова. – Это я, Мириам!.. Вы все меня знаете!

Стражи остановились на почтительном расстоянии, я видел, как пугливо выглядывают из-за щитов, никакая отвага не поможет против такого чудовища, но взгляды их с надеждой устремлялись к принцессе Вики. Юная, прекрасная, с золотыми волосами, о которых слагают песни, очаровательная, она смотрела на них, как живое олицетворение доброты и покоя, безмятежного счастья.

Стражи начали медленно опускать копья остриями к земле. Мириам покосилась на принцессу, нахмурилась и сказала повелительно:

– Вы в безопасности!

Вперед шагнул крупный мужчина в доспехах с головы до ног, отсалютовал и сказал громко:

– Я – Хорст Шарол, приветствую тебя, Мириам Сероглазая!

– Рада видеть тебя, Хорст, – произнесла Мириам ровным голосом. – Надеюсь, твоя Инелла здорова, Угарл и Гарнер все так же буянят в твоем доме?

Он чуть поклонился, затем прямо взглянул ей в лицо.

– За десять лет много изменилось, Мириам. Инелла здорова, но Угарл и Гарнер уже несут службу на границе, так что досаждать дома перестали…

Мы оба, за исключением простодушной принцессы, уловили намек и предостережение в его суровом голосе. Мириам, не двигая головой, покосилась на меня, я чуть опустил на глаза кожистую пленку, мол, согласен, действуй.

Мир, казалось, застыл, даже испуганный ветерок перестал кружить пыль и пугливо прижался к земле. Мириам очень неспешно и по-королевски величественно сделала шаг вперед. Я опустил голову, затем вообще положил ее на вымощенную крупным булыжником площадь, слышал, как с загривка по шее постукивают по костяной броне каблучки, затем ступила мне на темя. Я придвинул лапу вплотную к морде, и Мириам перешагнула на нее, как на ступеньку, а на следующем шаге коснулась уже земли.

На площади словно бы выдохнули свободнее, однако я тут же поднял голову и посмотрел на всех грозно, пуская из ноздрей легкие сизые дымки. Все снова замерли, как статуи.

В мертвой тишине Мириам сделала два шага к входу во дворец, но на первой же ступеньке оглянулась.

– Дракон, – сказала она властно, – если мне окажут неповиновение, то призови сюда остальных сто драконов и разрушьте все до основания.

Я ответил смиренно: