Юлия Славачевская - Если вы не в этом мире, или Из грязи в князи

У него скривилось лицо. Вряд ли ему хотелось заплакать, скорее — просто очень сдерживался, чтобы не заржать:

— Что ты предлагаешь, дорогая?

И дорогая на полном серьезе посоветовала:

— Если это злоумышленники, тогда попробуй начать высаживать дверь с нашей стороны. Это негодяев должно смутить и озадачить!

— А если это друзья? Или прислуга? — придушенно спросил наследник. — Их мой штурм не озадачит?

— Ну… наверное, — пришлось признать обоснованность его замечания.

— Так как будем отличать своих от чужих? — вовсю подхихикивал супруг, затягивая узлом пояс халата. Он дико веселился, разглядывая то, как я пыталась пристроить тяжелый меч к стенке.

— Есть предложения? — попробовала хитро переложить ответственность на более широкие плечи.

— Только одно… открыть дверь и посмотреть, — просветил меня военный гений и начал осуществлять намеченную программу действий.

Когда он открыл дверь, на пороге нарисовалась команда спасения: то ли меня и принца; то ли меня от принца; то ли уж совсем смелое до нелепости предположение — принца от меня. Это было бы пикантно!

В общем, на пороге столпились его камердинер и кавалеры, моя горничная, статс-дама и ее фрейлины плюс общие слуги. Оба лагеря находились в состоянии глухой войны. По крайней мере, я своими глазами видела, как княгиня Еленка протянула маркизе Мередит горсть косточек от вишен, а та элегантно достала из-за корсажа футляр с медной трубочкой внутри. Мередит, прикрываясь рукавом, вынула трубку и метко плюнула одному из особо буйствующих кавалеров в лоб. И при этом сделала вид, что она тут совсем ни при чем.

Кстати, как всегда бывает в таких случаях, на даму никто и не подумал! Кавалер потер лоб и посмотрел наверх. И что он там искал?

— Ваши высочества, — выдохнули в один голос обер-фрейлина и камердинер, — что вы делаете?

В это время аккордной нотой между ними и нами свалился меч, одиноко забытый мной у стены.

— А?.. — В глазах всех жаждущих царского тела с той стороны двери застыл немой вопрос.

— Колбаску режем, — застенчиво ляпнула я первое пришедшее в голову и спряталась за спину мужа, который просто содрогался от хохота.

Да, при словах «колбаску режем» кавалеры начали встревоженно поглядывать то на меня, то на принца, то на меч. А принц внезапно перестал смеяться. Это они с чем аналогию провели? Да я бы никогда! И в мыслях не было!.. придумать такое, тоже мне — покушаться на святое…

— Входите, — выдавил из себя принц, извлекая меня из-за спины и приобнимая. Глянул на камердинера, и голос посуровел: — Мы уже опаздываем?

— Еще нет, ваше высочество, — раскланялся камердинер. — Но скоро будете.

— Сервируй завтрак в моей столовой на двоих, Гаспар, — приказал принц.

— Уже сделано, — поклонился камердинер и пригласил за собой.

Пока шли выяснения обстоятельств и беседы о хлебе насущном, девушки меня выдернули из теплых объятий мужа и, одаривая ревнивыми взглядами пялящихся на меня украдкой кавалеров, спешно замотали в халат. Странно вообще-то! В этой ночной рубашке увидеть можно было лишь контуры привидения, а не живое тело. Она скрывала меня от основания шеи до кончиков пальцев на руках и кончиков пальцев на ногах. В обычном платье и то видно гораздо больше… особенно сверху.

— Присоединяйтесь, дорогая. — Принц дал мне возможность привести себя в порядок без посторонних свидетелей и дал отмашку мужской части свиты, поспешно уводя своих кавалеров.

— Обязательно! — Дураков нет! Завтрак я ни в коем разе не пропущу!

Меня причесали, забрав волосы в «конский хвост». Я умылась и собралась пойти, но тут углядела необычно хмурую маркизу.

Подошла к ней и тихо спросила:

— Омаль, ты чего такая сердитая? Фаза луны не та? С метлы упала?

— Нет, — затрясла головой статс-дама, не приняв шутку. — Потом расскажу. — Тайком шепнула: — Обрати внимание — за столом ни в коем случае не ешь все подряд! Особенно жареное мясо, торты и сладости! Вообще любые сугубо женские напитки и кушанья. Только из тех тарелок, где ест принц. Вина не пей вовсе, я потом принесу флягу…

— Понятно, — кивнула я. — Началось? — Встретилась взглядом с Омаль. Та мигнула. — Искали подходы? — Снова согласное подмигивание.

Я не разочаровалась в королеве. Очень оперативная дамочка. Весьма быстро действует, но, надо признать, и время ее поджимает. Еще полдня — и во дворце появится новый король. А с ним — его королева. При этом прежняя станет фикцией, дутой величиной, прекратит что-либо значить для той несметной орды слуг и придворных, которые ныне по инерции все еще лебезят, заискивают перед королевой-мачехой и гадят молодой чете поколения next…

Впрочем, далеко не все слуги и придворные оказались столь недальновидны, потому что среди своей и мужской свиты я разглядела много свежих лиц. Мелькали сильно встревоженные физиономии Леникулуса и прочих членов команды дворцовых вредителей (тех, которые помешали делать ремонт!)…

Старых персонажей своей замысловатой истории я неожиданно углядела тоже. На горизонте мелькал «дядюшка», делал знаки, пытаясь обратить на себя августейшее внимание… чтоб его черти драли! И «дядюшку», и внимание!

Я знаком предложила подождать «любимому родственнику» и прошествовала в сопровождении фрейлин в комнату, где меня дожидался муж. К нему прилагался стол с накрытым завтраком.

— Прошу вас. — Меня усадили на противоположном конце стола. Я нежно улыбнулась взбудораженному Матиасу и с тонким расчетом переехала вместе со стулом поближе к супругу.

Наследник чуть приподнял правую бровь в невысказанном изумлении, но сдержался и промолчал, даже когда я начала ковыряться у него в тарелке и прихлебывать из его же кружки. Минут через пять и лишь после того, как я отобрала у него пару особо аппетитных булочек и здоровенный шмат мяса, принц все же соизволил спросить:

— Дорогая, может, вам еще чего-нибудь подать?

— Например? — Я с удовольствием жевала кусок хорошо прожаренной оленины под трюфельным соусом, заедала свежими овощами и разглядывала толпившийся люд, пытаясь определить: есть ли среди них отравитель и было ли на столе что-либо приправлено специями, которые нельзя переварить.

— Например — ваши любимые пирожные, — улыбнулся муж, явно забавляясь представлением. Собственно, мне почему-то казалось, что он догадывается о причинах, подтолкнувших меня к застольному самоуправству, и совершенно не имеет ничего против творимого произвола. Напротив, ему нравится моя детская и даже в чем-то наглая непосредственность и отчаянное желание выжить.