Ник Перумов - Имя Зверя. Том 2. Исход Дракона

Чёрночешуйчатый страхолюд вышел вперёд, изящно поклонившись многолюдству.

– Многодостойные! Трудна жизнь ваша, велики опасности, но я, скорбный и отягчённый несовершенствами, скажу так: огненный план, где живут подобные мне, ждёт вас. Там нет одной сплошной тверди, множество летающих островов передвигаются, гонимые ветрами магии. Огненные пропасти чередуются с ледяными горами; густые леса соседствуют с опалёнными жаром пустынями. Там нет волшебных Камней, там каждый может стать чародеем, если откроет сердце и разум новому. Снеговые шапки на высочайших пиках дают там воду, на равнинах могут расти злаки и пастись стада. Никто никого не неволит, все, кто захочет остаться, останутся здесь. Но Гниль, боюсь, не предоставит никому выбора. Вы видели Белого Дракона. Его слово истинно. Я сказал.

…Потом была тишина, ещё потом – крики, вопли, хор недоверчивых голосов, от «на съедение демонюкам заманивает!» до «Прокреатор спасёт нас!». Было много чего, людской водоворот, отчаяние, страх, надежда – всё вместе. И посреди него стояла Алиедора, стояла, подняв обе руки к небу.

Она смотрела в толпу и улыбалась – потому что потерявшийся было малыш уже не плакал, крепко вцепившись ручонками в материну юбку.

Алиедора говорила. О бескрайних просторах Навсиная, где катятся сейчас навстречу друг другу волны Гнили, а уцелевшие бегут на восток, к Некрополису. О Некрополисе, где ещё удается как-то сдержать Гниль, пустив в ход всё, чем богаты Мастера Смерти, но и им не простоять долго. О Семи Зверях, что откроют врата, и о Белом Драконе, что должен скрепить их все.

Мало-помалу стихали возмущённые, испуганные, отчаявшиеся голоса. Люди слушали. Было что-то в этой тоненькой доньяте, неведомая сила, рвущаяся из глубины, заставляющая не просто слушать – но и верить.

Зима неслась над истерзанным Гнилью миром, укутывая бескрайние равнины снежным саваном. Где-то молились в храмах. Где-то предавались диким оргиям. По немногим ещё уцелевшим дорогам бродили безумные проповедники – и просто безумные. Над полями и лесами, над равнинами и болотами простирали теперь крылья тени Семи Зверей, не сами Звери, увы.

Скользил среди облаков Белый Дракон, милостивый, милосердный, с доньятой Алиедорой Венти на спине. Город за городом, страна за страной, пустыни и оазисы, степи и непроходимые чащобы. Чужие лица. Страх, недоверие, ужас, отчаяние, горе, робкая надежда. Руки, тянущиеся со всех сторон, чтобы коснуться одежды. Младенцы, протягиваемые ей матерями. Глаза, глаза, глаза, несчётные тысячи глаз.

И ещё Гниль. Гниль и демоны. Последних Алиедора даже стала жалеть. В конце концов, они сами не стремились ничего захватывать и никуда вторгаться. Их просто выдёргивало с родного бытийного плана, швыряя в самую гущу многоножек.

И они погибали.

Не напрасной смертью – чем больше людей своими глазами видело раскрывающиеся порталы, тем легче становилось Алиедоре убеждать и доказывать.

Дни и ночи слились воедино, а все прочие мысли Гончей просто исчезли. Оставались только чужие глаза и слова, свои собственные, всякий раз разные.

…По равнинам, через холмы и реки, ползли живые потоки. Шли люди и – неведомо как! – вместе с ними шли и звери. Летели птицы. В морях и океанах, по словам не верящим собственным глазам рыбаков, гады и рыбы сбивались в огромные стаи, прижимаясь к берегам – там, где Семи Зверям предстояло открыть врата.

Сколько тех, кто не дошёл, сколько исчезло под волнами Гнили – никто не сможет дать ответ. Но большинство шло, сбиваясь огромными, невероятными полчищами, и ясно было, что долго в одном месте такое многолюдство находиться не может.

Пришло время открывать врата. Главные врата.

– Сегодня, – сказал Дракон.

Алиедора молча кивнула. Они вернулись обратно на берега моря Тысячи Бухт, оставив позади весь мир. Сделали, что могли.

– Слышишь? – спросил Дракон. Вернее, это был уже Тёрн.

Алиедора вновь кивнула. Спускался вечер, зима была в самом разгаре, а во тьме, не осмеливаясь приближаться к Белому Дракону, вздыхало неисчислимое людское море.

– Собрались.

На сей раз Алиедора даже не кивнула. Только что пришлось помогать роженице – спешивший в этот погибающий мир мальчик лежал неправильно, вперёд ножками, а не головкой. Поправила. Развернула, как полагается, сама не зная как. Женщины норовили упасть перед ней на колени; кто-то целовал край одежды, кто-то рыдал, кто-то молился. Было тяжело и неприятно. Она должна открыть врата, потому что, как говорил Дракон, милостивый, милосердный, перед главными вратами непременно должна появиться Гидра.

– Сейчас, – вдруг сказал Дракон, прислушиваясь к недоступным Алиедоре голосам. – Братья готовы.

Сейчас? Стой, как это «сейчас»? Я… я не могу… я не успела…

– Сейчас, – повторил Девятый Зверь. – Гниль поднимается.

Обе Гончие встали над горизонтом. Ночь за спиной Алиедоры вздыхала и шевелилась.

– Идём.

Алиедора оглянулась. Ксарбирус, Стайни, Нэисс, Брабер… демон Кройон. Все в сборе. Те, за кем она гонялась, – все тут. Забыты ссоры и споры, кажутся смешными и нелепыми «приказы», из-за которых они едва не поубивали друг друга, вырывая дхусса, словно повздорившие дети – куклу.

И ещё множество других. Кого-то она наверняка знает, ведь здесь почти все уцелевшие из Долье и Меодора, наверняка есть родственники из Доарна… И Дигвил Деррано тоже здесь, с женой и детьми. А вот старого сенора Деррано с супругой и Байгли, что отправился в Деркоор, здесь нет. Они пропали, и даже Белый Дракон не смог их разыскать.

Алиедоре было грустно. Она и представить себе не могла, что станет сожалеть о Байгли, от которого не осталось даже могилы. Но, с другой стороны, он ведь вступил на великую дорогу, если не врали ей тогда всякие силы, большие и малые. Если прав и Девятый Зверь, и они действительно сотворят то самое «яйцо», вместилище душ, что оплодотворит жизнью дивный новый мир – когда придёт Великая Весна и Древо покроется свежими, молодыми Листьями.

– Сейчас, – в третий раз сказал Дракон, и Алиедора послушно поднялась, одёрнула короткую меховую куртку.

Снег поскрипывает под ногами, ярок свет обеих Гончих, её небесных сестёр. Невольно Алиедора оглянулась – там, в ночной темноте, горело множество костров. Спасибо некромансерам, привезли вдоволь топлива, несмотря на бушующую Гниль, что затопила уже и саму столицу с Гильдией.

Новости ещё приходили, но всё меньше и меньше. Зима сдвигалась, сжимала многолюдство в суровых объятиях; все припасы, всё, что могла дать земля Мастеров Смерти, свезено сюда. Сколько за спиной Алиедоры людей, доньята боялась даже подумать. Увы, заветные двери, как объяснил Дракон, не откроешь в каждой деревне, на каждом перекрёстке; их будет много, но всё-таки не везде. Да и Гниль по-прежнему гуляет туда-сюда.